Интересно, а переживает ли целое о пропаже своих составных частей? Насколько важным элементом общей конструкции воспринималась она сама? На этот вопрос у Кэрил не было ответа. Может быть, на ее отсутствие просто наплевали. В конце концов, центр не должна волновать судьба периферии. Так было всегда. Вдруг ее «центральный процессор» хранил оригинал Кэрил Хацис до сих пор только из чувства сострадания? А если бы на поддержание ее жизни потребовались дополнительные усилия, или она повела бы себя не столь дипломатично? В этом случае ее могли «прикрыть» уже несколько десятков лет назад?..

Кэрил понадобилось около часа, чтобы более или менее восстановиться после разговора с Эландером.

В ее душе накапливались злость, ярость и глубокая обида. Эмоции переполняли Хацис до такой степени, что она теряла способность к членораздельной речи, а самое страшное заключалось в том, что отрицательная энергия не находила выхода. Кэрил давно забыла, что это такое — держать себя в руках. Оказалось, что одной это делать намного сложнее, чем когда она была отдельной ячейкой, работающей в сети; ее злость росла, подпитывая самое себя, и не было сил разорвать этот порочный круг. Казалось, что ее голова вот-вот лопнет, если Кэрил не получит быстрого ответа на самые насущные вопросы:

Где я? Кто я? Кто мне поможет?..

Едва не лишившись чувств, Хацис упала в кресло, закрыла лицо руками и в отчаянии зарыдала. И куда я теперь?..

Кэрил находилась в таком состоянии, что, будь нее возможность открыть люк и разгерметизировать прорезатель, она бы немедленно выбросилась в открытый космос, чтобы прекратить свои мучения.

Хацис показалось странным, что слезы вернули ей некоторую ясность мысли. Примитивные гормоны — древние и давно забытые регуляторы психики — каким-то образом смогли помочь.

Когда агрессия и печаль наконец ушли, Кэрил заметила, что теперь более или менее в состоянии рассуждать логически.

Выяснилось, что она все же умеет жить «своим умом». Первая проверка на возможность уцелеть вне сети случилась еще во времена Спайка. К счастью, эту способность она до сих пор не потеряла. Конечно, ко многим вещам придется привыкать снова. Очевидно, какая-то часть мозга Хацис в течение нескольких десятилетий пребывала в спячке, а теперь благополучно пробудилась, за что Кэрил была ей искренне благодарна.

В конце концов, ей не придется пользоваться этим скрытым ресурсом вечно. Через какую-нибудь пару дней она вернется в родные пределы, и снова все будет, как раньше, и она станет частью сообщества по имени Кэрил Хацис…

Кэрил задышала ровно и глубоко. Халат все еще оставался влажным, словно у нее был жар.

Впрочем, с халатом предстоит расстаться: его самоорганизующиеся волокна придется превратить во что-либо более подходящее к случаю.

Через некоторое время одежда Хацис во многом походила по стилю на костюм Эландера, но была гораздо элегантнее. Теперь Кэрил еще больше нравилась себе самой.

Из содержимого воспоминаний Эландера о перелете от Адрастеи до Солнечной системы Кэрил узнала, что прорезатель оборудован некоторым числом спальных мест, скрывавшихся прямо в его стенах, а также санитарно-бытовыми помещениями.

При изучении этих мелочей ей показалось, что «Арахна» обладает практически неограниченными ресурсами, в том числе и для лечения раненых и больных — особенно если Эландер согласится поделиться с ней своим защитным костюмом. Несмотря на то что за прошедшие годы тело Кэрил подверглось серьезным модификациям и усовершенствованиям, оно все же сохранило свой преимущественный состав из плоти и крови и было слабым и уязвимым по своей сути, что при теперешних обстоятельствах вновь заставило вспомнить о соображениях комфорта и безопасности. На Эпсилоне Водолея рядом с Хацис не будет доброй старушки Винкулы, которая заранее предупредит о скрытых неприятностях и всегда поделится сведениями из банка общественной памяти.

