Если так… Если бы было так! Если Волх придет к ней таким… и то слабое утешенье.

За этими мыслями Мальфрид не заметила, как сон охватил ее, будто темная вода…

А когда заря пробудила ее, она уже знала, что ей делать.

* * *

Занимаясь обычными утренними делами: что для кого стряпать, сколько чего выдать, кому из челяди какой урок, – Мальфрид двигалась осторожно, будто боялась расплескать свой замысел. Делиться им со Сванхейд она не спешила – надо было сперва рассмотреть его получше, прикинуть, возможно ли такое здесь, среди людей, а не в сказке или предании. Но отчего же нет? Чем дольше она думала, тем сильнее ей казалось, что именно так все и должно быть. И даже чудно, что так не делается всегда. Неужели непременно требовалось прожить три четверти года в женах у волхва-медведя, чтобы постичь эту мудрость? Ведь мудрое зачастую так просто…

Когда Мальфрид со служанками подавали завтрак, за столом возле Сванхейд обнаружился Бергтор. Видно, два хольмгардских мудреца на заре опять раскидывали руны. Они пробовали и в полночь, и на вечерней заре, и на утренней, выискивая щелку в ограде Асгарда, чтобы подслушать шепот норн.

– Все кончится хорошо, – сказала Сванхейд, поймав вопросительный взгляд Мальфрид. – Я уверена. Нам выпадают добрые руны. Спрашивая, откуда придет к нам помощь, мы вынимали руну Уруз, и руну Лагуз, и руну Ингуз. Они указывают на мужчину и на покровительство богов, оказанное женщине. Думаю, нам нужно поступить, как я уже сказала: предложить тебя в жены в какой-то из старших родов. Я знаю, что ты не стремилась к скорому браку. Но сама понимаешь: лучше живой муж, чем Ящер. Хочу послать сегодня в Перынь и попросить кого-то из старших наведаться ко мне. Если они настроены доброжелательно и не хотят причинить нам зла, я пообещаю им другую невесту для Волха, а тебя – кому-то из отроков в их родне. Тогда они могут согласиться на такую замену и сохранить тебе жизнь.

– Дроттнинг…

Мальфрид вдохнула поглубже, будто опять собиралась прыгать с лодки в воду. «Не смей отступать, если решилась», – когда-то сказал ей Бер.

– Это мудро… и благородно… – сбивчиво продолжала она, – я благодарна тебе, даже мать не могла бы сильнее желать мне добра… но ты позволишь мне сказать, что я думаю… на какую мысль меня навели… Я видела сон…

– О чем ты говоришь? – Сванхейд прищурилась.

– Я знаю способ, как устроить… Волх получит жертву, но я останусь жива, и нам не придется искать другую девушку. Никто не умрет. Не знаю, как на это взглянут боги… но мы должны попробовать сначала так… Утопить кого-нибудь можно и потом! – выдохнула Мальфрид, не находя слов.

Иные замыслы, простые и ясные в мире богов, трудно излагать языком смертных.

– Объяснись! Я старая бестолковая женщина и не понимаю…

– Позволь мне самой поговорить со жрецами! – взмолилась Мальфрид. – Я предложу им… кое-что. И лучше будет, если ты позволишь мне самой съездить в Перынь.

– Ты хочешь поехать в Перынь? – Сванхейд широко раскрыла глаза. – Сама?

– Да. Сегодня. Пока есть время и они не бросали тот жребий.

– Но не опасно ли это? – заметил Бергтор. – А что если они уже бросали жребий? И получили недобрый для нас ответ? Тогда они могут вовсе не отпустить тебя обратно!

– Если так, то вы еще успеете предложить им все то, что хотели предложить. А если мне придется умереть, то мне послужит утешением, если я никого не потяну за собой!

Мальфрид невольно оглянулась на пустое место Бера за столом.

Сванхейд смотрела на нее и молчала, подперев щеку рукой. Мальфрид не понимала, что в этом взгляде. Считает ли Сванхейд ее глупой? Или одобряет?

Старая госпожа вздохнула.

