Кстати, надо бы снять эту капельницу. Джек содрал липкую ленту, вытащил иглу из вены и снова залепил отверстие пластырем.

Потом он опять подошел к окну. В палате было два старомодных окна с подъемными рамами и опускающимися сетками. Пока он лежал без памяти, погода испортилась. Небо закрыли тяжелые темные тучи. Джек поднял раму и выглянул наружу. По стене, где-то на уровне пола, тянулся узкий выступ. Слева был виден угол здания, справа — еще несколько окон.

С печальной безысходностью Джек осознал, что эти окна — его единственный шанс. А что, если он сорвется, пытаясь до них добраться? Рамы могут быть запертыми, а в соседней палате могут оказаться люди.

Но выхода не было. Если его арестуют и отдадут под суд, это будет означать конец той жизни, которой он жил. В ходе расследования обязательно выяснится, что он не числится ни в каких документах — такого просто не существует. Тогда им обязательно займутся федералы. Они будут долго выяснять, не шпион ли он, а выяснив, передадут его в налоговое управление, которое непременно заинтересуется, почему он столько лет уходил от уплаты налогов. В общем, выпутаться не удастся.

Так что окно было его единственной надеждой, и если он не поспешит, то потеряет и ее. Как только большой синий коп закончит болтать с сестрой, он немедленно сунгт нос в палату, чтобы посмотреть, не оклемался ли его подопечный.

Закинув ногу в окно, Джек чуть слышно застонал — то ли от боли, то ли от отчаяния. Оседлав подоконник, он осторожно нащупал ногой кирпичный карниз. Он был не шире трех дюймов, и нога помещалась там с трудом. Хотелось бы, чтобы он был пошире, но слава богу, что есть хоть такой. Согнувшись, чтобы пролезть в окно, Джек чуть не закричал от резкой боли в ребрах.

Оказавшись снаружи, Джек опустил сетку. Следующая пара окон находилась в шести футах от него, но до нее было далеко, как до луны.

Раскинув руки и прижавшись к стене, Джек начал осторожно двигаться по карнизу. Краем глаза он увидел, что на стоянке внизу мелькнуло белое пятно — пожилая женщина с палкой прихрамывая шла к больнице. В этот момент порыв ветра высоко задрал полы халата Джека.

Только не смотрите наверх, мадам. Возможно, увиденное вам понравится, но мне вы порушите всю жизнь.

Он продолжал ползти по стене, чуть выдвигая левую ногу и подтягивая к ней правую. Все шло хорошо, но вдруг здание стало крениться влево. Усилием воли он подавил инстинктивное желание сместиться в сторону, чтобы сохранить равновесие. Так недолго сорваться вниз. Вжавшись в стену так, что на его щеке отпечатались все неровности стены, он запустил пальцы в углубление между кирпичами и, стиснув зубы, повис, как паук на крыше несущегося поезда.

Наконец дом перестал качаться. Джек подождал еще несколько секунд для верности и двинулся дальше. Несмотря на холодный ветер, он обливался потом. Когда его рука, наконец, коснулась оконной рамы, он подавил облегченный вздох. Рано радоваться. Цыплят по осени считают.

Еще несколько дюймов, и его рука нащупала сетку. Ухватиться было не за что, и он просто проткнул сетку пальцем и дернул вверх. Она подалась. Отлично. Испуганных криков тоже как будто не слышно. Совсем хорошо. Он заглянул в окно — никого не видно.

Подняв сетку, Джек пролез внутрь. Опершись на подоконник, чуть помедлил, переводя дух. И тут раздался громкий храп. Джек медленно повернул голову. Точно такая же палата, как у него. Ближняя кровать оказалась пуста. Звук исходил из-за занавески, отгораживающей вторую кровать. Приподняв ее за край, Джек заглянул внутрь.

На кровати лежал грузный лысый мужчина средних лет. Над его руками висели капельницы, из ноздрей тянулись трубки, на груди был укреплен датчик с проводами, живот забинтован. Похоже, он только что из операционной.

Плохо дело. Джек знал, что после операций к больным часто наведываются сестры. Нельзя терять ни минуты.

Он открыл шкаф. Ура! Там висела одежда. Выцветшие брюки в желто-зеленую клетку. Парусиновые шлепанцы, атласная куртка с надписью «Островитянин» и спортивная кепка. Неважная одежонка, но Джеку показалось, что он нашел клад.

Все это было ему отчаянно велико, но выбирать не приходилось. Надвинув кепку на глаза, он выглянул в коридор. Синий великан все еще любезничал с медсестрой. Джек выскользнул из палаты и двинулся по коридору в противоположную сторону.

Опустив голову, он быстро шел к выходу, лишь изредка поднимая глаза на указатели. Сердце у него отчаянно колотилось, нервы сжались в комок. Он все ждал, что раздастся вой сирены и со всех концов больницы сбегутся охранники. Но вокруг было тихо. Спустившись по лестнице, Джек прошел через вестибюль и выскочил на улицу.

Свободен! Во всяком случае, на какое-то время.

Ветер все усиливался, над землей нависли тяжелые тучи. Сейчас пойдет дождь. Надо убираться подальше от больницы. Джек хотел прибавить ходу, но каждый шаг отдавался острой болью в левой ноге. Голова гудела, как колокол, обожженное лицо горело на ветру.

Во всем остальном он чувствовал себя прекрасно.

Но где он находится? В прошлом месяце Джек пару раз проезжал через Монро, но сейчас ничего не узнавал. Все эти послевоенные пригороды с их фермами, заливчиками и аккуратно подстриженными лужайками выглядели совершенно одинаково. Наконец Джек увидел стрелку с надписью «Центр» и пошел в указанном направлении. Среди людей будет легче затеряться.

Обшарив карманы куртки, он обнаружил там больничные справки на имя Питера Харриса, несколько монет и две двадцатки.

Спасибо тебе, Питер Харрис. Как только выпутаюсь из этой истории, отдам тебе долг с процентами.

Телефонов-автоматов в центре не наблюдалось — возможно, они нарушали атмосферу старого китобойного поселка. Все же Джеку удалось найти один у рыбного ресторана, и он позвонил Эйбу.

— Эйб, меня нужно подвезти.

— Куда подвезти?

— Домой.

— А такси ты не можешь взять?

— Я попал в пробку.

Эйб вздохнул:

— А где эта пробка, в которую ты попал?

— В Монро. — Джек взглянул на вывеску. — У ресторана «Мемисон». Когда ты сможешь подъехать?

— Господи, Монро. А поближе ты не мог застрять? Ну ладно. Я подъеду к этому «Мемисону», но не раньше чем через полтора часа.

— Спасибо, Эйб. И знаешь что — позвони Джиа и скажи, что со мной все в порядке. Я бы и сам позвонил, но не хочу долго висеть на телефоне. Скажи, что мне подсыпали тот самый наркотик, от которого взбесились выпускники, но все обошлось.

— Ты в бегах и сидишь на мели в Монро... это называется «обошлось»?

— Все равно, скажи ей, Эйб.

Джек повесил трубку и огляделся. Предстояло убить полтора часа. Часы на здании банка показывали половину первого. Проклятье. Копы наверняка уже хватились его. Сначала они обыщут больницу, а потом начнут прочесывать город. Где же спрятаться?