Ларсен снова нацелился; Вэнс выдернул пистолет из-под упавшего охранника, когда Ларсен нажал на курок, снова пригнулся, а потом прицелился и выстрелил в него. На лбу президента нефтяной компании появилась зияющая красная дыра — словно рубин во лбу индийского раджи. Пистолет выпал из рук Ларсена; сам он рухнул и остался лежать неподвижно, а лимузин подъехал к обочине и остановился.

Вэнс перескочил через Ларсена.

— Так, без глупостей, — приказал он, наведя пистолет сначала на охранника, который все еще раскачивался из стороны в сторону и стонал, держась за правый глаз, а потом на водителя. — Достань ключи из зажигания и отдай их мне. — Водитель мрачно повиновался. — Держи, — сказал Вэнс, отдавая револьвер Сюзанне. — Последи за ними.

Он быстро подвинулся к Кингзбери, чье тяжелое дыхание разносилось по затихшему лимузину.

Старый нефтяник растянулся на заднем сиденье, куда его бросил коренастый охранник по имени Руди. Спереди на рубашке расплылось огромное красное пятно. Вэнс взял голову Кингзбери в руки, и глаза его налились слезами.

— Такие, как Ларсен, неправы, Вэнс. Ты всегда это понимал, — сказал Кингзбери, прикрыв серебристо-серые глаза. Ему даже удалось улыбнуться. — Именно поэтому ты мой сын больше, чем был бы кровный ребенок. — Кингзбери закашлялся, стараясь избавиться от крови, попавшей в легкие.

— Полегче, — сказал Вэнс, — мы отвезем вас в больницу.

— Вэнс, — попросил старик, которому уже трудно было шептать. — Послушай.

Вэнс наклонился пониже, чтобы слышать слабеющий голос Кингзбери.

Хотя Сюзанна пристально смотрела на двоих своих подопечных, ее внимание было поглощено Харрисоном Кингзбери и Вэнсом Эриксоном, когда те лицом к лицу перешептывались. Она заметила, что Вэнс на миг отвернулся, чтобы вытереть слезы, а потом продолжил тихий разговор. Она видела, как он нежно убрал длинные серебристые локоны с лица старика и погладил его по лбу.

Сюзанна наблюдала за этой сценой, тронутая глубиной любви этих двух мужчин. Когда Вэнс всхлипнул и прижал голову Кингзбери к груди, у нее сдавило горло, и она прикусила губу. Через несколько минут Вэнс наконец поднял глаза, и взгляды их встретились.

Когда он заговорил, в его голосе слышалось почтение.

— Он сказал, что эта смерть того стоила, — сказал Вэнс, и его глаза снова наполнились слезами.

— Что значит, вы не помните? — кричал представитель группы из трех посетителей — один человек из ФБР, один из ЦРУ и один из Объединенного комитета начальников штабов.[56]Выглядели они почти одинаково: черные деловые костюмы, блестящие туфли, аккуратные стрижки, лет под сорок. Говорил за всех мужчина из Объединенного комитета.

— Я только что вам объяснил, джентльмены, — ответил Вэнс Эриксон, поднявшись из-за стола и подойдя к огромному окну своего кабинета в здании «КонПаКо» в Санта-Монике. Был конец марта, среда, внизу проплывала одинокая парусная лодка. Подожди, сказал Вэнс баркасу, я скоро приду к тебе.

— Мы слышали, что вы сказали, — снова повторил мужчина из Объединенного комитета, размышляя, не встать ли ему, чтобы оказаться на одном уровне с Эриксоном. — Но я… мы не верим, что председатель правления директоров, владелец, если хотите, одной из крупнейших независимых нефтяных компаний, не помнит, что сделал с документами.

Вэнс отвернулся от окна.

— Но вы должны понимать, — спокойно сказал он. — Председателем я стал недавно. По сути, я до сих пор не пришел в себя после шока, который испытал, унаследовав компанию от основателя. — Вэнс улыбнулся. — Возможно, я не могу вспомнить из-за шока.

— Я вас предупреждаю, мистер Эриксон, — подал голос агент ФБР, — это очень важные документы, и мы…

— Нет! — разозлился Вэнс. — Это я вас предупреждаю — если вы не перестанете беспокоить меня и моих подчиненных, и вы, и ваше начальство потеряете работу. Ясно?

Вэнс вернулся к сидящим мужчинам, сел за стол и посмотрел на них.

— Я не думаю, что ваше положение позволяет так нам угрожать, — с сарказмом заметил мужчина из ЦРУ.

— Нет? — Вэнс пригвоздил его холодным взглядом. — Вы помните, как ваш босс занял пост?

— Его повысили до заместителя директора, когда уволился его предшественник.

— Я рад, что вы материал выучили, — сказал Вэнс. — Но известно ли вам, почему он ушел в отставку? — Агент ЦРУ беспомощно посмотрел на него с нарастающим беспокойством в глазах. — Ну так я вам расскажу. Это случилось потому, что он взял кучу денег у очень, очень большой корпорации. И знаете, за что он получил эти деньги? — Мужчина покачал головой. — Он их взял в качестве оплаты за убийство. — В голосе Вэнса зазвучали злоба и негодование. — Не за какое-нибудь убийство, а за убийство американского политика. И знаете что? Это меня чертовски злит — как и вы со своим начальством… Но позвольте рассказать, что подтолкнуло того человека к увольнению. Он сделал это потому, что я предъявил ему неоспоримые доказательства его вины и сказал, что либо он уходит в отставку, либо я передаю доказательства телевизионным сетям и трем крупнейшим газетам.

— Почему же вы этого не сделали? — с искренним любопытством поинтересовался мужчина.

— Господи, да просто потому что не стоит выдавать гражданам информацию, которая подорвет их веру в государственные устои, — ответил Вэнс. — Надо просто удалять мерзких и подлых людей, как злокачественные опухоли, которыми они и являются. — Вэнс дышал неровно; с тех пор как он просмотрел документы, которые Эллиотт Кимболл хранил у себя на квартире в Пизе, стоило их вспомнить, и внутри все натягивалось, словно перегруженная якорная цепь.

Умирая, Харрисон Кингзбери назвал Вэнсу имя высокопоставленного чиновника в национальной итальянской службе полицейской разведки, которому можно доверять.

После того как Кингзбери умер, Сюзанна с Вэнсом связали троих оставшихся в живых работников Легации, заткнув им рты, выбросили у обочины и вызвали полицию по мобильному. Тогда же они позвонили человеку Кингзбери. Он устроил так, что Сюзанна и Вэнс смогли сдаться полиции.

Судебные разбирательства прошли быстро, в результате их оправдали. Когда полицейские съездили в монастырь, нашлись многочисленные свидетели, которые справедливо обвиняли Избранных Братьев Святого Петра в убийстве графа Каицци, и горничной из отеля, и перестрелке в фешенебельном районе Милана.

Одним из главных свидетелей выступил профессор Умберто Тоси, который вернулся в Университет Болоньи после длительной операции по удалению ядовитой мембраны, установленной Братьями. Он оказался одним из немногих, кому повезло. Почти половина людей, которых подвергли хирургии, погибли под ножом, оттого что яд внезапно протек.