Но прежде чем усаживаться поудобнее в кресла и на троны, попробуем представить себе возможные последствия безмятежного спокойствия.

Для США они явно малоприятны. Китай рано или поздно добывает доступ к богатейшим в мире запасам стратегического сырья – и тем самым важнейший козырь в противостоянии с США. Арабы подминают Среднюю Азию – и получают не только сырье (в основном дефицитные цветные металлы), но и бесчисленное пушечное мясо. Причём единоверное (его можно убедить гибнуть за общие идеалы), но не единокровное (не заслуживающее жалости со стороны фанатиков, бережно сохраняющих худшие традиции древних кочевников).

Но и нам немногим лучше. Наша страна лишь недавно раскололась по межнациональным стыкам. Но пока, к счастью, далеко не по всем. Как ни болезненны для нас раны на границах с Украиной, Грузией или Латвией – но ещё нет границ с Чувашией, Башкирией или Коми. Да и диаспоры, скажем, Азербайджана и Армении играют пока только роль экономических активистов – да ещё, пожалуй, лоббистов своих республик. Между тем любой контакт народов – источник не только энергии, но и трений. Если нет общей цели, на которую можно направить общую же энергию – рано или поздно все мы направим её друг против друга. И тогда границы Московского княжества до начала карьеры князя Ивана I Даниловича (Калиты) будут не то что не худшим, а ещё и желанным исходом неизбежного распыления государства Российского.

Конечно, поддержав нас, США расстаются с каким-то – возможно, очень вкусным – куском своей мечты. Да и мы, встав на путь новой экспансии, потеряем по меньшей мере покой. А некоторые из нас – и немалую часть материального благополучия. Например, чтобы привлечь к себе элиту Украины, придётся гарантировать тамошним политикам присутствие в российской власти, а олигархам – преференции в той же Сибири.

Но все эти уступки и потери меркнут на фоне бедствий, неизбежно проистекающих из страусиной политики. А значит, могут рассматриваться как разумные инвестиции в наше общее грядущее благополучие. Не поступишься малым – потеряешь не то что многое, а всё!

К сожалению, людей, способных предвидеть – а тем более предотвратить – будущие невзгоды, никогда не бывает много. А в окружении иного жильца Белого дома таким провидцам и вовсе неуютно: в присутствии младшего Буша быть умным было попросту невежливо.

Следовательно, переговорам лиц, принимающих решения, должны предшествовать взаимные прощупывания почвы. Вести их лучше людям опытным и знающим, но не облеченным властью, а потому не опасающимся ошибок. Грубо говоря, встрече наших министров иностранных дел должны предшествовать свидания Евгения Максимовича Примакова с Марией Яной Йозефовной Корбеловой (в американском браке – Мадлен Олбрайт) и Збигневом Тадеушем Казимежевичем Бжезинским.

Не исключено, что немалая часть соглашений не только будет формулироваться за закрытыми дверями, но и останется секретной на долгие годы. Причём не только во избежание ассоциаций со сговорами о разделе мира – вроде Тордесильясского договора или пакта Молотова-Риббентропа. Но и просто для того, чтобы заинтересованные оппоненты не могли заблаговременно принять ответные меры. В политике – в отличие от шахмат – не все ходы делаются на доске, доступной всем взорам.

Кроме того, не всегда следует подчеркивать разницу между игроками и фигурами. Порою игроку выгоднее скрыть свой статус и делать вид, что он тоже всего лишь фигура, управляемая незримой – но оттого ещё более могучей – рукой. Особенно когда по другую сторону доски сразу несколько серьёзнейших оппонентов: Китай с опытом нескольких тысячелетий междоусобиц и интриг, арабский мир с традицией безудержного кочевого напора…

Но главное искусство политика – свести в одну точку все интересы оппонента, превратить его в союзника. Пока на этом пути сделаны лишь первые – и крайне неуклюжие – шаги.

Например, разговоры об антитеррористической коалиции вряд ли стоят выеденного яйца. Они свелись к соглашению в духе позднебрежневской формулы: «Вы делаете вид, что платите, а мы делаем вид, что работаем».

Сейчас Россия делает вид, что глупейшие шаги Запада вроде создания осиного гнезда в Ливии действительно способствуют сокращению мирового терроризма. США же согласились считать чеченских диверсантов всего лишь частью преступного интернационала. Между тем и то и другое крайне далеко от истины.

В частности, первопричина чеченского конфликта – крайне недостаточное экономическое (а отсюда уже и политическое) притяжение этого сателлита к российскому центру. Это было практически неизбежно в период развала всей нашей экономики. Но теперь, когда она возрождается, появилась возможность вновь притянуть Чечню и оставить боевиков не только в политической, но и в экономической изоляции. Увы, но если мы не видим правильного диагноза – вряд ли сможем найти эффективное лечение.

Но главное – не в бесчисленных мелочах. Ульянов предупреждал: кто пытается решать частные задачи, не решив сперва общие, будет на каждом шагу натыкаться на эти общие задачи, не имея возможности с ними справиться.

Наши нынешние сложности – следствие таких общих проблем: распада СССР и разрушения всемирного баланса. Если мы сумеем сами заняться их решением, да ещё и наш стратегический противовес к тому же подвигнем – вместе спасемся. Если нет – вместе же погибнем.

РЕШЕНИЯ ОБЪЕДИНИВШИХСЯ АРАБСКИХ ЭМИРАТОВ – В ЖИЗНЬ!

С каждым годом всё сложнее найти в российской политической элите человека, ни разу не съездившего в Объединённые Арабские Эмираты.

Экзотический климат позволяет отдыхать там даже зимой, изощрённые сочетания архитектуры, кондиционирования и напитков[85]скрывают от приезжего летнюю жару…

Беда только в том, что политики ездят в ОАЭ лишь на отдых. И совершенно не вдумываются в политические же хитросплетения, скрытые за курортным фасадом. А ведь структура объединения куда сложнее запутанной изнанки красочного арабского ковра. Не зря сказано: «Восток – дело тонкое!»

Формально ОАЭ – конфедерация. Каждый эмират считается полноценным суверенным государством с собственным законодательством[86]и правительством. Но на деле эмираты настолько переплетены и взаимодополнительны политически и экономически, что реально государство давно уже стало федеративным.

Например, каждому эмирату подчинены собственные армия и полиция. На практике это лишь значит: финансируются силовые структуры в основном из местных бюджетов. Взаимодействуют же они столь тесно, что стороннему наблюдателю вряд ли удастся найти зазоры и нестыковки.