– Полковник Седен находится в яме для пленников в глубине пещеры. РОЦ переброшен к противоположному выходу из катакомб. Его охраняют шесть или семь курдов.

Прементайн посмотрел на часы.

– Менее чем через четыре минуты здесь будет «томагавк». Это значит, что у нас остается две минуты. – Он развернулся к солдатам; – Отставить раненых!

Первая группа, за мной!

Прементайн побежал по тоннелю, на ходу вытаскивая передатчик.

– Полковник Август, мне срочно нужно подкрепление. Генерал Роджерс ранен, кроме того, здесь много пострадавших курдов. Мы идем к РОЦу.

– Вас понял, капрал, – ответил Август.

Спустя несколько секунд группа Прементайна достигла разветвления тоннеля.

Десантники прижались к стенам, капрал осторожно выглянул за угол.

Тоннель заканчивался выходом из катакомб. Примерно в пятидесяти ярдах от входа стоял фургон Регионального Оп-центра. По обеим от него сторонам залегли по два курда. Как минимум еще двое находились внутри. Судя по всему, электроника РОЦа не использовалась.

На «зачистку» фургона оставалось не более минуты, Звонить в Вашингтон было еще рано. По-прежнему сохранялась вероятность того, что американцы подорвутся на минах и курды сумеют перебросить РОЦ в другое место.

Жестокая ирония заключалась в том, что РОЦ был сделан из пуленепробиваемого и огнеупорного материала. При попадании фургона в руки врага его можно было уничтожить только ракетным ударом. Другого не предусматривалось.

В очередной раз десантникам предстояло схлестнуться с вооруженным и хорошо защищенным противником. И победить его за шестьдесят секунд.

– Капрал! – крикнул подбежавший полковник Август.

– Сэр?

– Всем в сторону! – приказал Август. Рядовые Джордж и Скотт немедленно приступили к сборке миномета.

– Слушаюсь, сэр! – ответил Прементайн и добавил:

– Только это не...

– Отставить, капрал, – перебил его Август. – Я успел переговорить с Катценом. Он ничего не сказал им о внешних возможностях фургона.

– Понял, – пробормотал Прементайн.

– Грей, Ньюмейер! – скомандовал Август. – Ваша задача – имитировать огонь по РОЦу. Постарайтесь в него не попасть, а то испортите нам всю игру.

– Слушаюсь, сэр! – одновременно ответили солдаты и заняли позиции у противоположных стен. Один из курдов дал короткую очередь по рядовому Ньюмейеру, который на долю секунды вышел из тени. Тот выстрелил в ответ. Никто не пострадал.

Рядовые Джордж и Скотт доложили о готовности к стрельбе. Август сделал глубокий вдох и посмотрел на солдат.

– Придется высунуться, ребята. Я первый, вы за мной. Вытащив пистолет, Август шагнул на свет и тут же стремительно метнулся к фургону.

Прементайн посмотрел на часы. Еще тридцать секунд, и Херберту можно не звонить.

Радист Иши Хондо присел на корточки рядом с капралом.

– У вас все готово, рядовой? – нервно спросил Прементайн.

– Мистер Херберт на связи. У него прямая линия с Белым домом по другому каналу. Он знает нашу ситуацию.

Прементайн поднял пулемет, чтобы прикрыть наступающих, но перед глазами стояла только боеголовка – и то, что она сейчас со всеми сделает.

Пули зацокали по камням, едва полковник Август вышел из тени. Он выстрелил в ответ. В ту же секунду загремели пулеметы Прементайна и Мюсиканта. Курды отползли в укрытие. Рядовые Джордж и Скотт вытащили миномет на видное место и направили его на фургон.

Полковник Август сунул пистолет в кобуру. Он высоко поднял руки, чтобы его могли видеть сидящие внутри трейлера террористы.

– Десять! – крикнул он и согнул большой палец.

– Девять! Восемь! Семь! – Полковник выкрикивал цифры, продолжая сгибать пальцы. – Шесть! Пять! Четыре!

При счете пять окопавшиеся возле РОЦа курды не выдержали и бросились в горы. Еще два террориста выпрыгнули из фургона и кинулись догонять своих товарищей.

– Грей! Ньюмейер! Прикрывайте! Остальные за мной!

Десантники устремились к фургону.

Прементайн остался с радистом Хондой. По часам капрала у них оставалось ровно десять секунд, Кто-то выстрелил в Августа из камней на склоне холма. Грей дал в ответ длинную очередь. Август добежал до фургона, рванул дверь и запрыгнул внутрь. За ним в машину ворвались рядовые Мюсикант, Скотт и Джордж.

Прементайн посмотрел на часы. Сердце его стучало, как бешеное. Оставалось пять секунд.

Полковник Август высунулся из двери и крикнул:

– Взяли!

– Давай! – заорал Прементайн.

– Говорит группа Б! – сказал в микрофон Хонда. – РОЦ взят! Повторяю! РОЦ взят!

Вторник, восемь часов ноль-ноль минут утра

Вашингтон, округ Колумбия

На самом деле у Боба Херберта работали сразу две прямые линии с Белым домом. Служебный телефон Марты Маколл и сотовый телефон на его инвалидном кресле были соединены с кабинетом председателя Объединенного комитета начальников штабов. Херберт держал в руках сотовый, Марта прослушивала телефон на столе. Они остались одни; ночная смена ушла, а дневная занималась разрешением ближневосточного кризиса.

– Наш десант взял РОЦ! – крикнул Херберт в трубку, как только получил сообщение от радиста Хондо. – Прикажите немедленно отменить ракетный удар!

– Понял, ждите, – ответил генерал Ванзалд. Заработала длинная цепь передачи команды. Херберт не признавал бюрократии и не понимал, почему солдаты, чьи жизни находятся в опасности, не могут напрямую связаться с командиром подводной лодки.

По идее, Ванзалд уже должен был передать приказ своему коллеге из военно-морских сил. Через две минуты ракета поразит цель. Времени на ошибки и проволочки не оставалось. Если в ходе исполнения приказа хоть один человек чихнет, ракета окажется на одну восьмую часть мили ближе к цели.

– Это – безумие, – простонал Херберт, – Это необходимая система проверки и контроля, – возразила Марта.

– Умоляю, Марта! – воскликнул Херберт. – Я устал! Я с ума схожу при мысли о наших людях в проклятой пещере. Не надо говорить со мной, как с практикантом!

– А вы не ведите себя, как практикант! Херберт вслушивался в зловещую тишину в трубке. Даже ворчанье Марты не было так отвратительно.

– Боб, – появился на линии генерал Ванзалд, – командир лодки Брин получил приказ и передает его начальнику ракетной части.

– Это еще пятнадцать секунд!

– Быстрее мы все равно не можем.

– Я понимаю, – сказал Херберт. – Я понимаю. – Он посмотрел на часы. – Еще пятнадцать секунд... Черт!