– Я прожила так долго… что уже верю в то, во что не верят молодые, которые думают, что к своим двадцати годам видели все. Я знаю: боги когда угодно могут послать нам то, чего мы даже не могли вообразить. Через меня, да и через предков Олава ты ведешь род от самого Одина. Так почему бы ему не дать тебе мудрость и отвагу, чтобы ты спасла себя, когда никто другой не может этого сделать?

– Ты позволишь мне? – с бьющимся сердцем прошептала Мальфрид.

Сванхейд кивнула:

– Скажи Кальву, чтобы приготовил лодку. Тебе нужны еще люди?

– Нет, никто, кроме гребцов.

– А что нужно?

– Нарядное платье и застежки получше.

– Идем, выбери, что хочешь, – Сванхейд встала и взялась за бронзовый ключ, висевшей на цепочке под одной из ее собственных «скорлупок». – Ты поедешь сейчас? – она взглянула на клочок серого неба за ближайшим оконцем. – Ветер… на реке будут волны.

Мальфрид не ответила. Случай не позволял ждать, пока благоприятная погода придет сама собой.

* * *

Ни на один княжеский пир Мальфрид не одевалась с таким тщанием. Сванхейд отомкнула перед ней свои лари, предложив выбрать что захочется, но Мальфрид, почти равнодушно оглядев россыпи золотых перстней и обручий, взяла два тонких серебряных витых браслета, позолоченные узорные застежки и одну нить бус с серебряными подвесками. Заново расчесала и заплела косу, надела очелье с золотыми колечками и хрустальными бусинами, голубой хенгерок с желтым шелком и серебряным тканцем. Когда она была готова, Сванхейд оглядела ее, покачивая головой от восхищения.

– Ты прекрасна, как Фрейя. Тебе не хватает только вепря, чтобы ехать на нем верхом. Но в одном платье тебя продует. Возьми кафтан.

Однако Мальфрид предпочла суконную накидку, заколов ее на груди круглой золоченой застежкой. Фрейя или не Фрейя, но едва ли какая-нибудь дочь конунга могла на йольском пиру выглядеть лучше, чем она, собираясь в ветреный и сеющий водяной пылью день посетить сосновый бор близ устья Волхова.

Кальв приготовил лодку с четырьмя гребцами, а сам сел на корме. Мальфрид устроилась на носу. Поглядывая на пляшущие волны, думала: наверное, в тот день будет такое же волнение… Хорошо бы потеплело хоть немного… Но то, что она придумала, все же было куда безопаснее, чем то, к чему ее могли подтолкнуть другие.

У причала Перыни Мальфрид осталась в лодке, а Кальва отправила в святилище – сообщить о ее приезде, поклониться Дедичу и попросить выйти к ней для беседы. Видно было, что река поднялась – волны лизали холодными языками причал, будто грозное божество требовало пищи.

В ожидании Мальфрид старалась сидеть спокойно, но не могла не волноваться. А что если его нет на месте? Или кто-то из других жрецов будет против задуманного? Но это уже забота Дедича. Главное – привлечь на свою сторону его. Он хоть и моложе иных, а происходит от самого Словена. Сейчас глава Словеновичей – Призор, младший сын последнего словенского князя Унегостя и дядя Дедича по отцу, но Дедич – старший сын старшего сына, на нем многократное благословение богов. С ним и сам Призор считается, как сказала Сванхейд.

Уж верно, в Перыни не думали, будто в Хольмгарде ничего не знают, но именно поэтому никто не ждал, что невеста Волха явится сюда сама. Когда Дедич вслед за Кальвом спустился к берегу, на лице его было явное удивление. Мальфрид усмехнулась про себя и свела губы в трубочку, но сдержать задорный взгляд не смогла – Дедич явно не верил собственным глазам. Та дева, которую, как все думали, Сванхейд будет прятать за своим обветшавшим за полтораста лет валом, прибыла в Перынь сама, даже без зова, да еще и разоделать, как на свадьбу! Тонкая белая сорочка, голубое платье, золотые застежки! Ветер утих, и Мальфрид откинула назад за плечи полы накидки, являя взорам всю эту роскошь. Будто бросала вызов судьбе, что грозила ей смертью.