тонах в смысле его антисоветских настроений, чем это сделал Вознесенский – назвав Овчинникова «настоящим кадетским зубром».

Выписку сделал опер. уполном. XI отд-я (Нутенко) [подпись]

28/IV-38 г.

л. д. 32

Выписка из протокола допроса обв. Лидова П.П.

от 27 марта 1938 г.

Вопрос: Что вы можете еще добавить о контрреволюционной деятельности членов руководящей пятерки или рядовых членов организации?

Ответ: Могу еще добавить следующее, что из разговоров с Меранвилем мне известны как участники нелегальной организации:

……..Овчинников Б.М.

Выписка верна: опер. уполном. XI отд-я (Нутенко) [подпись]

3/IV-38 г.

л. д. 33

Выписка из протокола допроса обв. Сапгира М.И. [sic]

от 13/III 1938

Вопрос: Назовите всех известных вам участников вашей нелегальной организации.

Ответ: Кроме уже названных мною вам как участники нашей нелегальной эсеровско-меньшевистской организации мне известны: Самарин А.К., Левитин М.Ф.[359], Меранвиль Л.А., Лидов П.П., Зорохович, Каравкин А.Б.[360], Овчинников Б.М.

Вопрос: Откуда вам известно о принадлежности указанных вами выше лиц к вашей нелегальной контрреволюционной организации?

Ответ: О принадлежности к нашей нелегальной контрреволюционной террористической организации Самарина, Левитина, Меранвиля, Лидова, Зороховича, Каравкина мне известно со слов Вознесенского, а о принадлежности Овчинникова со слов Вознесенского [sic].

Выписку сделал опер. уполном. XI отд-я (Нутенко) [подпись] 28/IV-38 г

л. д. 34-38

Протокол очной ставки между обвиняемыми Овчинниковым Борисом Михайловичем и Сапгиром Иосифом Яковлевичем

от 5 апреля 1938 года

После опознания обвиняемыми друг друга и заявлении об отсутствии личных счетов между ними задаются следующие вопросы:

Вопрос Сапгиру: Вы подтверждаете свои показания, данные Вами на допросе от 13/III-38 г. о Вашей принадлежности к нелегальной террористической организации?

Ответ: Да, свои показания, данные мною на допросе от 13/III-38 г. о моей принадлежности к нелегальной террористической организации, существовавшей среди членов Московской коллегии защитников, я полностью подтверждаю.

Вопрос Сапгиру: Что Вам известно о принадлежности к Вашей нелегальной террористической организации сидящего напротив Вас Овчинникова Б.М.?

Ответ: Овчинников Б.М. так же, как и я, являлся одним из участников нашей нелегальной террористической организации.

Вопрос Овчинникову: Вы подтверждаете показания Сапгир?

Ответ: Показания Сапгира я полностью подтверждаю. Действительно, я, Овчинников, по день своего ареста являлся участником нелегальной террористической организации, существовавшей среди членов Московской коллегии защитников.

Вопрос Сапгиру: Откуда Вам известно о принадлежности к вашей нелегальной организации Овчинникова?

Ответ: О принадлежности к нашей нелегальной организации Овчинникова мне было первоначально известно примерно в конце 1936 года от Меранвиля Л.А., а несколько позднее, в январе – феврале 1937 г. мне об этом стало известно из разговоров с самим Овчинниковым, имевших место в коллективе защитников Фрунзенского района. Начав со мной разговор как с участником нелегальной организации, о чем ему было известно, как он сказал мне, со слов Меранвиля, Овчинников заявил, что он так же, как и я, является участником нелегальной организации, вполне одобряя цели и задачи нашей организации и ее методы борьбы с ВКП-б и соввластью; но вместе с тем он не удовлетворен недостаточной активностью некоторых участников организации, фамилий их он мне не назвал.

Вопрос Овчинникову: Вы подтверждаете показания Сапгира?

