Элизабет ожидала, что вместе с ней в покои принца отправят еще несколько наложниц, но с ужасом поняла, что ошиблась. В надежде обрести поддержку она бросилась в покои Зарифы, но фаворитка только развела руками.

– Думаю, что Джамиль устал от бесчисленных оргий и сегодня желает просто отдохнуть, – пояснила она. – Возможно, тебе придется немного развлечь его танцами, а затем согреть ему постель.

– Но, может, ты пойдешь к принцу вместе со мной? – робко попросила Элизабет. Зарифа отрицательно покачала головой:

– Джамиль слишком раздражен, я не хочу навязываться ему со своими капризами. Не воспринимай все так драматично. В конце концов, ты должна радоваться, что господин обратил на тебя свое внимание.

Спорить было бессмысленно. Элизабет уныло побрела к себе и стала ожидать, когда за ней придет евнух. На сердце у девушки с каждой минутой становилось все тяжелее. После той волшебной ночи с Леоном ей было невыносимо думать о близости с другим мужчиной. Она хотела делить постель только со своим любимым мужем. Если бы Джамиль довольствовался лишь простым обладанием наложницей! Но Элизабет не сомневалась, что от нее потребуют каких-нибудь пикантных ласк. Нужно будет улыбаться, делать вид, что тебя восхищают эти ласки, изображать пылкую страсть. Подумав, что ей предстоит ласкать принца в самых интимных местах, Элизабет внезапно ощутила себя шлюхой. Что почувствует Леон, когда узнает об этом? Конечно, он поймет, что у нее не было выбора, но избавит ли это его от боли и отвращения?

Бахрам пришел за наложницей еще дотемна. Мысленно попросив у небесных сил защиты, Элизабет направилась следом за евнухом в покои принца. Знакомая дорога по роскошным коридорам и внутренним дворикам теперь казалась ей путем на Голгофу.

Выйдя за территорию женской половины, они оказались в обширном дворе. Но не успел евнух распахнуть перед Элизабет массивные двери, ведущие в апартаменты Джамиля, как девушку кто-то окликнул. Порывисто обернувшись, Элизабет с волнением и страхом увидела перед собой Леона. Кратковременная радость тут же сменилась смертельным испугом. Заговорить с наложницей господина без его разрешения считалось страшным преступлением.

Не дав жене опомниться, Леон схватил ее за руку и потащил за собой. Сердце Элизабет чуть не выпрыгнуло из груди, когда она увидела двух оседланных лошадей. Подсадив жену в одно из них, Леон вскочил на вторую лошадь и пришпорил ее. Без лишних вопросов Элизабет сделала то же самое, и они стремительно понеслись к распахнутым воротам, к которым уже бежали стражники. Несколько секунд – и ворота остались позади. Впереди расстилалась бескрайняя равнина, за которой синела кромка моря.

Ветер свистел в ушах, заглушая стук копыт. Легкое покрывало давно слетело с головы Элизабет, и ее медные волосы развевались за плечами, смешиваясь с дорожной пылью. В голове девушки не осталось ни одной мысли, кроме сознания того, что нужно нестись вперед и вперед, не задумываясь о конечной цели пути. Она не оглядывалась назад, почти не разбирала перед собой дороги. Чуть впереди скакал Леон, пригнув голову к шее арабского скакуна, и она изо всех сил старалась не отставать от него.

Внезапно дорога сделала крутой поворот, и Леон придержал коня. Сделав то же самое, Элизабет с тревогой посмотрела на мужа. Обернувшись, Леон махнул рукой назад, и его стальные глаза наполнились безмерным отчаянием. Вся равнина за ними была усеяна всадниками.

– Нам не уйти от погони, любовь моя, – с болью выдохнул Леон. – Спасайся одна, никуда не сворачивай и вскоре увидишь яхту. Тебя будут ждать… Я поскачу по другой дороге и постараюсь увести погоню.

– Никогда! – крикнула Элизабет, впиваясь горящим взглядом в его лицо. – Или спасемся вместе, или я погибну вместе с тобой!

Взгляд, которым наградил жену Леон, заставил ее простить ему все измены.

– Вперед! – коротко велел он, снова пуская лошадь в галоп.

Такой бешеной скачки Элизабет даже не могла себе представить. Дорожные камни с грохотом отскакивали от лошадиных копыт, сухая пыль забивала дыхание. Обжигающий воздух немилосердно терзал лицо, словно стремясь наказать беглецов за дерзкий поступок. Громкие крики преследователей то приближались, то отдалялись вновь. Но девушка старалась не думать о погоне, чтобы не впасть в отчаяние, и сосредоточила все свои усилия лишь на том, чтобы не отстать от мужа.

«Только бы лошади не пали! Только бы мне удержаться в этом ужасном неудобном седле!» – с отчаянием повторяла про себя Элизабет, моля небеса о пощаде.

Наконец впереди замаячили белые паруса. Крохотная яхта с каждой минутой все увеличивалась в размерах. Крики преследователей почти совсем стихли, наполнив сердце девушки новой надеждой. Забыв об опасениях, Элизабет попыталась ускорить ход коня, понимая, что задерживает Леона.

Они едва не врезались в маленькую шлюпку, с треском вспоров лошадиными копытами пенистую гладь. Соскочив на землю, Леон снял жену с лошади и быстро перенес в шлюпку. Пара гребцов тотчас налегла на весла, и берег начал стремительно удаляться. Они уже достигли высокого борта яхты, когда их преследователи оказались на берегу. Целая толпа всадников бесновалась у кромки моря, осыпая беглецов проклятиями и угрозами.

– Не бойся, родная, нам они больше не страшны, – произнес Леон, помогая жене подняться по веревочной лесенке.

Элизабет стало не по себе, когда обступившие их арабы начали с шумным говором осматривать ее с головы до ног. Она вдруг осознала, что в своем непристойном наряде и чудом удержавшейся, на голове диадеме похожа на амазонку, не хватает только колчана со стрелами за спиной. Элизабет в смятении обернулась к Леону, и он ободряюще похлопал жену по плечу. В следующий момент кто-то торопливо закутал ее в черное покрывало и куда-то повел.

– Ничего не бойся, мой ангел, мы в безопасности, – бросил ей вслед Леон.

В сопровождении своей спутницы – а это действительно была женщина, закутанная в чадру, – Элизабет прошла по палубе и спустилась по узкой лесенке вниз. Распахнув низкую дверцу каюты, женщина впустила ее внутрь и тут же сняла чадру. Всплеснув руками, Элизабет растерянно уставилась на свою дорогую подругу.

Рассмеявшись, Розалин подошла к окну и, посмотрев в него, удовлетворенно кивнула. Затем она торопливо наполнила вином высокий золотой кубок, отделанный сердоликом, и протянула его гостье.

– Пей до дна, иначе просто сойдешь с ума от таких волнений, – дрожащим от радости голосом говорила Розалин. – Все, Бет, теперь вы спасены. Даже если Джамиль решит послать вдогонку свою яхту, он уже не сможет догнать нас.

Залпом осушив кубок, Элизабет сбросила черное покрывало и упала на бархатный диван. Силы оставили ее, нервы не выдержали, и она начала судорожно смеяться, не в силах поверить, что опасность позади. Розалин терпеливо ухаживала за подругой, помогла ей снять мокрый от пота наряд и облачиться в более пристойное длинное платье из фиолетового шелка. Затем, вновь наполнив кубки, поставила перед подругой фарфоровую вазочку с абрикосами и виноградом и засыпала ее расспросами.