Но необходимо учитывать и еще два обстоятельства, а именно: географическую близость России и Западной Европы, их постоянное соперничество и взаимодействие между собой. Эти обстоятельства предопределили характер культуры русского народа, а также, разумеется, и отношение русских к Европе. При этом следует подчеркнуть, что на формирование русской культуры оказали влияние еще и традиции язычества древних славян и православная христианская культура Византии. Уяснение данного обстоятельства имеет первостепенное значение для понимания природы взаимоотношений между Россией и Западной Европой, а затем, по мере усиления экономической и военной мощи Соединенных Штатов Америки, между Россией и Западом в целом.

Я уже отмечал, что эти взаимоотношения уже давно, во всяком случае с начала XIX столетия, являлись предметом многочисленных дискуссий среди отечественных публицистов и политиков, которые непосредственно касались путей развития России. Известно также, что все многообразие позиций и точек зрения на сей счет можно условно свести к двум линиям. Сторонники одной из них утверждали, что Россия не принадлежит к ареалу Запада, что у России должен быть собственный путь развития, отличный от европейского и, более того, Запад является непримиримым антагонистом России, а его культура глубоко враждебна российской культуре (славянофилы, К. Леонтьев, Н. Данилевский). Представители другой точки зрения, так называемые «западники», полагали, что Россия, во многом отличаясь от Западной Европы, наоборот, должна следовать по пути развития последней. Как заметил по поводу споров между славянофилами и «западниками» А. Кара-Мурза, на самом деле это были споры о том, как уберечь Россию от варварства, от «падения в небытие», как сохранить цивилизованность в России. Своеобразным синтезом обоих подходов (впрочем, с упором на самобытность России) явилась концепция евразийства, получившая распространение в 20-е гг. XX в. и реанимированная в годы «перестройки».

Как представляется автору настоящего исследования, приверженцы указанных точек зрения, несмотря на ожесточенные дебаты между ними, едины в своем общеметодологическом подходе к рассматриваемой проблеме. А именно: они упускают из виду культурную, цивилизационную близость России и Западной Европы по отношению друг к другу. Эта близость обусловлена тем, что и в русской культуре, и в культуре западноевропейской имело место сочетание индивидуалистического и общинного (коллективистского) начала. Только в культуре Западной Европы первое, как правило, преобладало над вторым, а в русской культуре, наоборот, доминировало общинное начало над индивидуалистическим. И русская, и западноевропейская культура впитали в себя (соответственно, через Западную Римскую империю и Византию) как античное наследие, так и духовную традицию христианства с его культом абстрактного индивида и пониманием самоценности каждого человека. Только элементы античности и христианства по-разному сочетались в русской и западноевропейской культуре, как по-разному сочетались в этих культурах и два упомянутых принципа – индивидуализм и общинность.

С точки зрения компаративного философского и культурологического анализа это обстоятельство обусловлено следующими причинами. Западная цивилизация представляет собой синтез двух основ – античной и иудео-христианской. Первая акцентирует внимание на земной жизни, на самореализации субъекта в материальном мире. С позиций античного языческого мировоззрения у обездоленных нет оправдания. Каждый является хозяином своей судьбы. Вторая перенесла внимание на потусторонний мир, она оправдала поражение в земной жизни воздаянием в жизни вечной. Впоследствии эти различия несколько сгладились: в западном христианстве Ветхозаветная заповедь коллективного избранничества трансформировалась в свободу совести, выбора и самоопределения.

В России такой синтез в полной мере не состоялся. Языческий русский менталитет (несмотря на сохранение вплоть до настоящего времени языческих верований, обычаев и обрядов у многих народов, населяющих Россию), включающий стремление к самореализации в земной жизни, неосвященный античной традицией, не смог противостоять православному христианству. Последнему также была имманентно присуща соборность – особого рода общность, соборное единство, в котором единение людей происходит не на почве интересов, вещественных ценностей, а посредством духовной и нравственной связи.

Подобные архетипы массового сознания подкреплялись еще и историческими обстоятельствами.

В Западной Европе в силу более благоприятных геополитических условий (реальная угроза завоевания со стороны Османской империи была остановлена на Балканах) получило развитие индивидуалистическое начало. В России дело обстояло иначе. Еще во времена Киевской Руси население страны вынуждено было постоянно отражать набеги кочевников, ему пришлось пережить длившееся почти два с половиной столетия татаро-монгольское иго, выдержать вторжения с Запада. Русский историк С. М. Соловьев писал: «Бедный, разбросанный на огромных пространствах народ должен был постоянно с неимоверным трудом собирать свои силы, отдавать последнюю, тяжело добытую копейку, чтобы избавиться от врагов, грозивших со всех сторон, чтобы сохранить главное благо народную независимость; бедная средствами сельская, земледельческая страна должна была постоянно содержать большое войско». В. О. Ключевский обращал внимание на такой факт: одна только Северная Русь с 1228-й по 1462 г. пережила 160 внешних нашествий врагов, т. е. примерно через каждые полтора года на ее территорию вторгались враги. В таких условиях сохранение общины (и, соответственно, общинной культуры), как и постоянное усиление государственной власти, становилось жизненной необходимостью, а индивидуализм не мог получить того развития, которое он получил в более благоприятных условиях Западной Европы. Однако и окончательно исчезнуть этот индивидуализм в русской культуре тоже не мог, поскольку он имплицитно был присущ самим истокам русской культуры.

Данное обстоятельство неоднократно проявлялось как в успешных заимствованиях Россией западных достижений в науке, технике и производственной технологии, так и в самостоятельных выдающихся научных открытиях и технических изобретениях, которые делались русскими учеными и инженерами в русле западноевропейской традиции рационалистического мышления.

Необходимо иметь в виду, что между двумя принципами культуры – индивидуализмом и общинностью – всегда возникали конфликты как в Западной Европе, так и в России. Однако они никогда не приводили к абсолютному уничтожению одной из сторон. И подобно тому как оба эти принципа, на первый взгляд исключающие один другого, в действительности постоянно воспроизводили друг друга (но только в разных «соотношениях»), так и Россия с Западной Европой, периодически конфликтуя между собой, нуждались друг в друге. Существование мощного русского государства являлось своеобразным стимулом для развития Западной Европы, не позволяло ей «почивать на лаврах» экономического и технического лидера. В то же время возникновение военных угроз со стороны Запада по отношению к России заставляло российскую правящую элиту проводить необходимые реформы, развивать собственную науку и образование, «подтягивать тылы» (экономику) до такого уровня, который бы обеспечивал сохранение Россией государственной независимости. Таким образом, соперничество между Россией и Западной Европой (Западом) было исторической формой их развития и даже существования в качестве различных ветвей одной и той же западной цивилизации. Способность этой цивилизации противостоять натиску других цивилизаций (в прошлом со стороны Османской империи, в будущем возможно, со стороны буддийской цивилизации) была (и будет) обусловлена своеобразным переплетением соперничества и сотрудничества обеих ее ветвей.

Между тем на протяжении пяти веков (с конца XV в.)