– Постой! Погоди… – Никита припустился следом. – Спасибо! За то, что помогла мне сегодня.

– Не бери в голову! – отмахнулась Настя, даже не уловив каламбура.

Но парень не отставал.

– И еще спасибо, что вообще пришла… – продолжал он.

– Да, пришла, ну и что? – обернувшись, девочка остановилась так резко, что Никита врезался в нее. На секунду их лица оказались рядом, и тут же они смущенно отпрянули в стороны.

– Послушай, неужели ты не понимаешь, что есть дела поважнее твоего марафона? Не ходи за мной, ладно? – сердито бросила Настя.

Поважнее марафона? Никита недоуменно посмотрел ей вслед. Если бы это сказала какая-нибудь другая одноклассница, он только презрительно фыркнул бы: ясное дело, что для большинства из них может быть важнее – танцульки, тусовки, магазины… Но как ни мало он успел узнать Настю, понимал – она не из таких. Ее «важное дело» наверняка весомее обычных развлечений! К тому же, похоже на то, что это именно она прислала ему валентинку…

Чужая жизнь вдруг представилась Никите такой таинственной и захватывающей, что страшно захотелось поучаствовать в ней. Интересно, чем она живет, эта ненормальная Абашина? Он все еще не мог забыть, как странно она вела себя в зале. Погладила его по голове, как ребенка! А ее фокусы накануне? С этим обмороком, после которого он начал заикаться… Да, но сейчас он уже не заикается! И голова больше не болит…

Настя вышла из школы, Никита, повинуясь внезапному импульсу, выскользнул за ней.

Накинув капюшон, девочка решительно двинулась наперерез ветру, а парень пошел следом – осторожно, перебежками от одного укрытия к другому, радуясь, что метель разыгрывается все сильнее. Он не обращал внимания на мелкий колкий снег, секущий лицо и набившийся в кроссовки. Он даже позабыл о марафоне, а ведь в прошлом году все мысли чуть ли не целую неделю были заняты только этим – подсчетом очков, обсуждением возможных вариантов ответов, достоинств и недостатков различных решений…

Когда он спускался за Настей в метро, все же мелькнула мысль, что ведет он себя на редкость по-дурацки – ему бы давно пора быть дома за компьютером, ужинать, делать уроки… На секунду он заколебался, но любопытство и азарт гнали дальше. И все же незначительной задержки оказалось достаточно, чтобы упустить торопящуюся девочку – она успела впрыгнуть в вагон перед закрывающимися дверями, а Никита, в досаде глядя вслед поезду, остался на платформе.

Выйдя на нужной станции, Настя засомневалась. Нужно было идти к дому отца, но что-то толкало ее к другому выходу, в парк. Она довольно долго простояла на платформе, пропустила два поезда и все же решила, вопреки здравому смыслу, послушаться внутреннего голоса.

В парке было темно и пусто. Ветер толкал в спину, словно подгоняя, мороз пробирал до костей, щипал лицо, и Настя, стараясь не думать, как ей страшно, почти бегом направилась к центральной аллее.

– Павлик! – кричала она, и голос эхом отлетал от темных мрачных стволов. – Павлик! Где ты?

Никакого ответа. Лишь кроны неприветливо шумели темными голыми ветками, да ветер завывал по пустым просекам.

Настя побежала вперед. Здесь уже зажгли фонари, и снежинки метались, как рой насекомых. Девочка не встретила никого, даже собачников. Обежав парк, она снова вернулась к входу – ей вдруг так захотелось оказаться дома, в тепле, перед телевизором. Там можно уткнуться в экран, выбросить из головы «черную тучу» и вырваться из-под власти сил, завладевших ею в последние дни.

Но Павлик…

А что Павлик? Да как только можно было вообразить, что он сейчас здесь? Начиталась ерунды! Да мало ли что навыдумывала мечтательная девчонка в начале прошлого века!

«А как же пожар и спасение Павлика? – попыталась возразить она самой себе, как недавно Михе. – Как объяснить «черную тучу», которая предупредила о беде в прошлый раз?»

И снова в ушах прозвучал голос Лариного друга: «Простая случайность! Совпадение. Ты всего лишь хотела поздравить отца с днем рождения и нечаянно попала на пожар. А «черная туча» – выдумка, мираж, галлюцинация. Переутомилась, заучилась, вот и заклубилось что-то в голове…» – «А как же Коваленко с его таинственным заиканием и не менее таинственным излечением?» – «Но я же уже говорил! У Никитоса был приступ, потом прошел, как могла ты вообразить, что имеешь к этому отношение?» – «А задача? Разве справилась бы я с такой сложной задачей сама, без помощи волшебства?»

На этот раз Настя ответила сама себе: «А почему бы и нет? Если подумать, ничего сложного в этой задаче не было! Я бы сейчас десяток подобных расщелкала, и при чем тут колдовство? Просто как следует поразмышляла…»

От досады Настя плюхнулась прямо в снег. Нет, этому надо положить конец, и немедленно!

Она вдруг поняла, что ужасно устала. Тяжелый ранец якорем тянул к земле, не было сил встать, идти к метро, даже руки не поднимались, чтобы натянуть поглубже сбившийся капюшон. Голова начала тяжелеть, глаза слипались, и Настя осознала: «Все, ничего больше не хочу. Только спать, спать, спать – прямо тут, в мягком пушистом сугробе…»

– Абашина? Ты чего это? Тебе плохо? – как сквозь сон услышала она голос Никиты и, вздрогнув, открыла глаза.

– Опять ты? – вяло удивилась девочка. – Ну что ты пристал со своим марафоном? Я же сказала, отстань!

– А я не с марафоном! Я просто… гулял тут, вот! А потом смотрю – ты сидишь. И вроде спать уже начала! А на морозе спать нельзя – замерзнешь!

Никита отнял у Насти рюкзак, чуть ли не пинками заставил подняться и потащил за собой к выходу.

– Ты ненормальная! – сердито бормотал он, прикрывая девочку от ветра. – Тебя надо в психушку запереть! Гулять в парке в такую погоду…

С того момента, как ему удалось увидеть Настю на платформе станции «Филевский парк», он больше не выпускал ее из виду. Но чем дальше парень следовал за девочкой, тем больше удивлялся ее странному поведению. Абашина не переставала задавать загадки…

– А сам-то! – лениво огрызалась Настя. От усталости она едва переставляла ноги. – Тебя-то каким ветром сюда занесло?

Если бы Никита знал ответ! В объяснении его собственного пребывания здесь логики не имелось никакой… И все же он ни капли не жалел о первом в жизни настоящем приключении.

– Погоди-ка! – Настя вдруг остановилась, присела на корточки и подняла что-то с дорожки. – Смотри! Мобильник!

– Да ты что! – не поверил Никита. – Точно! «Нокия» № 73. Как у моей мамы! О! Работает! Только фотоаппарат глючит. Наверное, от мороза. Ну ты даешь! Неужели за этим сюда пришла? – он подозрительно уставился на девочку.

– Ага. Перлась через всю Москву, чтобы подобрать в снегу мобильник, – буркнула Настя. Она нашла номер последнего звонившего и хотела было вызвать его, но передумала. Вместо этого быстро набрала домашний телефон отца, прижала трубку к уху. Один гудок, второй…

– Да! Алло! Я слушаю! – отозвался знакомый женский голос. Настя с облегчением перевела дух и, прикрываясь от ветра, крикнула в трубку: