Да… мне это не по вкусу, и мне тоже очень жаль. Когда-то, глядя на него, лежа в его объятиях, она ощущала тепло забытого Лета. Но он и думать забыл о Летних островах, и она больше не видела воспоминаний о прошлом в его переменчивых зеленых глазах. В них отражалась лишь она сама – Снежная королева, вечная властительница Зимы. Почему я всегда оказываюсь слишком сильной для них? Всегда слишком сильной… Пусть же появится хоть кто-то, кого я не могла бы уничтожить!

– Тебе это не нравится? Тебе жаль, что позволила мне стать Звездным Быком? Но разве я не справился со своей задачей? – От его вызывающего вида и подавно ничего не осталось.

– Нет, не жаль. Это было неизбежно. – Но мне жаль, что это было неизбежно… Она нашла силы улыбнуться, отвечая этому не слишком надежному мальчику, который сам позволил украсть у себя свой собственный голос. – И ты со своей задачей справился очень хорошо. – Слишком хорошо. – Сними свою маску. Звездный Бык.

Он стянул с головы черный шлем с рогами и сунул под мышку. Она улыбнулась, вновь увидев эту копну ослепительно рыжих волос и белокожее красивое лицо, которое оставалось все таким же свежим и юным… нет, не совсем таким же. Уже нет. И не более юным, чем ее собственное лицо. Улыбка в ее глазах погасла, хотя губы еще продолжали улыбаться; она видела, как тут же погасла и его улыбка. Какое-то время они молча глядели друг на друга.

Наконец он взял себя в руки и потянулся – с кошачьей грацией и силой юного тигра.

– Ты не возражаешь, если я сяду? Такой длинный был день.

– Да-да, конечно садись. Я представляю, как можно устать, когда целыми днями слоняешься по злачным местам и развлекаешься. Да еще так прилежно, как ты.

Он нахмурился и сел в одно из широких, похожих на раскинутые крылья кресел.

– Ужасно надоедает! – Он вдруг заговорил совсем другим тоном и уставился на нее. – Каждая минута кажется годом и все осточертевает, когда тебя нет со мною. – И снова откинулся в кресле, какой-то встревоженный, удрученный, с безнадежным видом теребя иноземную медаль, которая висела у него на груди в вырезе полураспахнутой рубахи.

– Но разве это скучно – заставлять крутиться легавых и ту особу, из-за которой мы оба потеряли Мун? – Ариенрод заставляла себя говорить преувеличенно бодрым тоном, превращая собственную боль в орудие наказания… Вот только кого она наказывала?

– Мне было бы куда веселее видеть результаты своих трудов, – пожал он плечами. – А эта ПалаТион по-прежнему на самой верхней ступеньке.

– Разумеется. И останется там до своего горького – ох, какого горького! – конца. И каждый оставшийся день, вместо того чтобы одерживать победу за победой, она проживет, словно босиком ступая по битому стеклу… Останься завтра во дворце, и я позволю тебе присутствовать на нашей с ней встрече.

– Не хочу. – Он вдруг потупился. Ариенрод с изумлением увидела, как вспыхнуло его лицо. – Нет, не хочу я ее видеть. – Его руки пытались нашарить в кармашке на ремне, украшенном заклепками, то, чего он давным-давно уже не носил с собой.

– Как тебе будет угодно. Хорошо, правда, если бы ты еще и знал, что тебе угодно. – В голосе ее слышались одновременно и язвительность, и сочувствие. Но Спаркс ничего ей не ответил, и она продолжала:

– Надо отметить, что ПалаТион куда упрямее, чем я ожидала. Такая впечатлительная женщина, на мой взгляд, должна была бы давно уже сломаться. Она, видимо, получает откуда-то поддержку…

– Ее поддерживает Гундалину, один из инспекторов. Остальные его за это ненавидят, но ему на них наплевать; он, видите ли, считает себя лучше всех.

– Гундалину? Ах да… – Ариенрод глянула в свою записную книжку. – Это имя я запомню. И есть еще один инопланетянин, некий Нгенет; у него на дальнем побережье плантация. Насколько я понимаю, ПалаТион ездила к нему в гости. Этакая дружба сомнительного происхождения… – Она пригладила волосы и посмотрела на картину, висевшую прямо за спиной у Спаркса: белая пурга, бушующая над черными обледенелыми утесами и стремящаяся уничтожить и эти горы, и одинокое жилище одного из ее подданных – подданных Снежной королевы. – На его территории ведь Охота никогда не проводилась, верно?

Звездный Бык выпрямился.

– Нет. Он же инопланетянин! Я думал, что мы не имеем права, раз он…

– Ты прав. К тому же, насколько я понимаю, он яростный противник охоты на меров. Но мне интересно: а что, если ты все-таки поохотишься в его заказнике, и ПалаТион не сможет тебя за это наказать?

Он засмеялся; прежней нерешительности как не бывало.

– Хорошая идея! И тем дело и закончится?

– Всего-то день работы. – Она улыбнулась. – И наша последняя Охота даст нам улов в несколько человеческих душ.

– Самая последняя… – Звездный Бык снова откинулся на спинку кресла, переплетя и стиснув пальцы рук. – Ты знаешь, я тут кое-что любопытное слышал. Вроде бы несколько дней назад к Сурсу ночью приходила таинственная гостья. И вроде бы это была ты. А еще говорят, что ты вроде бы не готова смириться с концом Зимы. – Он вскинул на нее глаза. – Ну, каковы слухи?

– Отличные. – Она кивнула, прислушиваясь к тишине, повисшей вокруг. Она была удивлена, но лишь отчасти. Она знала, откуда Спаркс черпает подобную информацию: от Персефоны и Герне. Хорошие источники, вот только странно, что намерения Снежной королевы оказываются настолько очевидными всем ее подданным. Придется повнимательнее следить за этой Персефоной.

– Ну что ж? – Звездный Бык обхватил колени руками. – Может что-нибудь пояснишь мне на сей счет? Или позволишь и дальше считать, что оба мы отправимся прямиком в море во время грядущего Фестиваля?

– О, ну разумеется, я бы тебе сказала – и очень скоро! Я всего лишь хотела лишний раз услышать, как ты клянешься, что жить без меня не можешь… драгоценная любовь моя! – Она подавила свой гнев с помощью последних трех слов, совершенно неожиданно вырвавшихся прямо у нее из сердца.

Спаркс встал, обошел стол, по краю отделанный серебром, и приблизился к ней. Но она покачала головой и отстраняющим жестом удержала его на расстоянии.

– Сперва выслушай меня. Раз уж ты спросил, я хочу, чтоб ты знал. У меня действительно нет ни малейшего желания становиться покорной жертвой допотопного ритуала и видеть, как все, за что я так боролась, будет уничтожено и следом за мной брошено в море. Такого намерения у меня никогда не было. Клянусь всеми богами, которые никогда не существовали в моем мире, Тиамат не будет отброшена назад в пучину невежества и застоя, когда инопланетяне в очередной раз покинут ее!

– Но как ты можешь остановить все это? Ведь после отлета инопланетян мы утратим свою технологическую и энергетическую базу, рухнет сама основа нашего могущества… – Ей приятно было услышать это «мы», в котором звучала бессознательная мольба о помощи. – Ведь они специально уничтожат все. И тогда нам будет не удержать наступающее Лето – вместе со Сменой Времен Года неизбежно придет и власть островитян. Тиамат снова станет их миром.