Меня уносят — словно порыв ветра, мягко и аккуратно (правильно, Дамиан же сказал пока не убивать). И небыстро, поэтому я успеваю, вывернувшись, разглядеть, как тает фигура Туана, как он весь превращается во что-то, напоминающее громадный зажженный факел; увеличивается в размерах, обрастает чешуей. В тишине, под расчистившимся небом, в свете луны это скорее жутко, чем красиво. Но отчего-то очень уместно.

Потом ветер бросает в лицо горячие капли, я вскрикиваю и растираю их по щекам, а когда смотрю снова, перед Дамианом, склонив рогатую голову, стоит дракон. Такой, какого я ожидала бы увидеть в кино, а не такой, какие здесь вместо автобусов используют. Изящный, высокий, матово-черный, с красными глазами.

Дамиан, улыбаясь, поглаживает выдыхающий пар острый нос дракона, что-то говорит — но тихо, а меня уже отнесло к дворцу, и я не слышу. А скоро покосившаяся башня и вовсе скрывает Дамиана из виду.

— Габриэль, — шепчу я, — сейчас как раз самое время мне помочь.

Внизу, во внутреннем дворе, в галереях, на башнях мечутся сиернские гвардейцы. Меня несут дальше, к самой «толстой» башне. Что забавно, эта башня стоит отдельно, а дыра во дворе и каменное основание — отдельно. Словно гриб, который аккуратно срезали ножом и поставили рядышком с грибницей. Видимо, там темницы, и оттуда Дамиан выбирался.

— Еще нет, — отзывается темнота голосом демона.

— То есть?! — хриплю я. — Габриэль!

Над головой навстречу луне проносится, распахнув крылья и словно обняв ими все небо, дракон с маленькой фигуркой-наездником. Мне чудится, что я вижу, как знакомо сверкает рубин-сердце, но потом дракон закладывает лихой вираж, и все вокруг тонет в ослепительно-ярком пламени.

А меня со всего маху швыряют в дыру, оставшуюся от темниц. Тут же становится очень горячо, что-то бьет по голове, на руки сыплется золотая пыльца и песок, наверху кричат… И я все-таки теряю сознание. Очень вовремя — я бы вообще промотала все эти… приключения… Да, до того момента, когда я проснусь в темнице, целая, невредимая, не выспавшаяся и избитая. Зато живая.

Да, пожалуй, промотаем…

Снова я просыпаюсь от холодной воды в лицо. Пить хочется нестерпимо — я ловлю ртом струйку и жадно глотаю. Вода кажется безумно сладкой, жаль только, что ее так мало.

Заснуть снова не дают: когда вода кончается, меня больно бьют по щекам, и я недовольно открываю глаза. Туан, хмурясь, склоняется надо мной, одну руку занеся для очередной пощечины, а в другой держа пустую кружку.

— Опять ты, — выдыхаю я, пытаясь сесть. Голова болит ужасно, просто раскалывается на миллион кусочков. — А чего не драконом? И не залетел в окно?

— Здесь нет окон, фея, — тихо отзывается Туан. — Ты в темнице. Ты что-нибудь помнишь?

— Да… — Сил нет, и шевелиться тоже не хочется, а то бы я тоже отвесила этому мерзавцу пару пощечин. — Воды больше нет?

— Перебьешься.

— Как грубо. — Я отвожу с лица волосы — они, как плащ, лежат на мне, а концы — на полу. Наверное, всю пыль и песок собрали. Угу, даже пара листочков запуталась. Может, даже пауки. В темнице ведь обязаны быть пауки. Превосходно. Обожаю пауков. Особенно в волосах.

Чертов Туан! И Дамиан тоже. Что за мания с темницами и у него, и у его брата…

— Что с Ромионом? — резко спрашиваю я.

Туан изумленно поднимает брови:

— Это все, что ты хочешь знать, фея?

— У меня есть имя. Что с Ромионом?

— Стоит в королевском саду.

Я удивленно моргаю — заодно смаргиваю слезы. Песок, везде песок, в волосах, еще и в глаза как-то попал. Это, наверное, когда я падала. Кстати — я смотрю вверх, — сейчас дыры в потолке нет. Уже заделали?

— В смысле, стоит в саду?

— Вместе со своими советниками, — спокойно добавляет Туан. — И придворным магом. У Сиерны новый король, фея. Все недовольные обращены в камень.

Жесть! Ничего себе у них тут смена власти…

Я вздыхаю и поднимаю взгляд на Туана. Его зеленые глаза, нечеловечески яркие, смотрят в ответ, но я не опускаю голову. Мне уже совсем не страшно.

— Ну что, ты рад? Ты угробил все хорошее, что было в человеке, которого я любила. Ты счастлив?

Туан знакомо-издевательски улыбается:

— Милая фея, это ты сделала практически самостоятельно, можно сказать, без моей помощи. Мне сейчас остается только довести дело до конца, и все.

Звучит зловеще, особенно в тишине подземелья. Но мне уже все равно.

— Оно того стоит? Твоя месть действительно стоит всего этого? Дамиан не хотел становиться никаким Властелином. Он не хотел драться с братом…

— Сейчас хочет, — улыбаясь, перебивает Туан. — Сейчас он счастлив, потому что все его мечты сбываются буквально по мановению пальца. Я же говорил, тебе не понять, что чувствует человек, которого…

— Ради бога, давай без этого! — вздыхаю я. — И так голова раскалывается. Зачем ты пришел? Поставите и меня статуей в саду?

Туан тихо смеется:

— А как же «мой Дамиан так никогда не поступит»?

— Да поняла уже, что поступит, — огрызаюсь я. — Ну? Учти, я никуда не пойду, так что тебе придется нести меня на руках.

Туан смотрит мне в глаза и качает головой:

— Нет, повелитель ничего насчет тебя не приказывал. Возможно, он вообще о тебе уже забыл.

— Повелитель? — Я глотаю насмешку. — Что, уже повелитель? А как же «с его помощью я захвачу мир»? Кажется, это Дамиан захватит. С твоей помощью.

— Ты ничего не понимаешь, фея. И хватит об этом. Я пришел, потому что обещал.

Мгновение мы молча смотрим друг на друга. Ну что еще обещал сделать со мной этот мерзавец? Уж конечно, ничего хорошего!

— Я обещал, что, когда все закончится, я отправлю тебя к твоей крестной. — Туан достает подвеску для браслета, с помощью которой Дамиан как-то открывал портал к Виллинде. — Держи. Ты уже перемещалась по порталам, ты знаешь, что делать?

Ага. Я знаю, что нужно закрыть глаза, задержать дыхание и не думать о плохом.

— С этой штукой? — Я забираю подвеску. — Понятия не имею.

Туан тихо вздыхает, потом терпеливо объясняет. Три раза — чтобы я точно поняла. На четвертый просит повторить. Я посылаю его к чертовой бабушке.

— Туан, кольцо. Кольцо с… сердцем. Дамиан забрал, — говорю я напоследок. — Ты можешь его вернуть? — Ну а что, раз у нас тут исполнение обещаний и раздача слонов. Вдруг?..

— Оно принадлежит повелителю, — криво улыбается Туан. — Нет, фея, даже если мог бы, не стал. Оно дало бы тебе некоторую власть над Властелином, которую кто-нибудь мог бы надоумить тебя использовать.

Злость накатывает неожиданно, жаркой, обжигающей волной. Это кольцо — последнее, что осталось от моего Дамиана. От настоящего Дамиана, а не этой его кривой копии! Тот свет в рубине — он был мой! Никто не имел никакого права его у меня забирать!