– Сколько по времени продолжались ваши разговоры?

– Когда Хименес позвонил первый раз, мы с ним говорили… – де ла Котес задумался, – порядка пяти-семи минут. Все остальные разговоры продолжались не более минуты.

– Боялся, что его засекут, – констатировал Веклемишев. – Но в любом случае единственной возможностью выйти на Хименеса будет постановка на прослушивание ваших телефонов. Естественно, с вашего же разрешения.

– Но некоторые разговоры, которые я веду, являются строго конфиденциальными, и мне бы не хотелось, чтобы их содержание стало известно кому бы то ни было, включая в это число и структуры безопасности, – тоном, не терпящим возражений, произнес де ла Котес.

– Я думаю, это сделать несложно, – быстро среагировал на вводную Веклемишев. – Оставьте резервные номера, которые не войдут в число прослушиваемых. Они постоянно будут отключены, и Хименес по ним не сумеет связаться с вами. Зато вы, включив, сможете воспользоваться ими в любую минуту для самого секретного разговора. Если последует входящий звонок такого же рода, его следует перевести на тот же резервный телефон. Я думаю, подобное неудобство продлится не слишком долго.

– Это приемлемое решение, – согласился де ла Котес. – Я дам команду моему начальнику службы безопасности, чтобы он согласовал с вами этот вопрос. Еще какие мероприятия вы планируете?

– Хименесы объявлены в международный розыск. Их фотороботы разосланы по всему миру. К поискам подключился Интерпол, – доложил Веклемишев. – Но, я считаю, они где-то рядом и ждут, что вы сломаетесь и выплатите им деньги за молчание. Исходя из этого предположения, следует, что основная тяжесть работы по их розыску ляжет на мои плечи. Я считаю поимку Хименесов делом моей чести.

– Я желаю вам успехов, полковник! – сказал де ла Котес. По построению фраза была законченной, но он ее произнес так, будто хотел еще что-то сказать.

– Я постараюсь сделать все возможное, что от меня зависит, сеньор де ла Котес, – не дождавшись продолжения фразы, поднялся со стула и откланялся Веклемишев. – И еще… – Он достал из кармана карточку «Олимпика» и положил ее на стол перед хозяином дома. – Благодарю вас, сеньор, карточка меня очень выручила. С ее помощью я приобрел этот смокинг, чтобы явиться к вам на прием. Больше она мне не понадобится.

– Перестаньте, сеньор Веклемишев! Оставьте ее себе. К чему эти условности? – поморщился де ла Котес.

– Благодарю вас! – еще раз повторил Вадим. – Позвольте откланяться!

Он кинул вниз подбородок, повернулся и пошел к двери.

– Вадим! – очень громко раздался за спиной голос де ла Котеса.

Он впервые назвал его просто по имени, без приставки «сеньор», и прозвучало это совсем по-русски, так что Веклемишев едва не вздрогнул от неожиданности. Он застыл на месте и медленно повернулся к хозяину дома.

– Вадим, у вас есть семья? – тихо спросил де ла Котес.

– Да, конечно, – просто ответил Веклемишев. – Мою жену зовут Надеждой. У меня приемная дочь и сын Василий двух с половиной лет от роду.

– Надежда… Василий… – повторил де ла Котес. – Я могу сделать вашей жене подарок? Нет, нет, не отказывайтесь! Это даже не подарок, а то, что принадлежит ей по праву.

– Что – по праву?… – удивился Вадим.

Де ла Котес взял в руки бювар и достал из него нечто совсем небольшое и протянул Веклемишеву. Яркий свет от люстры, преломившись в гранях огромного бриллианта, вправленного в перстень, брызнул в его глаза.

– Я не могу принять такого подарка, – отрицательно качнул головой Веклемишев.

– Повторяю еще раз, – голос сеньора Санчеса Франсиско прозвучал жестко, – что это не подарок, а то, что должно принадлежать вашей жене. Перстень – фамильная драгоценность семьи де ла Котесов. Мужчины нашего рода дарили его своим женам. Он передается из поколения в поколение уже не одно столетие.

– Значит, перстень должен принадлежать Софии, – попытался возразить Веклемишев.

