Он достал мобильный из кармана пиджака, нажал на кнопку и принялся прослушивать записи. В какое-то мгновение его лицо напряглось, губы сильнее сжались, и я подумала, не с Синди ли была назначена встреча.

Из трубки слышался определенно женский голос.

Пока Джонатан делал пометки в ежедневнике, я невидящим взглядом смотрела в окно. Все шло не так, как я себе представляла. Нам бы кататься сейчас рука об руку на коньках, точнее, предаваться летним развлечениям. Не томиться в мрачном молчании на сиденье такси в окружении риелторских забот. На ум пришла пугающая мысль: может, по его мнению, это и есть романтические каникулы?

Джонатан закрыл телефон, коснулся пальцем моего подбородка и ласковым движением повернул к себе мое лицо.

– Мелисса, милая, – произнес он более мягко. – Только представь, как я за тебя испугался.

Я устыдилась. Мне и в голову не пришло взглянуть на ситуацию со стороны. Черт! Меня засасывало в эгоистичный мирок Годрика.

– Честное слово, Джонатан. Годрик поехал испытать машину, в Англии это в порядке вещей: прокатиться по округе без посторонних. А дилер позвонил в полицию. То есть… Я, конечно, понимаю, почему они так переполошились…

Джонатан глубоко вздохнул.

– Это не столь важно. Лучше опиши, как выглядел преследователь.

Я заколебалась. Интересно, почему лгать полицейским было гораздо проще, чем сказать Джонатану правду?

– Понимаешь, я попыталась объяснить, что вышло недоразумение… Но они не пожелали меня слушать. А Годрик лишь подливал масла в огонь: стал грубить и выходить из себя. Копы решили, что мы в самом деле преступники. Потому-то мне и пришлось… придумать иной выход…

Лицо Джонатана потемнело.

– Нет! Не может быть… Никакого преследователя не было, так?

– Так, – поспешила ответить я, чтобы скорее

оставить позади самое страшное. – Но принца Уильяма приплела не я, а бабушка, видимо для того, чтобы копы поверили, будто за мной шел фотограф из газеты. Надо бы уточнить, что она имела в виду. Ее дару сочинять можно позавидовать. – Я помолчала. – Надеюсь, ей не взбрело в голову ляпнуть, будто я встречалась и с Кейт Мосс.

Джонатан снова вздохнул и откинулся на спинку сиденья.

– Только не злись на меня! – взмолилась я. – Что мне еще оставалось? Вообще-то я никогда… не вру полицейским, – договорила я гораздо тише.

Представителям правоохранительных органов лгали все в моем семействе, кроме меня. Господи! Неужели я тоже свернула на эту тропинку? Так недолго превратиться в заядлую курильщицу или во взяточницу.

– Я не злюсь, – ответил Джонатан. – Не могу на тебя сердиться даже за то, что ты надурила полицейских.

Он действительно сказал об этом в полушутливом тоне? Или мне показалось? Да, скорее показалось.

– Но… – С его губ опять слетел вздох. – Ты пошла на ложь, дабы избавить от неприятностей Рика, Мелисса! Снова эта жажда помогать! Вот что мне не нравится! Ты отважилась на такой риск, и все из-за него! Не проще ли было сказать, что ты села в машину, понятия не имея, что она ему не принадлежит? Пусть сам бы выкручивался.

– Я так не могла! Взять и бросить его? Допустить, чтобы он…

– …сам за себя ответил?

Интересно, что бы из этого вышло?

Джонатан не унимался.

– Или пусть ему на выручку пришла бы агентша. Она получает за это приличные деньги. И прекрасно знает, как в подобных случаях…

– Хорошо! – с жаром выпалила я. – Возможно, ты и прав. Но не забывай, что я была у Годрика в долгу! Он помог мне избежать беды в парке, когда Храбрец напал на того пса и его хозяин обрушился на меня с бранью и оскорблениями!

– К тому же Годрик твой друг, – саркастически заметил Джонатан.

Я резко повернула голову.

– Да. Друг.

Последовало неловкое молчание, после которого я уже не знала, что сказать.

– Мелисса, у тебя большое сердце, и я ценю твою отзывчивость, – устало произнес Джонатан. – Но… – Он приподнял и опустил брови. – Может, довольно печься о чужих судьбах? Забудь о проблемах, которые тебя не касаются. Пожалуйста. Я больше не буду повторять тебе этого, однако очень прошу: постарайся расслабиться. Броди по Нью-Йорку. Будь со мной. – Он остановил на мне взгляд столь пронзительный, что я почувствовала себя так, будто сижу перед ним голая. – Еще раз поймаю вас за Милочкиным занятием, первым же рейсом полетите в Лондон, мисс Ромни-Джоунс.

– Хорошо.

– Хорошо. – Джонатан начертил рукой в воздухе невидимую черту. – День на исходе. Впереди вечер – не потянем в него дневные проблемы.

У меня полегчало на душе.

– Ужин обещает быть чудесным, – сказал Джонатан. – Стива и Дайану я сто лет не видел. Они с нетерпением ждут возможности познакомиться с тобой. «Грамерси таверн» – отличный ресторан. Тебе понравится.

– Не сомневаюсь, – произнесла я как могла воодушевленно.

Сказать по правде, чувствовала я себя весьма неважно. Столкновение с полицией, оказывается, пожирает уйму энергии. Не представляю, как хватает сил попадаться им столь часто, например, у Пита Догерти. Я тайно мечтала понежиться сейчас в ванне, заказать на дом что-нибудь вкусненькое и провести вечер с пультом дистанционного управления в руке перед огромным телеэкраном. Не утруждать себя знакомством с очередной компанией Джонатановых друзей, при встрече с которыми я неизменно чувствовала себя так, словно явилась на собеседование, затеяв устроиться на высокооплачиваемую должность в управление солидного инвестиционного банка.

Я украдкой взглянула на точеный профиль Джонатана, который в эту минуту объяснял таксисту, по какой дороге удобнее ехать. Наверняка он знает, как массировать ступни, подумала я. Ведь другие части тела растирает мастерски. Порой даже с физиологическими комментариями, что ставят в тупик…

Тут я вспомнила: наши отношения не на той стадии, когда можно совмещать массаж ног с просмотром телепередач, и сердце заныло от тоски по домашнему теплу, Нельсону и его давно не новому дивану. На диване я представила Джонатана. В спортивных штанах от Ральфа Лорена.

Нет, нельзя смешивать образ Джонатана и Нельсона.

Я взяла себя в руки. В Нью-Йорке надлежало соответствовать здешним требованиям. Не расслабляться. Ходить на вечеринки. Знакомиться с людьми. Запоминать новые имена, профессии, телефонные номера…

– Отлично! – произнесла я, и голос прозвучал неестественно, как мамин. – В котором часу надо там появиться?

– С семи до семи тридцати. Успеешь принять ванну, выпить чая и… – Джонатан провел пальцем по моему слегка влажному лбу, и кожу приятно защекотало. – Может, успеем ненадолго прилечь?

– Было бы здорово, – пробормотала я. – Хм, Джонатан, в последнее время я так много хожу, что, бывает, кажется, ноги вот-вот отвалятся.