– Не клянитесь, д’Артаньян, – сказал кардиналполушепотом. – Я нисколечко в вас не сомневаюсь. Вы сделали все, что былов человеческих силах, и даже более того… Свою часть плана вы выполнилиблестяще. Зато кто-то другой не выполнил до конца свою, в этом нет никакихсомнений…

Капитан де Кавуа тихонечко, осторожно произнес:

– Она до последнего мига не знала, доставят ли ейподвески…

– Вот именно, – произнес кардинал тем жеотрешенным полушепотом, не меняя позы. – Я решительно отказываюсь видеть впроисшедшем козни нечистой силы, а следовательно, остаются люди… Есть толькоодна разгадка: Бекингэм успел заказать точную копию двух недостающих подвесков,и кто-то опередил вас, д’Артаньян, буквально на минуты…

– Это все те несколько часов, что я из-за Винтерапотерял в тюрьме! – горестно воскликнул д’Артаньян. – Они-то все ирешили! Дело было так…

– Вы расскажете мне об этом потом, – сказалкардинал голосом, в котором помаленьку стала проступать прежняятвердость. – Поедемте отсюда, нам нужно, не откладывая, обдумать всепромахи и найти виновного… успокойтесь, д’Артаньян, я же сказал только что,лично к вам у меня нет ни малейших претензий, вы свою часть выполнили блестяще:это кто-то другой поплатится, не перехвативший вовремя ее гонцов… – Онвпервые после ошеломительного удара попытался улыбнуться, и это у кардиналапочти получилось. – Не унывайте, господа, проигранные сражения еще неозначают проигранной войны…

– В конце концов они меня задавили числом, –рассказывал Каюзак, выглядевший вполне здоровым и бодрым. – Прибежало ещес дюжину, стали с ног валить, вязать… Пришлось бросить этих, что я прижимал кстене скамейкой, – от них все равно не было никакого толку, сомлели, глазазакатили, о пощаде уже не орали… Взялся я за эту дюжину, и, доложу вам, друзьямои, дело пошло славно: они у меня порхали по комнате, что твои бабочки… Нодюжина – это и есть дюжина, а там еще слуг набежала немеренная уйма… Корочеговоря, они меня связали по рукам и ногам и первым делом обшарили с ног доголовы, так, что я извертелся от щекотки. Терпеть не могу щекотки, признаться.Ничего не нашли и бросили в подвал, говоря меж собой, что на следующее утропредставят господину губернатору для скорого и справедливого суда… Один,мерзкого такого облика, принялся меня допрашивать, упорно называя д’Артаньяном…

– Говорил я вам! – воскликнул д’Артаньян,обращаясь к де Варду. – Они приняли его за главного, за меня!

– Вот именно, – подтвердил Каюзак. – Я,конечно, не стал этого прохвоста разубеждать, что я не д’Артаньян, – кчему? Вы тем временем далеко могли ускакать… Всю ночь я провалялся в этомпроклятом подвале на голом камне, бока отлежал… А утром все переменилось, как вволшебной сказке. Пришел хозяин «Золотой лилии», весь из себя трясущийся отстраха. И стал меня молить о милосердии таким униженным голоском, что я егодаже не стал бить, когда он меня развязал… Знаете, что было утром? Этиполудурки отправились-таки к губернатору докладывать с восторгом, чтопоймали-таки этого самого злостного фальшивомонетчика, только оказалось, чтогубернатор ни сном, ни духом не ведает ни о ком подобном, никто ему не присылалуказаний ловить и вязать… Понимаете, это все тот тип, что меня допрашивал: оннагрянул к амьенским судейским, представился чиновником из Парижа, обязаннымпоймать фальшивомонетчиков, и те, дураки набитые, дали ему переодетых солдат,оказали всяческое содействие… А может, они и не дураки вовсе… Когда прискакалгонец от кардинала и взялся за расследование, похоже было по некоторым ихобмолвкам, что у того типа все же были при себе какие-то бумаги с печатями,предписывающие оказывать всяческое содействие… Это как-то больше похоже направду – в жизни не встречал простодушного судейского, который поверит на словочиновнику, пусть даже из Парижа, но не предъявившему никаких бумаг… Они крутилии вертели, не признавали прямо, кто подписал его бумаги, но и не говорили, чтобумаг не было…

– Это-то понятно, – с горькой усмешкой сказал деВард. – Ручаться можно, что бумаги были подписаны ее величеством. Асудейские из Амьена, не будь дураки, быстренько смекнули, что их не простообвели вокруг пальца, а втянули без их ведома в интриги меж королевой икардиналом. И, оказавшись меж молотом и наковальней, предпочли прикинутьсятихими идиотами…

– Примерно так говорил мне и гонец кардинала, –сказал Каюзак. – В общем, хозяин трясся от страха и молил не предавать егозлой смертушке, потому что он ни в чем не виноват, он, изволите ли видеть, ипредполагать не мог, что это не мы фальшивомонетчики, а чиновник из Парижафальшивый…

– И вы не отвесили ему хотя бы парочку оплеух? – снеудовольствием спросил д’Артаньян. – Стоило бы…

– Друг мой, я человек добрый и отходчивый, –сказал Каюзак, значительно подмигивая. – Не по-христиански угощатьоплеухами беднягу, послужившего бессознательным орудием злых сил… Но посколькумоя доброта все же не безгранична, я выставил ему условие: и его собственнаяпродувная физиономия, и его гостиница останутся в целости и сохранности, но заэто я перед тем, как пуститься в путь, отобедаю в его трактире за его счет…

– И он, я полагаю, согласился? – сказалд’Артаньян. – С его стороны это было неосмотри– тельно.

– Весьма, – поддержал де Вард. – Уж еслиКаюзак обедает…

– О, вы преувеличиваете мои скромныевозможности, – сказал Каюзак. – Конечно, я старался изо всех сил,проголодавшись за ночь в подвале и испытывая нешуточную жажду, а кроме того япригласил к столу человек шесть проезжих дворян, потому что больше всего насвете после дуэлей люблю хорошую компанию за столом… Но все равно, как мы нистарались, у хозяина осталось в целости еще почти половина винного погреба иполовина съестных припасов. У него очень уж обширный винный подвал, да иприпасов немало…

– Представляю себе это пиршество, – расхохоталсяд’Артаньян. – Он не пытался повеситься, потеряв половину вин и съестного?

– Поначалу он выказывал такое намерение, – кроткоответил Каюзак. – Но я объяснил ему, что самоубийство, особенно черезповешенье, – смертный грех, недостойный истинного христианина… а крометого напомнил, что в случае его скоропостижной смерти обязательно будет назначеноследствие, и судейские непременно доедят и допьют все, с чем не справились я имои гости, но, как и мы, не заплатят ни грошика, а значит, вдова будетразорена… Хозяин внял моим доводам и отправился биться головой о стену… Ну, а яотправился в Париж.

– Честное слово, я вам даже завидую, – сказал деВард. – Со мной никаких приключений не произошло – я отправил Любенакупить лошадь где-нибудь поблизости и, отлежавшись пару часов под дубом, поехалв Париж…

– И прибыли как раз вовремя, чтобы узнать о нашемпоражении… – горько усмехнулся д’Арта– ньян.

– Вам совершенно незачем казнить себя, – сказал деВард серьезно. – Кардинал прав: вы сделали все, что могли. Виноваты те,кто не перехватил на дороге этого чертова Атоса…