Железный припомнил, как в подобных ситуациях вела себя Идель, и неопределимо повел рукой:

— Пусть сделают. Сегодня я намерен отдохнуть.

Крейг вылупился на Эмриса и через миг заржал в голос. Эван просто расплылся в ухмылке. Железный поглядел неодобрительно. Ладно, напустить на себя гордый вид лорда сейчас просто не получится, да и мужиков не проймет. А вот морда беспощадного капитана «Братьев» заткнет наверняка.

Крейг, увидев во взгляде Эмриса знакомое «А ну притихли, щенки», сначала закашлялся, чтобы скрыть смех, а потом и правда затих. Дохлый с запозданием потрепал его по спине. Умел Железный так смотреть, умел. И продирающе льдисто-голубые глаза только усугубляли эффект.

— Мне кажется, я вполне заслужил послать все нахер хотя бы на один вечер. Включая вас двоих.

Эван и Крейг переглянулись: да, пока еще не особо внушительно, но со временем Эмрис будет на новом месте как влитой. Раз уж он так этого хочет. А чем прочнее его задница прирастет к баронскому креслу, тем лучше для них.

Парни обменялись молчаливыми кивками, и Дохлый отрапортовался:

— Ужин принесут в спальню. Выпивку тоже. Распорядитесь насчет девки?

Эмрис махнул рукой:

— Выбери какую-нибудь, не сильно тощую. И не робкую.

— Эхе-ей, жизнь не угасает с закатом, да, милорд?

— Тебе ли не знать? — скосил на него взгляд Эмрис.

Да, определенно, из него выйдет лорд, подумал Крейг, движением головы выманивая Эвана из комнаты.

Эмрис откинулся на спинку и прикрыл глаза. Завтра… да, завтра он подумает обо всем — о делах, о замке, о ремонте, о Нолане. Но сегодня… Сегодня он будет думать только о себе.

Проснулся Железный почти к полудню. Вся усталость прошедших дней, наконец, оставила его, и он чувствовал себя исполненным сил взяться за любую работу.

В кровати — едва ли не самой мягкой, какая когда-либо у него была, свежей, с хрустящими простынями, — Эмрис был один. Молодую женщину, которую отправил к нему Дохлый, Железный взял прямо в лохани. Благо, баронская ванная оказалась вполне огроменной для такого дела. Но стоило им выбраться из воды, как Эмрис посчитал, что удовольствие от первой ночи в хозяйской постели в статусе лорда принадлежит ему одному. Отослав любовницу, он плюхнулся в койку и с почти щенячьим восторгом катался в ней от края до края, бормоча тихонечко: «Создатель Благословенный! Моя! Баронская! Баронская!». Казалось бы, с пленения Норга прошло уже два месяца, а он только-только сейчас начинает вступать во владение Редвудом. Непотребство какое!

Ух! — одобрил Эмрис. И словечки-то какие пошли! Вполне такие, баронские!

Чуть позже он все же отскребся от простыней. Похлестал себя по щекам, заставил пойти оправиться и умыться. Снова отхлестал по щекам, понял, что оброс. Побрился, опять умылся, и в последний раз взбодрил себя шлепками по лицу. Потом припомнил, что никто на его памяти — ни дожи, ни дядя-граф, ни леди Идель, — не делали бабьего визгу от радости, что они-де титулованные особы, и натянул на физиономию более внушительное выражение.

Завтракать вышел в трапезную, чтобы всем было видно, кто здесь лорд. Однако, как только напомнил, что лорд, собственно — он, ему тут же напомнили об этом в ответ.

Крейг вполголоса отчитался — он «позаботился о доходах». Ага, значит, привезенное золото под охраной. Хорошо. Впрочем, Эван тут же потянул к нему руки:

— Барон, такое дело, решетку в стоке я восстановил, мы тут прибрались внутри, лестницу подлатали, крышу в хлеву заделали. Но это и все. Основная часть замка нуждается в солидном ремонте изнутри. Крепкие тут только стены, люки и коьнки на крышах, так что хорошо бы вам…

— Я же сказал, что ты не будешь управляющим, — пресек Эмрис.

— Тогда назначьте, кто будет, — неестественно серьезно посоветовал Дохлый. — В замке куча дел. Я вел, как мог, но…

— Присмотрел кого, кто может заниматься? — Свернул к делу Железный.

— Я?

— Эван!

— Ладно-ладно! Пришлю несколько сносных ребят. И вообще, надо же вас познакомить с местными служилыми! — Внезапно он чуть наклонился к Эмрису и шепотом добавил: — И еще, как я понял, было бы неплохо вам им понравиться.

— К аббатам не ходи, — проворчал Эмрис под нос. Неожиданно фраза привела Эвана в чрезвычайное волнение:

— Точно! Аббаты! Тут целая делегация приходила! Они оставили несколько прошений, пока вас не было. И, кажется, жалоб.

«Чертовы нытики» подумал Эмрис, с теплом вспомнив Идель в Талассии. Ладно, видно, не отвертишься, и побыть счастливым лордом ему уже не дадут. Железный поторопился доесть.

В кабинете — довольно просторном, но заставленном всякой ерундой, которой полагалось быть охотничьими трофеями, — за время его отсутствия проветрили и открыли окна. Теперь здесь было вполне светло, свежо и сносно, если вспомнить, что это место предназначено для работы.

Эмрис уселся за стол — дубовый и вычищенный настолько, что были видны царапины и скол на правой ножке. Взглянул на бумаги. То, что Дохлый приносил их сюда, не означило, что он как-либо их сортировал. А жаль.

— Эй, Крейг, ну-ка садись, — скомандовал Эмрис. Что ж ему, в одиночку это разгребать?

Крейг, похоже, так и считал. На лице исполина отразился неподдельный ужас от перспективы работать с бумагами. И прежде, чем Эмрис успел что-то сказать, бородач сослался на зов природы и дал деру.

За следующие два часа Эмрис помрачнел настолько, что стал страшнее грозы в горных кручах. Перво-наперво, он уяснил, что император ждет через четыре месяца — вместо шести, которые полагались бы ему в нормальной ситуации, — положенный налог. Пока меньший, чем принят в Деорсе — «Да уж, расщедрился, важный хер!», — однако следующий сбор будет полноразмерным. Так что рассиживаться определенно некогда.

Ситуация с налогами резко подводила Эмриса к критичным вопросам: безопасности торговых маршрутов («Создатель, какие они тут есть-то?!») и, что еще страшнее, к выработке леса.

В лесах и в дереве Эмрис разбирался ровно настолько, насколько было необходимо, чтобы отличить хороший лук от плохого, и так же со стрелами. Иными словами, в масштабах поставщика для торгов он не смыслил в древесине ничего. И в устройстве лесопилок тоже. И в организации цехов. И в вопросах с Гильдиями Купцов. По крайней мере, на его землях за последние годы управления предыдущего барона Редвуда, а за ним и Норга, все подобные организации или пришли в упадок, или, если и сохранились, стали полной противоположностью того, чем должны были быть по замыслу.

Все это закономерно вызывало еще два вопроса: что в этом сырборе вообще делать с торговым постом, и что, кроме леса в Редвуде в принципе есть? Сколько