Ответ: Да, показания Сапгира я подтверждаю. Действительно, между мной и Сапгиром примерно в январе – феврале 1937 г. имел место разговор, в котором я сообщил ему о своем участии в нелегальной террористической организации, существовавшей среди членов Московской коллегии защитников, и выразил одобрение целям и задачам, которые ставила перед собой наша организация, и выставляемым ею методам борьбы с ВКП-б и соввластью. В то же время я выразил неудовлетворение недостаточной активностью некоторых участников нашей организации.

Вопрос Сапгиру: Вы имеете какие-либо вопросы к обв. Овчинникову?

Ответ: Нет, не имею.

Вопрос Овчинникову: А Вы имеете какие-либо вопросы к обвин. Сапгиру?

Ответ: Вопросов к обвиняемому Сапгиру никаких не

Ответы записаны с наших слов верно, нами прочитаны и соответствуют действительности.

Сапгир. Овчинников. [подписи] Очную ставку проводили: Оперуполн. XI отд. Сержант Г.Б. Алексеев [подпись] Оперуполн. XI отделения Сержант Государствен. Безопасности Федосеев[361] [подпись]

л. д. 39-42

Протокол очной ставки между обвиняемыми Овчинниковым Борисом Михайловичем и Меранвилем Леонидом Александровичем

от 5 апреля 1938 года

После опознания обв. друг друга и заявлении об отсутствии между ними личных счетов задаются следующие вопросы:

Вопрос обв. Меранвилю: Вы подтверждаете свои показания от 10 марта 1938 г. о вашем участии в контрреволюционной террористической организации, существовавшей среди членов московской городской коллегии защитников?

Ответ: Свои показания от 10 марта 1938 о своем участии в к-р эсеровско-меньшевистской террористической организации среди членов московской городской коллегии защитников подтверждаю целиком и полностью.

Вопрос обв. Меранвилю: Что вам известно о принадлежности к контрреволюционной террористической организации сидящего напротив вас гражданина Овчинникова Б.М.?

Ответ: Мне известно, что Овчинников, как и я, являлся участником нашей террористической организации, в которую он был вовлечен примерно в августе м-це 1935 г. лично мною, во время беседы с ним в Московском городском суде в момент длительного перерыва.

Вопрос обв. Овчинникову: Вы подтверждаете показания Меранвиля?

Ответ: Да, подтверждаю. Действительно, я, Овчинников, примерно в августе 1935 г. был привлечен Меранвилем к участию в нелегальной террористической организации, существовавшей среди членов московской городской коллегии защитников.

Вопрос обв. Меранвилю: Что вам известно о конкретной контрреволюционной деятельности Овчинникова?

Ответ: Овчинников в первое время после своего вовлечения в указанную организацию занимался контрреволюционной агитацией среди членов коллегии защитников, направленной на дискредитацию ВКП(б) и советской власти и всех мероприятий, проводимых ими. После того как наша организация стала на путь борьбы с ВКП(б) и советской властью путем террора, я в одном из своих разговоров с Овчинниковым, имевшем место примерно в феврале 1937 г. в помещении Горсуда, передал ему эту установку нашей организации и, получив с его стороны поддержку и одобрение намеченного нами метода борьбы с ВКП(б) и советской властью путем террора, как наиболее ощутимого и эффективного способа борьбы, я предложил ему принять практическое участие в подготовке террористического акта над кем-либо из руководителей ВКП(б) и советского правительства. На мое предложение Овчинников ответил своим согласием. И так как Овчинников в прошлом работал в аппарате Наркомата пищевой промышленности, он высказал предложение о подготовке террористического акта против Наркома пищевой промышленности Микояна[362]. В заключение нашего разговора мы условились, что Овчинников организует наблюдение за временем приезда и отъезда Микояна из Наркомата, и по уточнении этих данных мы должны были перейти к практическому осуществлению терр. акта. Спустя с месяц, примерно в марте 1937 г., в одну из встреч с Овчинниковым в Мосгорсуде последний информировал меня, что путем наблюдения ему удалось установить часы приезда и отъезда в