– Я рада вас видеть, мистер Эллис, – сказала Рут.

– Мисс Томас, – проговорил Лэнфорд Эллис, – вы выглядите прекрасно. Ваши волосы замечательно убраны с лица. – Он прищурился, глядя на нее слезящимися голубыми глазами. Он взял ее за руку. – Присядете?

Рут сделала глубокий вдох и села на складной деревянный стул рядом со стариком. Он отпустил ее руку. «Интересно, – подумала Рут, – от меня еще пахнет перегаром?» Для того чтобы слышать мистера Эллиса и чтобы он тебя слышал, нужно было садиться очень близко к нему, но ей не хотелось на него дышать.

– Моя внучка! – сказал мистер Эллис и улыбнулся так широко, что было удивительно, как у него кожа на лице не треснула.

– Мистер Эллис.

– Я вас не слышу, мисс Томас.

– Я сказала: здравствуйте, мистер Эллис. Здравствуйте, мистер Эллис.

– Ты давно не приходила повидаться со мной.

– В последний раз я приходила к вам с Сенатором Саймоном и Вебстером Поммероем. Слова «Сенатор» и «Саймон» Рут выговорить было трудновато, но мистер Эллис, похоже, ничего не заметил. – Я хотела зайти. Я была занята. Скоро я приду в Эллис-Хаус повидаться с вами.

– Мы отобедаем.

– Спасибо. Это очень мило, мистер Эллис.

– Да. Ты придешь в четверг. В следующий четверг.

– Спасибо. С нетерпением буду ждать следующего четверга.

Четверг!

– Ты не рассказала мне, как тебе понравилась поездка в Конкорд.

– Все было замечательно, благодарю вас. Спасибо вам за то, что вы уговорили меня поехать.

– Чудесно. Я получил письмо от сестры. Она тоже говорит, что все было замечательно. Было бы хорошо, если бы ты написала ей и поблагодарила за гостеприимство.

– Напишу, – сказала Рут, даже не удивившись тому, откуда он знает, что она еще не написала мисс Вере.

Мистеру Эллису подобные вещи почему-то всегда были известны. Конечно, она напишет письмо – теперь, когда мистер Эллис на это намекнул. А когда напишет, мистер Эллис наверняка узнает об этом еще до того, как его сестра получит письмо. Такова была его сущность: он был всезнающим. Мистер Эллис порылся в кармане пиджака и вытащил носовой платок. Он развернул его и дрожащей рукой провел платком по носу.

– Как ты думаешь, что станет с твоей матерью, когда моя сестра скончается? – спросил он. – Я спрашиваю об этом только потому, что на днях этот вопрос мне задал мистер Кули.

У Рут с такой силой засосало под ложечкой, будто ее ударили. «Проклятие! Что это может означать?» Она ненадолго задумалась. А потом сказала то, чего ни за что на свете не сказала бы, не будь она пьяна.

– Я только надеюсь, что о ней позаботятся, сэр.

– Не расслышал?

Рут промолчала. Она была почти уверена, что мистер Эллис слышал ее ответ. И действительно, слышал, потому что сказал:

– Заботиться о людях – это очень дорого.

Рядом с Лэнфордом Эллисом Рут, как всегда, чувствовала себя неловко. Встречаясь с ним, она никогда не знала, чем закончится встреча: что он велит ей сделать, что утаит от нее, что он ей подарит. Именно так все происходило с того дня, когда ей было восемь лет и мистер Эллис позвал ее в свой кабинет, вручил ей стопку книг и сказал: «Прочти эти книги в том порядке, как я их сложил, сверху донизу. Ты должна прекратить купаться в каменоломнях с мальчиками из семьи Поммероев без купального костюма». В подобных распоряжениях никогда не звучало угрозы. Они просто произносились.

