быть убедительной, когда захочет. Да и Лиззи тоже. – Он тепло посмотрел на журналистку.

Лиззи же волновало другое.

– Джек не признался?

– Пока молчит. – Габриэль покачал головой.

Слов преступника было бы достаточно, чтобы освободить Тайлера и отправить мэра за решетку. Но бородач не торопился подписывать себе смертный приговор. Ему так и так светила виселица, но он надеялся, что мистер Бастер его вытащит. Когда Лиззи мимоходом поинтересовалась у Керна, сможет ли мэр спасти Джека, тот только пожал плечами: побег никто не отменял.

– Надо посадить их в соседние камеры! Пусть убедится, что помогать некому, – со злости на собственную беспомощность предложила Лиззи.

Будь она расторопнее в больнице, Джек не успел бы убить Лорен, и у них появилась бы свидетельница!

– Хороший вариант. Но для начала давай выиграем суд, – кисло согласился брат.

Охранник кашлянул за дверью, напоминая, что вообще-то свидания с преступником запрещены и их пустили ненадолго. Не стоит проверять терпение.

– Нам надо идти, – Лиззи сжала руку Тайлера. – Свидетели со стороны обвинения закончились. Следующим выступает Том, потом Роуз.

– Не волнуйся, все будет хорошо. – Он прикоснулся лбом к ее лбу и отпустил.

Том отстрелялся быстро, но мальчишку особо не слушали: доверия к нему не было ни на медяк. Да и какой вес могли иметь слова маленького оборванца для джентльменов, не ведавших, что такое бедность? Для них он – очередной мошенник, в лучшем случае портящий своим присутствием приличное общество, в худшем – способный украсть кошелек. Из всех присяжных разве что один господин почтенного возраста что-то черканул у себя в блокноте.

Следующим свидетелем со стороны защиты выступала Роуз. Возникла заминка. Когда рамолка спустилась к трибуне, оказалось, что долгое ожидание в комнатке для свидетелей настолько вымотало ее, что идти самостоятельно не могла. Габриэль помог ей дойти до места. Хотел было остаться рядом, но она покачала головой и крепче схватилась за деревянную кафедру. Не свалится же она за время ответов!

Гадалец наклонился к своему адвокату и что-то негромко произнес.

– Господин судья, прошу разрешения принести стул свидетельнице. Она недавно вышла из комы и не может долго находиться на ногах, – передал его слова мистер Питти.

– Я не против. Мисс Марино, не нужно геройствовать, вы могли предупредить о своем самочувствии, – пожурил ее судья и кивнул помощнику, чтобы принес стул.

– Мисс Марино, это правда, что вы познакомились с убитой в салоне? – спросил ее адвокат, когда Роуз усадили.

– Да. Она пришла к Тайлеру, чтобы разузнать об изменах супруга. Миссис Бастер хотела развестись, но боялась, что муж ей откажет. К тому же в случае развода она оказывалась без средств к существованию – ее приданое пошло на благоустройство дома, а все имущество было записано на мужа. Разумеется, миссис Бастер надеялась на компенсацию.

Присяжные недовольно заворчали. Развод сам по себе был скандалом, и женщина, желавшая на этом «нажиться», в их глазах выглядела уже не такой безупречной. И неважно, что супруг ей изменял, кто в нашем мире без греха?..

– Миссис Бастер рассказывала вам о каких-то разногласиях с господином мэром? – продолжил расспрашивать мистер Питти.

– Только то, что он охладел к ней в последние годы. Часто уезжал, не ночевал дома. Тратил баснословные деньги по собственной прихоти. Собственно, так она и узнала об изменах: хозяйка ювелирной лавки спросила, понравился ли ей сапфировый браслет, но никаких подарков от супруга миссис Бастер не получала.

– А что насчет мистера Бастера?

– Нас познакомил Даниэль Поул, художник, которому я позировала для картины. В тот день мистер Бастер настоял на том, чтобы меня подвезти…

Роуз рассказывала не таясь: о том, что испытывала под действием приворота, о попытке сбежать и разговоре над обрывом, о яде, который давали в больнице. К разговору с мистером Питти она была готова. Но даже когда мистер Крестор начал задавать провокационные вопросы, отвечала уверенно и спокойно, не срываясь на гнев, хотя некоторые фразы, которые позволял себе обвинитель, заслуживали пощечины.

Лиззи немного отпустило. Тайлер был прав, яркая рамолка невольно притягивала мужские взгляды, и, что бы она ни говорила, присутствующие джентльмены проникались к ней симпатией. Когда же расспросы закончились и она встала, покачнувшись, несколько мужчин вскочили с места, чтобы помочь. Но Роуз справилась со слабостью сама, поднялась к Лиззи и присела рядом, собираясь оставаться в зале до вынесения приговора.

– Я хотел бы вызвать мисс Лизетту Уоллис, – вдруг заявил судья, и Лиззи окатило холодом. – Несмотря на ее присутствие в зале суда во время дачи свидетельских показаний и тот факт, что она не была заявлена как свидетель, имя мисс Уоллис встречалось в нескольких показаниях свидетелей и достаточно часто – в материалах дела. Мне бы хотелось прояснить детали. Мисс Уоллис, прошу пройти к свидетельской трибуне.

«Я справлюсь», – твердила себе Лиззи, спускаясь в зал. Она еще никогда так не волновалась. Ладони вспотели, ноги примерзли к полу. Ее бросало то в жар, то в холод, а когда она давала клятву, голос звучал жалобно и слабо. Только под конец журналистка смогла взять себя в руки.

– Мисс Уоллис, расскажите, что случилось в доме господина мэра, – попросил ее судья.

Все взгляды скрестились на ней.

– В тот день мы с госпожой Хамель отправились к мистеру Бастеру. Ее милость планировала обсудить аукцион, а я… – Лиззи сглотнула. Рассказывать правду было страшнее, чем она представляла, – как в омут с головой рухнуть. Но и лгать под клятвой она не собиралась. – Я хотела узнать, что стало с миссис Бастер. Это правда, что мы с мистером Марино расследовали это дело: подозревали, что случилась беда. Мне пришлось использовать миссис Хамель как предлог, чтобы попасть в дом, – повинилась Лиззи.

– Не отвлекайтесь, мисс Уоллис, – кашлянул судья. – Сейчас мы не обсуждаем правомерность ваших действий.

– Извините. – Лиззи продолжила, стараясь не думать, как потом объяснит это маме. – Мистер Бастер ждал нас в гостиной. Там же я увидела призрак его жены.

В зале стало тихо. Медиумы редко говорили о своей связи с потусторонним миром так открыто, и слушатели жадно ловили слова.

– Господин мэр спрашивал вас, есть ли призраки в комнате?

– Да. Но миссис Бастер выглядела напуганной и предупредила, чтобы я смолчала о ней. – Чуть помедлив, Лиззи добавила: – Если хочу уйти из дома живой.

Правильно сделала, что добавила. Несколько присяжных посмотрели на мэра, хмуря брови, а сам он что-то процедил сквозь зубы. Разбирать, что именно, Лиззи не стала. Вряд ли что-то приятное.

– Протестую, ваша честь! Эти слова – не более чем выдумка! – поднялся мистер Крестор. –