Теперь их можно найти разве только с собаками, решил Сокол, в последний раз проверив пройденный ими путь. Довольный результатом своей работы, он нарезал травы для лошадей, собрал ее в рубашку и связал в тугой узел рукавами. Вернувшись в пещеру, он вытряхнул все до последней травинки в углу. Сокол принялся собирать ветки и тополиный пух, который налетел в пещеру, после чего развел небольшой костерок в самой глубине ее – чтобы сварить себе кофе для бодрости. Ему надо подготовиться к тому, что придется бодрствовать двое суток, и надо рассчитать свои силы. Глаза чуть-чуть пощипывало после бессонной ночи, и он потер ладонями лицо. Сейчас ему оставалось только ждать. События будут развиваться сами собой.

Что произойдет, если Чэд отыщет его? Все зависит от того, насколько разъярился сводный брат. Впрочем, хватит гадать. Сокол сделал все, что мог. Оставалось приготовиться к самому худшему и ждать исхода.

Ланна открыла глаза. Вокруг – странная полумгла. Понять, где она находится, ей никак не удавалось. Судя по доносившимся звукам, где-то поблизости стояли лошади. Тут же горел костер, на котором она попыталась сфокусировать взгляд. Какой-то человек сидел у костра, сжимая в руках кружку. Постепенно Ланна начала осознавать, насколько твердо ее ложе и как темно вокруг. Наверное, они на привале, с погонщиками скота.

Повернув голову, чтобы посмотреть, проснулась ли Кэрол, Ланна зажмурилась, настолько ослепительным показалось непонятное сияющее овальное пятно, на которое наткнулся ее взгляд. У девушки сразу же зарябило в глазах. Только спустя некоторое время она, кажется, окончательно стряхнула с себя остатки сна и очертания того, что ее окружало, стали проясняться. Две лошади стояли за веревкой, пересекавшей светлое пятно по диагонали. Она узнала гнедого жеребца, на котором ехала накануне. Вторая лошадь – более светлая и значительно выше ростом.

Постепенно до Ланны дошло и то, что она находится в чем-то, напоминающем пещеру. Преодолевая боль в теле, она заставила себя сесть и с тревогой посмотрела на сидящего у костерка мужчину. Заметив движение, он повернул к ней лицо. И Ланна с облегчением поняла, что это Сокол. Но его присутствие пока еще ничего не объясняло.

Встав, он подошел к ней и протянул кружку:

– Хочешь кофе? У нас одна кружка на двоих. Она же заменяет котелок, – сказал он спокойно, словно они находились не в каком-то странном месте, а в гостиной.

– Где я? – спросила Ланна, принимая кружку с кофе. – И как я попала сюда?

– Это я привез тебя, – совершенно непринужденно ответил Сокол.

– Понимаю, но…. – Она снова огляделась. – Где мы? И почему ты решил привезти меня сюда, не спросив о том, хочу ли я того или нет?

– Тебя опоили.

– Опоили? Какая чушь! – Ланна рассмеялась, не веря ни единому слову, но, поняв по его взгляду, что Сокол говорит совершенно серьезно, замолчала. – Каким образом? Ты дал мне что-то, пока я спала? – В ее вопросе звучало скорее недоумение, чем гнев или недовольство.

– Ты когда-нибудь слышала про пейот? Наверное, тебе известно его другое название – мескалин, это наркотик, который изготавливается из верхушки кактуса пейот. – Сокол сел на корточки рядом с ней, чтобы лица их оказались на одном уровне.

– Мескалин? Да, конечно, слышала, – ответила она и перечислила, что помнила: – Психоделический наркотик, быстродействующий, очень редко дающий побочные эффекты. Все зависит от того, кто его принимает. И ты хочешь сказать, что мне его дали?

– Обычно его добавляют в чай, – сказал Сокол.

– В чай… – Ланна начала догадываться, к чему он клонит, хотя не могла понять, каким образом он мог узнать об этом. – Сассафрасовый чай? Я выпила одну чашку, перед тем как лечь спать. Мне, как обычно, принесла ее Кэрол.

