Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последний взгляд, брошенный в ту сторону, куда ушёл Асмир, принёс немало сюрпризов. Асмир сидел на одном из дальних диванчиков рядом с девушкой, стройной и достаточно миловидной. Её волосы мешали разглядеть незнакомку лучше, но что-то показалось знакомым в самом облике. Узнавание пришло спустя какое-то время. Да это же Зинафия, только изрядно изменившаяся и похудевшая за прошедшие месяцы.
Мы с ней давно уже не виделись. После того, как сдала Иллиасу «экзамен» по основам магической безопасности, зачёт по одноимённой дисциплине мне поставили автоматом. Ну а больше совместных занятий у нас с Зинафией и не было.
Внезапно девушка повернулась, и я смогла рассмотреть снедавшую её грусть. Но размышлять и дальше о бывшей предательнице у меня не вышло.
То ли злой рок преследовал постоянно, то ли это действительно случайность, или же Норис специально выбрал такое соседство, но рядом с нами, буквально в двух шагах, одновременно оказались Иллиас и Валенсия. В какой-то момент наши взгляды пересеклись, и, готова поспорить, в его отразилась злость и недовольство.
Возможно, не рад меня здесь видеть, возле его расчудесной Валенсии? Ну так я и не к нему сюда явилась.
Какая-то искра, мимолётно мелькнувшая сверху, привлекла моё внимание, подняв взгляд, я с ужасом обнаружила зависшее над этой идеальной парой сердечко из снежинок. Значит, им это необходимо?
Одновременно со мной наличие волшебного знака увидела Валенсия, ближе к которой оно и опустилось. Она слегка смутилась, или же только создала вид, что знак её озадачил, на минуту замялась, а потом, приподнявшись на носочках, поцеловала Иллиаса в щёку.
Наверняка девушку сдержал единственно факт присутствия преподавателей. Я закусила внутреннюю сторону щеки и с не присущей мне ранее мстительностью подумала, что была бы не против такого же знака. Нет, ревновать я здесь никого не заставлю, но хотя бы почувствую себя уверенно. Пусть видит, что я нужна и важна кому-то. Но мысль была мимолётной. Вспорхнула и улетела напуганной стаей бабочек, заставив устыдиться её мелочности и детскости и прикрыть глаза от чувства раскаяния.
Возле самого уха я ощутила лёгкое касание чужих губ и шепот:
— Тебе плохо? Давай тогда уйдём отсюда.
Я тряхнула головой, сбрасывая оцепенение, и решительно открыла глаза.
— Нет, ничего страшного, — я же пообещала себе веселиться, пора держать слово. — Давай лучше поговорим о чём-нибудь приятном.
— Хорошо, — обворожительно улыбнулся он. — Я рассказывал тебе о практике под Финоррой?
— Нет, но с удовольствием послушаю, — подхватила его лёгкий тон.
История была очень увлекательной и смешной. Практика была посвящена маскировке и иллюзии. Прибыв на место раньше назначенного срока парочка студентов решила, что до испытания время есть, и сначала захотела втайне от преподавателя посетить одну местную достопримечательность, известную всем на Ариконе. И банально потерялась. Сначала во времени, а потом и, как говорится, в трёх соснах, не обнаружив место, где был общий сбор. И вот картина маслом: злой преподаватель уже битый час рыскает вокруг озера, пытается найти пропажу и думает, что студенты слишком хорошо замаскировались. Все настолько боялись его, что допустить мысль о таком самоуправстве просто не пришло в его голову.
— Ты бы видела к чему он только не применял свой демаскировочный артефакт. Особенно впечатлило, когда он решил и дно со всеми пиявками проверить. Мы со смеху покатывались. Правда уже потом, когда пропажа всё-таки объявилась и всё закончилось благополучно.
Незаметно для себя я так увлеклась историей, представив себе выпученные глаза профессора при появлении этих неудачливых студентов со стороны города, откуда их совсем не ждали, что совершенно расслабилась. И даже пропустила момент, когда одна мелодия сменила другую, а мы всё так же кружили в танце. А Норис принялся уже за новую смешную студенческую байку.
Мы улыбались и смеялись и в какой-то момент я решила, что правильно поступила, согласившись составить ему компанию. От реальности лучше не убегать, а на неприятные вещи не закрывать глаза. Асмир прав: жизнь продолжается и лучше не идти по ней с кислой миной, от этого будет хуже только мне.
В какой-то момент Норис умолк, но нам всё равно было спокойно и комфортно друг с другом. Скорее всего, как парень он меня пока не привлекал, но приятель он замечательный, и кто знает, во что это может перерасти. Хоть заводить романы в любом случае было бы глупо, раз я решила уйти из этого мира, но жизнь коварная штука. Наверняка не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь. Может, это судьба?
Вдруг я ощутила странную лёгкость и невесомость. Норис, окутав нас воздушными потоками, приподнял в воздух буквально на пару сантиметров, но какой же это восторг.
— Уверен, ты тоже так сможешь, только на световой радуге. Представь, как красиво будет выглядеть.
И я представила, а вместе с тем глаза засветились азартом и желанием опробовать подобную технику. Не переход бега в воздух, а именно плавное кружение, или из положения полного покоя. А поднять в воздух кого-то ещё — это же… это же… даже слов не смогла подобрать от восторга.
Полёт продлился недолго, но оставил самые радужные воспоминания. Поэтому произошедшее дальше было сродни небольшому шоку. Сердце, опустившееся на плечи Нориса, ввело в ступор. Однако парень не растерялся, не дав мне опомниться, он мягко притянул меня чуть ближе и поцеловал...
Мысли абсолютно смешались. Я замерла, пытаясь понять, понравится ли мне. Поцелуй был искусным, но при этом лёгким и недолгим. И разочаровывающим. Да, приятным, но не более того. Он не вскружил мне голову, не заставил видеть небо в звёздах и не затронул ни единой моей внутренней струны.
Мою реакцию вскоре увидел бы и Норис, однако этому не суждено было сбыться. Кто-то бесцеремонно вырвал меня из объятий парня, и я внезапно оказалась на огромной террасе, удерживаемая взбешённым Иллиасом. Дар речи пропал напрочь. Что происходит здесь, в конце то концов?
Но вместо объяснений этот совершенно несносный человек наклонился и яростно поцеловал меня, не дав сказать и полслова.
Вначале я пыталась оттолкнуть его, колотя руками по груди, но всё тщетно, мои силы таяли с каждой секундой, а самой мне пришлось с горечью признать: «Да, я влюбилась, и этому уже ничто и никто не поможет, не сможет заместить один образ другим, одни поцелуи другими».
Наконец, отстранившись, он дал мне свободу и произнёс:
— А теперь давай поговорим. Давно пора.
— Зачем всё это?
