Может, он просто хочет, чтобы его встретили в аэропорту и подвезли до дома? С него станется.

Получив второе послание, Марни презрительно усмехнулась. Хочет поговорить с ней, как же! Наверняка соскучился по женскому обществу в этой своей Новой Зеландии. Там, вероятно, одни козы пасутся. Что ж, мог бы закрутить роман с козой, пока есть такая возможность.

Марни решила больше о нем не думать и продолжила работать над свадьбой Эмили Бакхолтз. Но это оказалось не так-то просто – ее мысли постоянно возвращались к Илаю. Марни постоянно находила себе дела: занималась с клиентами, висела на телефоне или еще что-нибудь в том же духе, лишь бы не думать о нем, не ждать следующего звонка, не мечтать о невозможной любви. Марни не хотела питать тщетные надежды: ведь все мечты обернутся крахом, а она не желала вновь испытать боль.

Поэтому Марни старалась постоянно быть при деле.

Однако все ее ухищрения пошли прахом, когда дня через два посреди ночи раздался телефонный звонок. Она бросилась к аппарату. Только бы успеть, пока он не повесил трубку! Только бы услышать его голос живьем, а не по автоответчику!

– Марни, – сказал Илай.

Это имя из его уст показалось ей слаще меда. Марни ничего не ответила: ее органайзер и сумочка с грохотом упали на пол.

– Привет, – выдавила она наконец.

– Я долго пробовал с тобой связаться, – усмехнулся он, – но безуспешно.

Нет, она так легко не сдастся!

– Правда? – спросила Марни. К ней вновь вернулось самообладание. – А я и не заметила.

Она вцепилась в покрытие столика, изготовленное из огнеупорной пластмассы, – только бы не поддаться искушению! Лишь бы совладать с желанием увидеть Илая!

– Ага... Нелегко с тобой связаться. Вот... Теперь ты вроде как ждешь объяснений, да?

Она ничего не ответила. Пусть сам выпутывается.

– Я... м-м-м... поехал потом в Новую Зеландию, – сказал Илай.

– Да, мне уже сообщили.

– Ну да, – продолжил он. – Меня не было дольше, чем я рассчитывал.

Дошло наконец! Как до жирафа!

– Хм, – отозвалась Марни и еще сильнее вцепилась в столик.

– Послушай, рыжая. – Илай произнес это так нежно, что она почувствовала слабость в коленях. – Я должен был раньше тебе позвонить, но я совсем завертелся и... в общем...

– Ты что-то хотел, Илай? – вежливо перебила она. Марни вся горела от негодования. «Должен был раньше позвонить»! Естественно! Более того, он должен был связаться с ней, повинуясь голосу сердца, а не трезвому рассудку!

– Давай встретимся, Марни. Я только что прилетел в Лос-Анджелес, даже из аэропорта еще не вышел. Мне очень хотелось бы увидеться с тобой и все объяснить...

– Знаешь, ближайшие дни я буду занята. На следующую неделю назначена свадьба, а предстоит еще много работы. По-моему, эта пара не собирается отменять свадьбу, как Винс и Оливия. В прошлый раз я не успела заказать все, что нужно, теперь придется вертеться. Так что, сам видишь, времени на болтовню у меня нет, – раздраженно пояснила Марни. Она не желала выслушивать его оправдания. Конечно, ни о какой любви тут речи не идет, но все-таки...

– Понятно, – разочарованно протянул он. – Хотел сказать кое-что важное. Но раз ты занята, что ж...

Словно подул порыв холодного ветра. Перед глазами Марни возникла картина: ковбой разворачивает своего скакуна, и...

– Да ничего, – ответила она. – У меня сейчас нет времени с тобой встречаться. Если хочешь что-то спросить по поводу той чудовищной свадьбы, спрашивай, не стесняйся. А если нет, то давай прощаться. Жизнь не стоит на месте. У меня куча неотложных дел.

На другом конце провода воцарилось гробовое молчание.

– Нет, – произнес он наконец. – У меня нет вопросов. Сердце у Марни упало.

– Ну и замечательно! – весело сказала она. – Добро пожаловать в Штаты. Может, как-нибудь встретимся. Давай. – И она повесила трубку.

Марни сидела, уставившись на телефон. Надо бы играть победу. Она отмщена! Пусть получает за свое скотское обращение. Но Марни почему-то не чувствовала радости. Какая она все-таки противная. Бессердечная. И глупая в придачу. Илай был так мил. Наверно, раскаивается.

– Чушь собачья! – разозлилась на себя Марни. – Он просто хотел – как он говорит? – «поваляться на сеновале», вот! А потом опять исчезнет, а я останусь с носом! Нет уж!

Да и некогда мусолить прошлое. Сегодня ей предстоит закупить украшения для стола. Не хватает еще тревожиться из-за Илая!

Она решила о нем забыть. Ключи она долго не могла найти так, по рассеянности. И сумочку забыла в квартире случайно. И уж совсем не из-за Илая всю ночь проворочалась в постели. Бессонница. С каждым бывает.

* * *

Проведя неделю в Лос-Анджелесе, Илай понял, что все его мечты о любви лопнули как мыльный пузырь. Жизнь снова вернулась в старое, привычное русло. Он даже съездил в Эскондидо навестить Изабеллу и побывал на двух переговорах с компанией «Дримворкс» по поводу съемок сериала «Перекресток Грэйама». А потом они с Купером разрабатывали новые каскадерские трюки.

Илай Маккейн снова стал прежним: к нему никто не лез, и он никого не трогал. Он благодарил Бога за то, что у него хватило ума не признаться Марни в своей безумной любви.

Он почти оправился после крушения надежд.

Целую неделю все шло неплохо. Как-то раз Илай сидел в офисе «АИП», в своем любимом кожаном кресле, закинув ноги на стол. Он играл бейсбольным мячом и обсуждал киноленты, как вдруг Джек упомянул имя Марни.

Илай зазевался, и мяч ударился об пол, после чего подскочил и разбил кофейную чашку, стоявшую на столе. Кофе выплеснулся на кресло.

– Блин! – воскликнул Илай и бросился в кухню за тряпкой.

– Вот черт, – усмехнулся Джек. – Похоже, она тебя крепко зацепила.

– Кто? – раздраженно осведомился Илай, вытирая кофе.

– Марни. Значит, не она одна втюрилась.

Илай перестал вытирать кофе и обернулся к Джеку:

– Повтори еще раз?

– Не она одна втюрилась, – медленно и четко повторил Джек. Илай медленно выпрямился.

– Что значит «втюрилась»? Джек рассмеялся:

– Слушай: когда тебя не было, к нам заезжала Марни. Так расстроилась, бедняжка, когда узнала, что ты поехал в Новую Зеландию, а ей ничего не сказал. – Он пристально посмотрел на Илая. – И вообще она обиделась, что ты ни разу не позвонил ей из Бразилии. Бьюсь об заклад, девушка ждала звонка.

Илай захлопал глазами. Он ничего не понимал.

– Я...Э-Э-Э...

Ну что тут можно сказать? Он задумчиво поскреб щетину на подбородке.

От Джека не ускользнуло смущение друга. Он громко фыркнул.