тролли, перестав хмуриться, весело загалдели, сгрудившись вокруг мальчиков и глядя на них с пугающе широкими улыбками. У Джаннера от облегчения подкосились ноги. Дверь у него за спиной содрогнулась от очередного удара, и тролли вопросительно взглянули на братьев.

– Послушайте! – воскликнул Джаннер. – Ооод был нашим другим. Он тоже хотел раздавить Нага.

Тролли закивали, почёсывая животы и затылки.

– Раздавить Наг – хорошо! – первый тролль стукнул себя в грудь. – Иггит хотеть домой, в Глагрон. Здесь холодно. Нет деревьев.

Остальные тролли одобрительно зарычали.

– Помогите нам! – попросил Кальмар.

– Зачем помогать Клык? – спросил Иггит, сузив маленькие глазки.

– Он не Клык! – возразил Джаннер. – Он Верховный король Анниеры. Наг взял его в плен.

Иггит кивнул:

– Анниера. Наг разбить Анниера.

– Да, – ответил Кальмар. – А теперь Анниера разобьёт Нага.

Тролли задумались – а потом дружно вскинули в воздух огромные кулаки и проревели:

– Раздавить Наг!

Бонифер снова толкнулся в дверь, и тролли озадаченно переглянулись.

– Там, за дверью, огромный паук, – Кальмар пошевелил пальцами. – Злое чудовище. Задержите его, пожалуйста.

– Щас, – отозвался Иггит и что-то приказал остальным.

– Нам надо в Бан Рону, – сказал Джаннер. – То есть вниз.

– Сюда, – велел Иггит и поманил за собой нескольких троллей.

Остальные расступились, давая братьям пройти, а затем с ухмылками встали вокруг двери, готовые встретить того, кто выйдет.

Как только Джаннер и Кальмар миновали арку ворот – совсем недавно это казалось невозможным! – дверь распахнулась. Джаннер оглянулся. Над головами троллей мелькнули длинные чёрные лапы, но могучие создания разом обрушились на гигантского паука, и крик Бонифера сотряс воздух в последний раз.

– Иггит помочь вам вниз, – сказал тролль.

Джаннер увидел головокружительные просторы Смертоносных гор. Сразу за стеной замка гора круто обрывалась. На краю утёса стояла прикреплённая к цепям гондола. Цепи тянулись вниз, к железной башне, выстроенной на дальнем склоне, потом к другой, третьей и так далее, вдоль каменного гребня.

Иггит жестом велел мальчикам садиться в гондолу, а сам подошёл к огромному колесу и потянул за несколько рычагов. Джаннер и Кальмар с тревогой поднялись по каменным ступенькам и залезли внутрь. В гондоле, как водится, было грязно, но Джаннер промолчал. Он выглянул в окно – глаза слезились на холодном ветру – и стал ждать. Несколько троллей вместе с Иггитом взялись за колесо.

– Ооод хороший мальчик, – сказал Иггит.

– Да.

У Джаннера не хватило сил сказать, что Ооод погиб.

Тролли дружно налегли на колесо. Гондола оторвалась от земли и, качаясь, повисла над пустотой.

– Мы торопимся, – сказал Кальмар. – Можно нас вжухнуть?

– Вжух! – воскликнул Иггит и жестом велел сородичам отойти. Подождав, когда мальчики усядутся, он дёрнул за рычаг, – и гондола полетела над пропастью.

Братья откинулись на спинки сидений, не обращая внимания на грязь и опасную скорость. Они так устали, что почти не могли говорить.

Джаннер оглянулся и впервые оценил высоту, на которой расположился замок Трог. На свой лад он был красив – высокий, молчаливо стоящий на ледяной вершине. Одинокая твердыня на одинокой горе, где нашло себе приют безумие. Никогда раньше Джаннер так не тосковал по теплу и зелени, по живым деревьям, плеску волн, улыбкам.

Гондола летела, пока самая высокая башня Трога не затерялась среди горных вершин.

73

Через пропасть

Они летели вниз, не зная, что сталось с Лили и что ждёт их у подножия горы; они не ощущали ничего, кроме голода, холода, жажды и усталости. За свою недолгую жизнь братья Ветрокрылы повидали больше, чем иные взрослые. И этой жизни предстояло войти в легенды.

Потом о них напишут книги, которые родители будут читать детям перед сном. Мальчики и девочки будут разыгрывать свои любимые сценки, изображая Клыков, морских драконов и даже Подо Рулевого. Джаннер, Тинк и Лили сами так делали в Глибвуде, так играл Подо со своими братьями, так было всегда – начиная с Первых людей, которые из уст Создателя слышали рассказы о сотворённых им мирах.

Но мальчики об этом ещё не знали. Для них не существовало ничего, кроме холода, страха за судьбу близких – и за судьбу мира – и шума горного ветра.

Джаннер ненадолго задремал и проснулся в темноте; выглянув в окошко гондолы, он увидел горные пики, озарённые ущербной луной. Кальмар дремал на сиденье напротив и заворочался, когда гондола миновала очередную башню, торчащую на почти отвесном склоне.

Они спускались несколько часов. Джаннер высунулся в дверь и посмотрел вниз, гадая, сколько им ещё лететь, но не увидел ничего, кроме темноты. Он порылся в походных мешках, надеясь найти хоть какие-нибудь крошки или яблочные огрызки, чтобы утолить голод, но не нашёл ничего. Воды тоже не осталось.

Тогда он высунул руку, нащупал плотно спрессованный снег на крыше гондолы и осторожно отломил кусок. Мальчик ел снег и думал про Лили, маму и дедушку, про Оскара и Сару Кобблер. Вскоре непрерывное качание гондолы убаюкало его.

– Джаннер, проснись, – позвал Кальмар.

Джаннер рывком сел. Кальмар указывал в окно на занимающийся рассвет. Солнца за горами не было видно, однако облака на востоке окрасились в розовый и жёлтый. На западе лежала окутанная туманом равнина, которая напоминала Тёмное море в сумерках. Но это было не море, а бесплодная пустыня – Шревские пустоши.

Гондола приближалась к месту назначения. Внизу мелькали каменистые предгорья, и Джаннер заметил, что ему уже не так холодно, как ночью. Цепь, которая несла гондолу, заканчивалась возле кучки домишек.

– Ты кого-нибудь видишь? – спросил Джаннер.

– Нет. Но там кто-то живёт. Из труб идёт дым.

Пока Джаннер разглядывал строения, пытаясь на глаз прикинуть расстояние, он увидел такое, что у него захватило дух. Дома и маленькая платформа, на которой гондола должна была остановиться, находились на противоположной стороне зияющей пропасти.

Гондола качнулась, миновала очередной столб, и мальчики оказались над такой глубокой расщелиной, что, казалось, солнечный свет не достигал её дна. Она тянулась в обе стороны насколько хватало глаз, как будто горы в один прекрасный день решили отделиться от остальной суши. Цепь, переброшенная через пропасть, соединялась с платформой на другом краю. Птицы – ястребы, соколы и один редкий грифендрил – кружили в воздухе под гондолой подобно рыбам на морской глубине.

Джаннер и Кальмар замерли, словно от любого движения цепь могла порваться и они полетят в бездну. Гондола со скрипом двигалась вперёд, и вскоре они уже смотрели на платформу снизу, а не сверху. Джаннер чувствовал под ногами бездонную пустоту и гадал, каким образом кто-то сумел перебросить цепь через эту пропасть и кому хватило храбрости проехаться по ней в самый первый раз.

Мальчики молчали. Говорить было не