* * *

…и Джесс проснулась.

В который раз.

В который раз – с гулко бьющимся сердцем.

В ее комнате было тихо и темно. В окно вместо солнца светила неполная луна. А вместо Брента рядом была пустота и неподвижные тени.

Джесс лежала на кровати, откинув одеяло в сторону. Ее грудь часто вздымалась, а лицо стало мокрым от слез.

Снова кошмар. И снова слезы – в кошмаре она не плакала, а наяву оказалось, что да.

И снова она видела Брента.

Но разве может быть кошмар быть столь реалистичным? Она все помнила до мельчайших подробностей.

Джесс готова была поклясться, что чувствовала все как наяву – и прикосновения, и поцелуи, и наслаждение.

Ее вновь обвели вокруг пальца.

Она услышала собственный смех – он раздавался из зеркала.

Прекрасно осознавая, что не должна делать это, Джесс встала, спешно вытерла слезы и осторожно подошла к зеркалу, с трудом поборов колкий едкий страх, живущий в левой стороне груди.

Не-Джессика уже ждала ее. Стояла, уперев руки в боки. В волосах – серебряная заколка в виде лилии с шестью лепестками. И улыбалась глумливо. В ее комнате тоже было темно – лишь круглая луна, повисшая в черноте за окном, серебрила комнату слабым светом.

– Как путешествие в безумие? Понравилось? – спросила она весело.

– Я тебя уничтожу, – пообещала вдруг тихо Джесс, поняв, что не хочет больше видеть свою вторую личность. Перед глазами до сих пор стояла картина – мертвый Брент в крови, медленно таявший в воздухе. Его застывший взгляд и – как контраст! – еще теплые руки.

Это придало ей сил.

– Что? – картинно приложила к уху ладонь не-Джессика. Ее длинные ногти искрились алым.

– Я. Тебя. Уничтожу, – повторила громче и увереннее Джесс.

Нужно разбить зеркало.

Она не будет больше бояться.

Она не сломается.

– Что ты сказала? – приподняла и без того изогнутую бровь не-Джессика.

– Уничтожу.

Эти слова были сказаны со всей уверенностью, на которую была способна Джесс, крепко сжимающая кулаки.

– Ты. Меня. Никогда. Не. Уничтожишь.

– Посмотрим.

– Посмотрим.

Джесс все-таки смогла поднять руку и разбить ею зеркало.

Не-Джессика страшно закричала – ее глаза горели в каждом осколке.

Среди них на полу лежала заколка-лилия с шестью лепестками, некогда подаренная Вивьен.

– Убийца! – крикнула не-Джессика напоследок искаженным злым голосом.

И исчезла.

Джесс устало опустилась на пол, рядом с окровавленными стеклами. Луна светила прямо в ее лицо. Боли в руке Джесс не замечала.

Это глупости.

Бред.

Всего лишь страшный сон.

Она едва не поверила ожившему кошмару.

Ведь в самом первом воспоминании на поле не было луны.

А в воспоминаниях, которые подсовывала ей не-Джессика, луна светила во всю свою мощь.

Но Джесс прочно уцепилась за эту мысль. Воспоминания не-Джессики – ложные. А значит, ей так и неизвестно, что произошло в ту ночь на поле. Кто убил Алису, что там делал Джеймс и куда пропал Брент.

Но она выяснит, что было на самом деле.

Она больше не будет жертвой.

Она найдет Брента.

Только он имеет значение.

Брент.

В темной комнате, освещенной лишь экраном телевизора, сидел молодой мужчина со светлыми волосами. Темная футболка, простые потертые джинсы, миловидное лицо, наконец не скрытое козырьком бесболки. Взгляд спокойный, почти равнодушный, и расслабленная поза. Но только если нужно – он способен собираться за несколько секунд и дать отпор любому противнику. Даже без тени, которая вновь оказалась потрачена.

В руках у мужчины была бутылка с абсентом, который он пил прямо из горла. Тот, однако, не опьянял, как и другой любой алкоголь или наркотик.

Если Джессика Мэлоун увидела бы этого человека, моментально узнала бы.

Только он этого не хотел.

Ей – рано. Пусть это станет для нее отсроченной наградой. Или проклятием.

Вспоминая о ней, мужчина улыбнулся.

Ее лицо, ее волосы, ее карамельный сладкий запах – все это оставалось в его памяти каждую минуту.

Он закусил губу, вспомнив поцелуи Кэнди.

Ни одна женщина не целовалась так, как она.

И ни одна не была столь сладка.

– …поступило срочное сообщение, – глядя прямо перед собой, сообщила ведущая ночных новостей.

Ее красивое лицо сделалось озабоченным.

– Буквально несколько часов назад полицией Олд-Стейтема было обнаружено тело неизвестной белой женщины. По непроверенным данным, нам стало известно, что почерк убийства полностью совпадает с убийствами, совершенными человеком, известным под прозвищем Убийственный Холод…

Молодой мужчина со светлыми волосами, торчащими из-под кепки с длинным козырьком, ухмыльнулся.

Неужели?..

– Развлекаешься? – раздался низкий обволакивающий голос.

В полутемную комнату, освещаемую лишь светом от телевизора, вошла светловолосая женщина со шрамом на щеке.

Ответа она не услышала. А потому продолжила с мягкой укоризной в голосе:

– Ты только что восстановился. Но потратил свою тень на то, чтобы…

Блондинка замолчала на несколько секунд и продолжила:

– Чтобы встретиться с ней. Не стоит так делать.

– Не лезь со своими советами, – нервно огрызнулся ее собеседник, глядя в телевизор.

– Я знаю, что ты не можешь без нее, мой милый Пугало. Но подумай о своей безопасности. Если тебя найдут, а ты будешь с нулевой тенью, то… Сам знаешь – вновь окажешься в Диспатере. На самых нижних уровнях. Я не смогу вечно подпитывать тебя своими девочками.

– Хорошо-хорошо, – нетерпеливо отмахнулся тот, кого она назвала Пугалом.

Блондинка ушла.

– …значит ли это, что Роберт Уолш невиновен, или это значит, что у него появились последователи, неизвестно, – продолжала диктор. – Полиция города…

Мужчина выключил телевизор и отбросил пульт в сторону.

Из кармана джинсов он достал фотографию. Старую и потертую.

– Гадкая любовь, – прошептал он, глядя на улыбающуюся Джесс.