Да ничего особенного. В углу скромно торчало самое обыкновенное привидение. Все в белом, как и положено. Ручки ко мне тянет тоже по сценарию Вроде бывшая женщина. Ну, я слабыми нервами никогда не отличалась, поэтому даже обрадовалась. До этого я видела привидение только один раз, да и то не настоящее. В пионерлагере вожатая Людка после того, как мы вызывали дух Льва Толстого, решила нас напугать и показать нам этого самого Толстого. Но после того, как она запуталась в простынях, а вожатый Вова, вечный стоп-кран, придавил ее дверью, Людка тянула разве что на привидение Анны Карениной после столкновения с поездом. Поэтому-то я жизнерадостно произнесла:

— Здорово, кошелка! А цепями бренчать будешь? Ну-ка изобрази мне что-нибудь из Мусоргского!

Привидение, кажется, обиделось и, продолжая тихо подвывать, поплыло ко мне. Ой, как это я забыла, что привидения не исполняют музыкальные заявки. Тем временем бывшая дева подлетела ко мне и колоратурно проскрипела:

— Убийство! Убийство! Где ты, моя душа?

— Я-то откуда знаю! — удивилась я. — Нечего душами-то разбрасываться. Небось постирала и забыла на веревочке.

Дева удивилась, но упорно продолжила:

— Где моя душа? Где моя душа?

— А в холодильнике смотрела? — деловито спросила я. — Вот моя мама говорит, что, была бы ее воля, я б в холодильнике жила…

Дева насупилась и тему не поддержала. Я попыталась ее расшевелить:

— Ну хоть звать-то тебя как?

Привидение задумалось. Я участливо продолжила

— Имя, сестра, имя! Ну хоть кличку какую тогда.. Что, не догоняешь, что ли?

Привидение явно отказывалось идти на конструктивный диалог и опять затянуло свое.

— Ничего не помню. Павла… Где моя душа?

— Да старовенгерским языком тебе сказано, не знаю! — рассердилась я. — Хочешь Жужей быть? Все не Ватерпещенко…

Не знаю, что я такого сказала, но дева обиделась, да как сильно! Взлетела к потолку с горящими глазами, заорала как придавленная кошка, прошла сквозь потолок и исчезла. Я покрутила пальцем у виска и повернулась кребятам. Ула потихоньку отходил от столбняка. Шандор по-прежнему лежал лицом на доске в глубоком обмороке. Я немножко повозила его за косичку об эту самую доску, но парень, похоже, был в полной несознанке.

— Кошмар! — выдавил наконец Ула.

— Еще бы! — согласилась я. — Как нам теперь его оживлять? А то папа-граф как привалит нам по возвращении за порчу ребенка.

Ула отупело уставился на затылок Шандора:

— При чем здесь это?

Теперь я вытаращилась на Улу:

— Как при чем? Это вовсе не это, а Шандор.

Ула тут окончательно пришел в себя и постучал себя по лбу, при этом выразительно глядя на меня.

— Ничем не могу помочь! — тут же отреагировала я. — Мозги напрокат не выдаю. Самой мало.

Ула взвыл:

— Ну что ты несешь! Какой Шандор, какие мозги?! Я тебе про привидение это талдычу…

— Про девушку-то психованную? А что с ней такого? Ну, подумаешь, прилетела себя показать, на людей посмотреть. Небось в загробном мире тоже несладко, вот она и устроила себе экскурсию..

По лицу Улы было ясно видно, что он обо мне думает, и он уже приготовился все это высказать, как тут на столе застонал Шандор. Мы кинулись к нему и перетащили страдальца на диван. Страдалец же очень удобно пристроился на коленках Улы и, кажется, раздумал приходить в себя. Еще бы! Коленки Улы мне самой нравились…

Мой Помощник попытался привести пусю Шандора в чувство, слегка похлопывая его по щечкам. Шандор тихо млел и даже не думал открывать глаза. Пацан уже в нирване… Чтобы еще больше порадовать его, я посоветовала Уле:

— Наверное, надо сделать ему искусственное дыхание…

Ула шумно засопел, при этом очень напомнив своих скандинавских предков. Он довольно бесцеремонно свалил Шандора в угол дивана, вытащил цветы из стоявшей на окне вазы и обильно полил водичкой юного графа. Теперь Шандор предпочел очнуться. Невозмутимо стряхнув с себя остатки цветочков, он восхищенно простонал:

— Ах, я видел настоящее привидение! Уверен, это была Жужа. Как жаль, что мы не расспросили ее обо всем подробнее! Она явно желала контакта.

Памяти она желала, а не контакта! Неразговорчивая была девушка, да еще и со склерозом! Но всего этого я Шандору не сказала, а с постным личиком согласилась с его доводами. Шандор продолжал упоенно вещать, не забыв при этом живописно разложиться на диванчике:

— Это было неописуемо!

Верно подмечено! Памперсы вроде никому менять не пришлось…

— Я уверен, Жужа хотела нам что-то сообщиты Мы непременно должны побывать сегодня в склепе и церкви. Она хочет освободиться, она не желает становиться вампиром, она призывает нас!

Умненький-благоразумненький Ула попытался воззвать к остаткам нашего с Шандором здравого смысла:

— Я считаю, что лезть в склеп не стоит… По-моему, мы уже узнали все, что хотели.

— Ах, милый граф! — вскинулся Шандор. — Ну как же так?! Наше благородное дело еще не завершено. Мы ведь должны найти труп Жужи, вбить ей в сердце осиновый кол, засунуть в рот чеснок, перевернуть лицом вниз…

— А у нас за издевательство над трупами и особо изощренный вандализм сажают, — пробормотала я тихонько.

— Вы что-то сказали, милая Павла?

— Ню-ню!

Шандор нервно затеребил складочки импровизированного сари и произнес:

— Конечно, я понимаю, дражайший граф, что вы человек здесь новый и можете счесть все происходящее безумством…

Шандор явно хотел разродиться большой речугой, поэтому Ула испуганно перебил малыша:

— Вовсе нет, но позволительно ли то, что мы собираемся совершить, с моральной точки зрения?

— Еще как! Мы же освободим страждущую и томящуюся душу! Ах, граф, ну неужели у вас не увлажняются глаза при мысли об этой несчастной девушке? — патетично вопросил Шандор.

— Еще как! — в тон ему ответил Ула — И не только глаза…

Шандор нашарил в вазе яблоко и принялся аппетитно его хрумкать, приговаривая:

— И все же это чрезвычайно романтично!

В общем, Улу мы уломали (простите за невольный каламбур). Гораздо труднее было найти подходящий наряд для нашего освободительно-археологического похода. Я обнаружила это, когда вернулась к себе в комнату. У Павлы было всего одно темное платье, но с очень широкой юбкой и дурацкими розочками по всему лифу. Для соблазнения вампира оно еще бы сгодилось, но для путешествий под землей явно предназначено не было.

С кучей тряпья в руках я уселась на кровать. Что же надеть? У этой идиотки даже самых завалящих китайских джинсов нету. Можно, конечно, испортить еще одно платье… Например, вот это в дурацкую желтую полоску и с декольте до пупка. Нет, по идее, декольте на этом платье должно было быть там, где ему и положено, просто на Павле оно обвисало как раз до пупка. И эти дурацкие ленточки сзади!