— А где вы встречались?

Он коротко хохотнул.

— На заднем сиденье моей машины. Можете себе это представить? Я сказал, что сниму комнату, но она изо всех сил настаивала на машине. Так что я уезжал в какое-нибудь место, где можно было незаметно припарковаться подальше от дороги, и мы перебирались на заднее сиденье.

«Еще одно нелепое, неудобное место, — подумала Джоанна. — Словно Кэролайн хотела наказать себя, даже ища наслаждений».

— Дилан… это было недавно?

— Нет, это было много лет назад, когда я только вернулся сюда. А теперь позвольте вас спросить, какое, черт возьми, вам дело до всего этого?! — вдруг возмутился Дилан.

— Я просто стараюсь составить для себя целостную картину, вот и все. Я никому не расскажу, Ди-лан, честное слово. — Она чуть поколебалась. — А Кэролайн не пыталась поговорить с вами примерно за неделю до своей смерти? Вам не показалось, может быть, ее что-то волновало?

Он нахмурился.

— В ту неделю я ее почти не видел. Мне нужно было трижды съездить в Портленд, причем два раза я оставался там на ночь. Но это неважно, она меня и так совершенно не замечала. С чего бы ей вдруг захотеть поговорить со мной?

Может быть, она и не хотела. Может быть, она уже научилась не искать больше помощи у брошенных любовников. Может быть, она тогда и решила обратиться к Гриффину.

— Я просто спрашиваю, — сказала Джоанна. — Хочу понять, не была ли она чем-нибудь расстроена в ту неделю.

— Кэролайн никогда не расстраивалась, я вам уже говорил. Она была леди из высшего общества и отлично умела держать себя в руках.

Эти слова прозвучали так, словно гнев и горечь вытеснили в сердце Дилана страсть, но Джоанна не сомневалась, что рана, нанесенная Кэролайн, будет кровоточить еще долго. Как и у всех остальных ее мужчин.

Джоанна чуть улыбнулась.

— Спасибо вам за откровенность.

— Простите, не могу ответить «пожалуйста».

Дилан повернулся и пошел прочь, ничуть не в лучшем настроении, чем доктор после аналогичного разговора.

Вздохнув, Джоанна продолжала свой путь. Мысли ее были взбудоражены. Скольких еще мужчин Кэролайн использовала и бросила? Был ли среди них Кейн? И не был ли именно он ее последним любовником, несмотря на роман с Холли?

Черт возьми, Кейн, куда ты подевался?

Всю дорогу до Портленда Холли твердила себе, что совершает ужасную ошибку. Нужно было внять совету Джоанны и потерпеть, дождаться, когда Кейн сам вернется в Клиффсайд и все объяснит. Но когда сегодня утром она вышла в город, разговоры шли уже такие, что Кейн скрывается от ареста за убийство Амбер Уэйд.

Утром она еще поговорила с Гриффом, когда он выходил из гостиницы, и, хотя он был в добром расположении духа, довольный тем, что его отношения с Джоанной углубляются, его отнюдь не радовало странное отсутствие Кейна, и он вовсе не собирался ждать вечно, даже ради дружбы.

Вот почему Холли решила, что должна ехать в Портленд. Если Кейна нет в городке и машина его тоже исчезла — а так оно и было, она проверяла, — тогда он скорее всего в своей студии в Портленде. Никто в Клиффсайде, кроме Холли, не знал об этой студии, или, во всяком случае, не знал, где точно она расположена. Кейн не любил о ней распространяться. А поскольку там не было телефона — Кейн также не любил, когда его отрывали от работы по любому поводу, — у нее не было выбора, и она отправилась прямо туда.

Она не знала, что ему скажет. Даже припарковав машину и уже входя в огромный перестроенный товарный склад, где студия Кейна занимала верхний этаж, она все еще не знала, что скажет, когда он откроет ей дверь — если он ее откроет.

В вестибюле она настойчиво позвонила, но прошло несколько минут, прежде чем через домофон раздался раздраженный голос Кейна:

— Что там?

— Кейн, это Холли. Можно мне войти?

После короткого молчания огромный лифт загудел, спускаясь в вестибюль. И, даже поднимаясь в лифте, Холли все равно не знала, что будет говорить.

Кейн ждал ее наверху. Он открыл перед ней наружную дверцу лифта и явно был рад ее видеть.

— Привет, малыш. Что привело тебя сюда?

— Где, черт возьми, ты пропадаешь? — услышала она свой сварливый, совершенно неузнаваемый голос.

Кейн поднял брови.

— Последние два дня? Здесь.

Холли испугалась, что если спросит еще о чем-нибудь, то снова услышит этот противный голос торговки рыбой, которая, видимо, жила в ней, и потому молча прошла за ним в большую комнату. Здесь разбегались глаза от множества мольбертов, столов, заставленных стаканами с кистями, тюбиками красок и бесчисленными кувшинами и вазами. Повсюду торчали разноцветные коврики, с постамента, задрапированного тканью, где обычно позируют модели, небрежно свисало что-то непонятное. Прочие атрибуты ремесла художника были раскиданы где попало.

— Исчез, почти ничего не сказав, и оставил меня один на один со всеми сплетниками Клиффсайда?

— Ты думаешь, я смог бы их остановить? — спросил он со скукой и безразличием. — Мое присутствие вряд ли изменило бы что-нибудь. Не обращай на них внимания, Холли. Все эти разговоры скоро затихнут…

— Нет, не затихнут, — сказала она. — Как ты не понимаешь, Кейн? Ты солгал шерифу о том, где был в воскресенье ночью, и теперь весь город это обсуждает.

— А как он это узнал? — нахмурился Кейн.

— Незадолго до полуночи кто-то увидел твою машину. Куда ты поехал? Сюда?

Кейн, помолчав, кивнул.

— Да, я поехал сюда.

— Зачем?! Работать? Что могло случиться такого важного, что тебе понадобилось среди ночи мчаться сюда работать?! И ради бога, скажи, почему ты солгал Гриффу?

— Это не его дело. Послушай, я не убивал эту девушку…

— Черт возьми, я-то знаю! Я только не могу понять, зачем лгать, зачем прятаться здесь, когда там все летит к черту, и почему ты мне ничего не сказал… — Ее взгляд упал на один из мольбертов, и она споткнулась на полуслове.

Это был портрет Кэролайн, уже законченный. Он был великолепен.

— А может быть, понимаю, — в растерянности пробормотала она. — Как замечательно ты ее написал. Кажется, ее ты знал достаточно хорошо, а? Действительно, прекрасно! Ты был ее любовником, правда?

— Да, — ответил Кейн.

Когда Джоанна подошла к отелю, небо затянуло тучами. Перемена погоды точно соответствовала ее настроению. На душе у нее было тяжело, она непрерывно думала о том, что нужно сделать, чтобы помочь Риген.

Она по-прежнему беспокоилась о девочке, и очень сильно. У нее было такое чувство, будто опасность притаилась где-то рядом. Но все же кое-что изменилось, и ей хотелось верить, что в лучшую сторону.

Изменился Скотт. По крайней мере, ей так казалось. И причиной этого стала она, Джоанна. Если бы она не рассказала Скотту о своих подозрениях, вряд ли он стал бы просматривать вещи Кэролайн, вряд ли задумался бы о том, как может оказаться важен маленький медный ключик. И тогда не состоялся бы тот, важный для них обоих, разговор с Гриффином — они продолжали бы избегать друг друга, как много лет до этого.