Рут всегда выполняла распоряжения мистера Эллиса, потому что знала, какую власть имел этот человек над ее матерью. Он обладал большей властью над ее матерью, чем мисс Вера, потому что в его руках были сосредоточены семейные капиталы. Мисс Вера свою власть над Мэри Смит-Эллис Томас осуществляла путем каждодневных мелких жестокостей. Мистер Эллис, напротив, никогда не обращался с матерью Рут жестоко. Рут знала об этом. Почему-то это знание всегда наполняло ее не покоем, а страхом. Поэтому в восьмилетнем возрасте Рут прочла все книги, которые ей дал мистер Эллис. Она сделала, как ей было велено. Он не устроил ей проверку по прочитанным книгам, не попросил их вернуть. Ей не купили купальник, чтобы она могла плавать с мальчишками Поммероями в залитых водой каменоломнях. Она просто перестала с ними купаться. По всей видимости, это было удовлетворительное решение, потому что больше мистер Эллис этот вопрос не затрагивал.

Встречи с мистером Эллисом были так важны, потому что происходили редко. Он призывал Рут к себе всего пару раз в год, и каждый разговор начинал с выражений теплых чувств. Затем он слегка пенял ей за то, что она сама его не навещает. Он называл ее внучкой, милой, дорогой. С детства Рут знала о том, что ее считают его зверушкой, а стало быть, ей очень повезло. На Форт-Найлзе нашлись бы люди, даже взрослые мужчины, которые мечтали бы повстречаться с мистером Эллисом хотя бы раз, но он не удостаивал их аудиенции. К примеру, Сенатор Саймон Адамс много лет пытался встретиться с ним. Многие на Форт-Найлзе считали, что Рут пользуется каким-то особым влиянием на старика, хотя она виделась с ним очень редко. Большей частью она узнавала о его просьбах, требованиях, недовольстве или удовлетворении от Кэла Кули. Когда она навещала мистера Эллиса, его распоряжения обычно были простыми и недвусмысленными.

Когда Рут было тринадцать, мистер Эллис пригласил ее к себе и сообщил о том, что она будет посещать частную школу в Делавере. Он ничего не сказал о том, как это будет и почему и чье это решение. Он не спросил, что она об этом думает. Он сказал, что Кэл Кули отвезет ее в школу в начале сентября и что на рождественские каникулы мать будет ждать ее в Конкорде. На Форт-Найлз она не вернется до будущего июня. Это были факты, а не вопросы, подлежащие обсуждению.

Когда Рут было шестнадцать, мистер Эллис позвал ее к себе по менее важному делу. Он сказал, что с сего дня она должна убирать волосы с лица. Это распоряжение стало единственным за целый год, и с этого дня Рут стала его выполнять. Она начала завязывать волосы в хвостик. По всей видимости, мистер Эллис это одобрил.

Мистер Эллис был единственным взрослым в жизни Рут, кто ни разу не назвал ее упрямой. Конечно же потому, что при нем она никогда не упрямилась.

«Может, сегодня он мне велит больше не выпивать?» – гадала Рут. Зачем же он ее позвал? Или он ей скажет, чтобы она перестала плясать, как потаскуха? Или предстояло что-то более серьезное – типа объявления о том, что ей пора отправляться в колледж? Или переехать в Конкорд, к матери? Ничего такого Рут слышать не хотелось.

Как правило, она всеми силами избегала мистера Эллиса, боясь того, о чем он ее попросит, и того, что ей придется повиноваться. Пока она не слышала от мистера Эллиса, какими станут ее планы на осень, но у нее было сильнейшее подозрение, что ее попросят покинуть Форт-Найлз. Кэл Кули болтал про то, что мистер Эллис хочет, чтобы она поступила в колледж, и мисс Вера Эллис упомянула о женском колледже, где декан был ее приятелем. Рут не сомневалась, что этот разговор в самом скором времени произойдет. На скорый отъезд ей намекнул даже пастор Вишнелл. Значит, все было к тому, что скоро мистер Эллис примет решение. Ничего в своем характере Рут так не презирала, как свое безоговорочное подчинение мистеру Эллису. Время от времени она принимала решение послать все его распоряжения куда подальше, но сегодня куража для борьбы за независимость у нее не хватало.