Однако сейчас Кэрил больше всего волновали собственная изолированность и информационный вакуум.

И еще вынужденное бездействие во время перелета к Эпсилону Водолея.

К счастью для Хацис, далеко не все, к чему она привыкла, осталось для нее в Солнечной системе. В ее распоряжении были обширная библиотека и фонотека, а также архивы произведений искусства. Кэрил также сохранила за собой возможность интерактивного контакта с многими формами прекрасного — посредством создания какой-нибудь искусственной симуляционной среды, что стало особенно популярным в последние годы. Однако в сложившихся обстоятельствах слишком сильное отвлечение от реальности вряд ли пойдет на пользу. Какого-нибудь легкого чтива будет вполне достаточно.

Кэрил успела проглотить два первых тома «Мемуаров поджигателя» Эвы Саллис и уже наполовину прочла третий, одновременно потихоньку отстукивая популярный мотив «Симфонии насекомых» Калеви Ахо, когда из своей клетушки появился Питер.

Хацис подняла на него глаза и сразу же заметила смущение на лице Эландера. Впрочем, это ее не очень удивило. Хотя она уже не могла читать его мысли столь же успешно, как это делала раньше ее центральная составляющая, все же Кэрил довольно легко сумела догадаться о том, о чем Питер думал в данный момент.

Он остановился у входа в кокпит.

— Кэрил, это ты?..

Она отложила свою виртуальную книжку и поднялась навстречу.

— Привет, Питер.

— Что ты здесь делаешь, Кэрил? — Во взгляде Эландера застыло недоумение. — Я подумал… «Типлер»… Как же могло…

Вдруг она почувствовала, что доверяет ему — намного больше, чем раньше.

— Все в порядке, Питер. Ты только что побывал в Солнечной системе, помнишь? Я — оригинал Кэрил Хацис. Сейчас мы направляемся в сторону Адрастеи.

Удивление на лице Питера пошло на убыль. Он смущенно вздохнул.

— Конечно. Извини меня. Не могу понять, как я мог так легко обо всем этом позабыть…

— А я — могу.

Питер посмотрел на нее с нескрываемым удивлением:

— Что ты имеешь в виду?

— То, что я знаю, как это происходит. Я в курсе проблем с твоим самочувствием.

— Каким образом?

— Не знаю, как тебе объяснить получше…

— Я не настолько глуп.

— Конечно, нет. И это я тоже знаю. — Кэрил старалась говорить спокойно. — Все происходит потому, что ты — энграмма, Питер. Копия человека, запрограммированная считать себя этим человеком. Так как на деле ты им все-таки не являешься, то это создает конфликтную ситуацию.

Питер недоуменно пожал плечами:

— Ну и что? В этом отношении я не отличаюсь от других членов исследовательской экспедиции…

— Согласна, существенной разницы нет. То, что произошло с тобой, могло случиться с каждым. Все дело в той конкретной ситуации, в которой оказался лично ты в момент инициализации своей энграммы. Твоя энграмма получила имя Питер Стэнмор Эландер, хотя по своей фундаментальной сути не имела на это права. В отдельных случаях архитектура энграмм позволяла ликвидировать конфликт между качеством личностной «начинки» и формальным именем, полученным на выходе. Носители подобных энграмм достаточно сильно верили, что они на самом деле являются теми, кого представляют. Однако у других — и у тебя в том числе — компенсации этих очевидных конструктивных просчетов не происходило. В итоге получилось, что твои воспоминания кажутся тебе принадлежащими кому-то еще; концепции, которым ты призван верить, видятся устаревшими и далекими от правды; люди, которых ты когда-то знал и любил, воспринимаются как чужаки. Все происходит потому, что в глубине души ты не веришь, что ты такой же, как и твой оригинал.