Питер, как и обещал, приехал раньше, чем гости уселись за стол. Обняв Джеми за талию, он прошептал ей на ухо:

— Здравствуй, красавица. Скучала по мне?

— Я всегда по тебе скучаю, — сказала она. — Я даже перезвонила тебе в офис, но никто не ответил.

— Ты же знаешь, что после шести наша диспетчерская не работает.

— Я звонила на твой сотовый с тем же результатом.

Питер похлопал себя по карману, где лежал телефон, и неуверенно предположил:

— Может, батарейка села?

— Почему же тогда сработал автоответчик?

— Я выясню, — пообещал он. — Наверное, нужно на самом деле зарядить батарейку. И еще, — снова зашептал он, наклонившись к ее уху, — я заряжу тебя. Так заряжу, что от тебя будут лететь искры.

— Тише! — шикнула на мужа Джеми. — Вдруг кто-то услышит.

— О да, какой ужас! — Питер театрально закатил глаза. — Двое женатых людей говорят о сексе!

Джеми негромко засмеялась и подумала, что не должна идти на поводу у своего необузданного воображения. И все-таки внутри ее затаился какой-то червячок и продолжал подтачивать ее душу сомнениями.

Позже, вернувшись домой, они занялись любовью, и это было восхитительно как никогда. И тем не менее, дождавшись, когда Питер уснет, Джеми выскользнула из кровати и вышла в другую комнату. Подойдя к стенному шкафу, она взяла бумажник мужа, открыла его и, к своему ужасу, увидела, что презерватива там нет.

Куда он мог подеваться? Что Питер с ним сделал? Неужели этот сукин сын… использовал его?

Голова у Джеми шла кругом. Это неправильно! Так не должно быть! В ее груди теснилась ярость. Значит, она была права, подозревая его. Этот подонок ей изменял!

Джеми кинулась в ванную комнату, открыла бак с грязным бельем и, вытащив оттуда рубашку, в которой сегодня был Питер, прижала ее к лицу. Так и есть. От рубашки исходил явственный аромат духов. Чужих духов.

Будь он проклят!

«Не горячись, — уговаривала она себя. — Нельзя набрасываться на него с обвинениями, пока не будет доказательств».

Было уже поздно звонить Мэдисон, а Джеми как раз сейчас отчаянно нуждалась в совете подруги. Но поскольку до утра ничего сделать было нельзя, она вернулась в постель и вскоре забылась беспокойным сном.

Утром — по крайней мере внешне — Джеми снова была сама собой, а как только Питер ушел на работу, она немедленно позвонила Мэдисон.

— Помнишь женщину-детектива, которая на тебя работала? — проговорила она. — Я должна с ней встретиться. Сегодня же!

Декстеру понадобилось несколько дней, чтобы уговорить Мортимера Марселя назначить ему встречу. Мортимер, роскошный офис которого располагался в одном из небоскребов на Парк-авеню, пригласил его к пяти часам вечера.

Декстер приехал минута в минуту. Мортимер поздоровался с ним, не вставая из-за своего элегантного старинного письменного стола. Рядом стоял его преданный чернокожий любовник Джефферсон, который, видимо, не хотел оставлять своего ненаглядного наедине с Декстером. Отношения между ними всегда были напряженными. Джефферсон ревновал Мортимера к Декстеру, беспричинно видя в последнем потенциальную угрозу.

Декстер поздоровался с обоими, после чего последовал традиционный обмен дежурными фразами вроде «Отлично выглядишь!» и «Как поживаешь?».

— Я слышал, твое мыло прикрыли, — с нескрываемым злорадством вымолвил Джефферсон. — И теперь ты, наверное, хочешь получить от нас новый контракт на демонстрацию нижнего белья?

Декстер с трудом выдавил из себя улыбку.

— У меня других дел хватает. Мой новый агент обещает подписать меня на очень выгодную работу.

— Отличные новости, дружок. Рад за тебя, — сдержанно проговорил Мортимер, в то время как Джефферсон откровенно забавлялся. — Чем же я могу тебе помочь?

Мортимер был сама элегантность: в светло-голубой спортивной рубашке с накрахмаленным до хруста воротником и идеально выглаженных бежевых брюках из плотного хлопка.

— Ну-у… — замялся Декстер. — Дело в том… Короче говоря, ты, наверное, слышал о Сильвер Андерсон?

— Кто о ней не слышал! — фыркнул Джефферсон, погладив ладонью свою зеркальную лысину.

— Я имел честь работать вместе с ней в телесериале, — пояснил Декстер.

— В том самом, который прикрыли? — уточнил Джефферсон.

— Да, — кивнул Декстер, мечтая о том, чтобы Джефферсон или провалился бы сквозь землю, или хотя бы заткнулся. Впрочем, было очевидно, что любовник Мортимера мечтает о том же в отношении Декстера.

— Так что же с этой Сильвер Андерсон? — спросил Мортимер.

— Ты, конечно, знаешь, что Сильвер Андерсон — живая легенда.

— Она старая королева экрана, — вставил Джефферсон. — Ее время давно прошло.

— Возраст не играет роли, — возразил Декстер, стараясь держать себя в руках. — Она до сих пор удивительно красива, а ее имя знает весь мир.

— Ладно, я тебя понял, — нетерпеливо перебил их Мортимер, — но от меня-то тебе что нужно?

— Сильвер приобрела авторские права на один сценарий…

— Нас это не интересует, — сказал Джефферсон, закатывая глаза.

— Выкладывай, — сказал Мортимер и метнул в сторону своего друга недовольный взгляд.

— Сценарий просто великолепный, — нервно продолжал Декстер. — Она дала его мне прочитать, и я подумал, что, возможно, сумею найти частного инвестора вместо того, чтобы нести его на киностудию.

— Что за бред! — процедил Джефферсон. — Значит, ты заранее знаешь, что киностудия не станет вкладывать в это деньги, правильно?

— Какое это может иметь отношение ко мне? — заинтересованно спросил Мортимер. — Она хочет, чтобы я делал для фильма костюмы?

Декстер покачал головой.

— Не совсем, хотя это блестящая идея. Ты и Сильвер — в одной картине. Только представь, какая это реклама!

— Ха! — вызывающе фыркнул Джефферсон. — Вот уж в чем Марсель Мортимер не нуждается, так это в рекламе. Он более знаменит, чем Кельвин Кляйн, Ральф Лоурен и Томми Хилфигер вместе взятые.

Не обращая внимания на Джефферсона, Декстер продолжал говорить, обращаясь к Мортимеру, и со всем напором, на какой был способен:

— Я подумал, что для тебя это могло бы оказаться прекрасным способом внедриться в киноиндустрию. Мне кажется, такая мысль всегда привлекала тебя.

— Кинобизнес — полное дерьмо! — снова возник Джефферсон. — Человеку, который решит вкладывать деньги в эту бездонную бочку, нужно срочно делать лоботомию.

— Да ты заткнешься когда-нибудь или нет! — вспылил наконец Мортимер. — Декстер пришел ко мне, а не к тебе. Так что сделай милость, угомонись. А если не можешь помолчать, пойди и займись чем-нибудь.