– Его носят жены семьи де ла Котес, – высокомерно вскинул голову сеньор Санчес Франсиско. – И вы наденете перстень на руку своей супруге. И ваш сын, когда придет его время, вручит эту фамильную драгоценность своей невесте. Молчите, ни слова больше! Возьмите перстень и уходите!

Повинуясь, Вадим шагнул к де ла Котесу и принял из его рук драгоценность. Вновь их глаза встретились. Несколько секунд длилось молчание. Веклемишев медленно склонил голову перед сеньором Санчесом Франсиско, повернулся и вышел из кабинета.

Веклемишев косился на Жака Дюрана, и его разбирал смех. Лицо у человека-горы выглядело слишком серьезным. Шеф дулся на Вадима уже вторые сутки. Пользуясь мандатом ООН и подключив все свои связи по линии Интерпола, Дюран устроил такую прослушку телефонов и электронных коммутационных линий в поместье де ла Котеса и его офисе, которой еще никто и никогда в истории слежки не удостаивался. Разведывательные спутниковые системы слежения четырех держав, из которых как минимум две претендовали на приставку «супер», вцепились в телефонные и эфирные линии Парагвая и прилегающих к нему государств, заодно накрыв частым неводом всемирную паутину Интернета. Сотни людей на станциях слежения и командных пунктах управления полетами днем и ночью пытались поймать тот момент, когда Дон свяжется со своим бывшим подопечным Санчесом.

Будто почуяв слежку, Хименес лишь однажды вышел на связь с де ла Котесом. Разговор продолжался недолго, всего тридцать четыре секунды, и велся в ультимативной форме. Мигель-Дон заявил, что его терпение закончилось, и если в течение пяти суток де ла Котес не согласится перевести десять миллионов долларов на банковский счет, который он ему укажет, то средства массовой информации получат компрометирующие данные на сеньора Санчеса Франсиско как бывшего, а возможно, и действующего агента КГБ-ФСБ, а также откроется правда о порочащих его родственных связях, которые тот долгое время скрывал от общественности.

Трудно сказать, действительно ли Хименес думал, что испугает де ла Котеса компроматом, который он собирался представить на всеобщий суд. Веклемишев больше склонялся к тому, что супружеской чете просто некуда было отступать, и они решили идти до конца.

Спутниковые системы, способные разглядеть с космической высоты на Земле горелую спичку и поймать пришедший из глубин Вселенной шепот далекой звезды, за столь короткий отрезок времени телефонного разговора определили лишь район, откуда звонил Хименес, очертив на карте Южной Америки круг радиусом в несколько сотен тысяч квадратных миль. Он захватывал Парагвай всей своей территорией, частями – Бразилию, Боливию, Аргентину и Уругвай, а также достаточно большой кусок акватории Атлантического океана, прилегающей к южноамериканскому континенту.

После бессонной ночи, проведенной в размышлениях, Вадим оставил Жака Дюрана созерцать в своем кабинете очерченный фиолетовым фломастером на карте мира неровный круг, больше похожий на огурец, и с его хмурого согласия потратил световой день на полеты в Бразилиа и обратно. Данный вояж понадобился ему для встречи с… таксистом Габриэлем. Веклемишев ввел своего нового друга в курс дела насчет спутникового «круга» и попросил усилить старания при поиске террористов, убийц того самого Рамона, из-за безвременной кончины которого водители едва не затоптали Вадима. Масштабы предстоящей работы и площадь поисков Габриэля не смутили, тем более что кое-какие наметки у него уже появились. Он пообещал, что сделает все возможное и подключит к поискам коллег-таксистов не только Бразилии, но и всех сопредельных стран. На солидарность пролетариев, работников баранки и домкрата, и сделал ставку Веклемишев, посчитав, что для достижения цели все способы хороши. А еще он по простоте душевной прикинул, что число таксистов на тысячи «спутниковых» квадратных миль во много раз превышает количество агентов-следаков, а потому и вероятность положительного результата увеличивается примерно во столько же раз. Ему даже припомнилась бодрая советская песня про парней всей Земли, которые вместе бы собраться могли…