Хусро II, и тот велел арестовать и обезглавить злосчастного Степаноса (596–597). Другой нахарар, Котит Аматуни, тоже оказался в опале. Хусро отправил его с поручением в окрестности Нисиба и приказал убить его по дороге из засады. Правда, это коварное убийство заставило взбунтоваться нахараров, которые находились в царской армии в Исфаганском краю. Некоторые из этих мятежников были убиты, другие присоединились к персидским сатрапам, восставшим против великого царя в провинции Гилян, она же Дейлем, южнее Каспийского моря.

А вот Сембат Багратуни, наоборот, был в милости у царя (возможно, потому, что он, как нам уже известно, уклонился от службы византийцам во Фракии). Хусро Абхарвез назначил его марзбаном иранской провинции Гурган (по-армянски – Веркан), иначе Гиркании, к юго-востоку от Каспийского моря. «Он назначил его наместником этой провинции, выказал почести, оделил множеством полномочий, щедро одарил титулами и деньгами и нарядил в великолепные драгоценные одежды. Царь подарил ему пояс и меч, когда-то принадлежавшие отцу самого царя, Хормизду, поручил ему командование персидскими и армянскими войсками и приказал ему отправиться в свое наместничество». Сембат Багратуни показал, что достоин царского доверия, когда подавил восстание иранских племен в Табаристане. Там, «на краю великой пустыни, поблизости от Туркестана», несомненно, в окрестностях реки Атрек, он обнаружил поселение армян, когда-то посланных туда персами охранять границу. Эти переселенцы уже забыли родной язык. Хотя они остались христианами, служителей церкви среди них уже не было. Сембат вернул им национальную гордость и прислал к ним духовного руководителя – священника Абеля.

Упоминание об этой колонии армян, высланных с родины, забытых на границе Хорасана и Туркестана и едва не растворившихся в массе иранского населения, звучит трогательно, несмотря на возрождение национального самосознания и прибытие священнослужителя. Это поселение – точное иранское соответствие тому, что мы знаем о постепенном угасании армянского национального духа в армянских поселениях, организованных византийцами в Каппадокии и Фракии.

Услуги, оказанные Сембатом Багратуни Хусро Абхарвезу в должности марзбана Гиркании, были вознаграждены оказанными ему почестями, которые с удовольствием перечисляет Себеос: «Царь возвысил его над всеми остальными марзбанами, прислал ему золотые чаши, одежды, достойные царей, позолоченные венцы, украшенные алмазами и жемчугами поножи, а его сына, Варазтироца, назначил царским виночерпием». Отметим также, что Варазтироц, о котором у нас еще будет случай поговорить (позже он стал марзбаном Армении), вырос при персидском дворе среди царских пажей. Что касается Сембата Багратуни, то он, пробыв марзбаном Гиркании восемь лет, добился от Хусро разрешения вернуться в Персармению. Там он, пустив в ход свое влияние при персидском дворе, заново построил из тесаных камней церковь Святого Григория в Двине (раньше она была частично кирпичной, частично деревянной). Когда жившие в городе персы стали жаловаться, что новая церковь стоит слишком близко к городской цитадели, в которой размещается сасанидский гарнизон, Хусро, по словам Себеоса, принял решение, которое стало ярким доказательством его щедрости и терпимости: он приказал перенести на другое место не церковь, а цитадель.

На этом служба Сембата Багратуни сасанидской империи не закончилась. В Хорасане возобновилась война между Персией и тюркскими ордами, а именно с тюркским кланом, поселившимся на землях, где когда-то жили кушане и хефталиты, то есть в Бактриане. Этот клан зависел от хана западных тюрков, которые господствовали в нынешнем русском Туркестане и на Тянь-Шане. Хусро Абхарвез вызвал Сембата в Дастгард, к своему двору и обеспечил себе его помощь новыми почестями и дарами – наградил Сембата титулом Радость Хусро, «богато украсил его венцом и туникой из позолоченного виссона, оказал ему великий почет в шатре, украшенном бриллиантами, где стоял серебряный трон. Он подарил ему четырехголосные трубы и дал в привратники людей из царской свиты. Он собрал под своим командованием большую и грозную армию, чтобы идти на восток, в страну кушан». В «штаб» Сембата Багратуни вошел цвет армянской аристократии: там были Варазшапух Арцруни, Саргис Тайеци, Артавазд, Вистам и Хемаяк Апахуни, Мануэл Апахуни, Врам, владетель Гохтена, иначе Гохтна, Саргис Димаксян и Саргис Трепатуни; каждый из них явился со своим феодальным отрядом и под своим знаменем. Ставка Сембата находилась в окрестностях Туса и Нишапура, в округе Абхаршахр[220]. Тюркская армия в 30 000 человек (по подсчету Себеоса) перешла Окс[221] и вторглась в Хорасан. Это многочисленное войско едва не растоптало армию Сембата. Себеос описывает единоборство между армянским вождем и одним из варварских царей, и Сембат вышел из этого сражения победителем, как герои «Шах-наме». Сембат со своим войском преследовал врагов до самого центра Тохарестана, разграбил Герат, Бадаг, Талекан и Балх и с богатой добычей вернулся к городам Мерву и Мерв-эр-Руду, которые, видимо, стояли на восточной границе Персии; там он поставил свою армию на квартиры.

Узнав об этой победе, Хусро Абхарвез оказал Сембату почести, которые принял, как представитель отца, Варазтироц, находившийся тогда при дворе. Царь велел провезти сына Сембата на огромном богато украшенном слоне перед всеми, кто служил во дворце. Самому Сембату, когда он прибыл с докладом о самых недавних сражениях, был устроен великолепный прием. «Когда он был на расстоянии одного перехода от царской резиденции, царь приказал всем своим сатрапам и солдатам выехать ему навстречу. Также велел привести ему коня из царских конюшен в сбруе, достойной царских лошадей. Так, с великой пышностью и великолепием, Сембат предстал перед царем. Тот принял его радостно и протянул ему руку, Сембат поцеловал ее и простерся перед ним. Тогда царь сказал ему: „Ты проявил преданность, и мы очень довольны тобой. Больше не утомляй себя войной, оставайся здесь, возле нас, ешь, пей и разделяй нашу радость“»[222].

Своими военными походами на службе у сасанидского двора Сембат Багратуни заслужил титул Базмаиахт (Часто Побеждающий), которым наградила его история. Историк Вардан уверяет, что Хусро Абхарвез, которому Сембат был так предан, назначил славного полководца марзбаном Армении[223]. Но в какой бы милости ни был Сембат у великого царя, какие бы высокие должности он ни занимал в сасанидской империи, он всегда был верен христианской религии. «Он был послушен вере своих отцов, – писал о нем Ухтанес из Урхи[224], – смиренно исповедовал веру святых учителей, провозглашал ее, помогал всем, кто в этом нуждался, защищал Армению и обеспечивал ее процветание. В эти годы безвластия он заменял отсутствующего царя и первосвященника, которого ей не хватало». Особенно Ухтанес хвалит Сембата за то, что тот на соборе в Двине помешал епископам Персармении присоединиться к «расколу», организованному Византией.

Отношения же между армянами и Византией по-прежнему были далеко не такими хорошими. Себеос сразу после рассказа о