– А вчера тебе его дал Чэд?

– Да, – кивнула она, и холодная дрожь пробежала по ее спине. – Он сказал, что Кэтрин заварила мне его в дорогу во фляжку. Теперь понятно, почему мне снились такие сны. Странно, что мне и в голову не приходило, с чем это может быть связано, – удивилась Ланна. Наконец-то все стало на свои места.

– Вчера вечером мне показалось, что тебе снится какой-то кошмар, который мучит тебя, и я попытался тебя разбудить. Когда я увидел, какие у тебя глаза, то понял, что это не обычный сон. Мне доводилось видеть людей, которые находились в трансе под влиянием пейота. Индейцы пользуются этим средством во время своих религиозных обрядов. Но при этом строго следят за дозами. Чтобы проверить, не ошибся ли, я посмотрел, что находится во фляжке у Чэда, – она лежала в его седельной сумке. И последние сомнения после этого отпали.

– Но зачем? Чего он хотел этим добиться?

– Сумеречное состояние продолжается двенадцать часов. А полностью человек освобождается от действия наркотика только через двое суток. Но когда он принимает его регулярно, а ты пила его каждый вечер, то в течение всего дня человек теряет интерес к происходящему… Ему ничего не хочется делать, все вызывает отвращение. Его одолевает вялость и сонливость.

– Так оно и было, – она провела рукой по лицу, только сейчас понимая, почему так странно себя вела. – Вот почему меня охватила такая апатия. Почему меня ничто не интересовало. Ясно! Но тогда непонятно другое: зачем?

– С тех пор, как тебе начали сниться странные сны, ты подписывала какие-нибудь бумаги? – спросил Сокол, внимательно глядя на нее.

– Нет, я… – И тут она вспомнила: – У Чэда были какие-то бумаги, которые он просил меня подписать. Он сказал, что это доверенность. И поэтому под ними непременно должна стоять моя подпись.

– Ты подписала их? – Губы Сокола сжались в жесткую линию.

– Нет. Я понимала, что не в состоянии прочесть их, хотя он объяснял, что в них. И не стала подписывать. – Казалось, Ланна и сама удивляется тому, что воспротивилась и не подписала документы. – Я никак не могла понять, почему он так давит на меня. – Девушка посмотрела на Сокола, на лице которого ясно читалось отвращение к тому, что вытворял Чэд. – Он пытался обвести меня вокруг пальца? Именно за этим он и пичкал меня наркотиком?

– Почти уверен, что так оно и было. Выпей кофе, пока не остыл, – посоветовал он.

Послушно отпив глоток, Ланна почувствовала, что голова идет кругом.

– Как ты думаешь, что могло быть в этих бумагах? Неужели все, что завещал Джон, должно было перейти к Чэду?

– Наверное, что-нибудь похитрее, чем это, – суховато отозвался Сокол. – Скорее всего, это была бы выглядевшая вполне законным документом доверенность, которая давала ему право установить контроль над тем, чем ты владеешь. Назначить себя чем-то вроде поверенного в твоих делах, который защищает права, не обговаривая их с тобой или что-нибудь в этом роде.

– Но Чэд и без того достаточно… богат. Джон оставил ему очень много. Зачем ему идти на такое? – возразила Ланна, все еще не в силах до конца поверить в случившееся.

– Обычно это принято называть словом жадность, – улыбнулся Сокол. – К чему довольствоваться половиной, когда можно заполучить все целиком? – Прихватив комок земли, лежавший на полу пещеры, он растер его между пальцев. – А может быть, есть и какие-то другие причины. Всю свою жизнь Чэд всегда был вторым. Кэтрин в первую очередь любила мужа, а потом уж Чэда. И даже для Кэрол, которая вышла за него замуж, он не был первым мужчиной в ее жизни. Компанию основал отец, а не он. А Чэд выходит из себя, когда ему приходится чем-то делиться. Так что ты понимаешь его чувства, когда выяснилось, какая часть имущества принадлежит тебе. Может быть, он рассчитывал получить намного больше.