— Суук! — укорил свою любимицу Риджар.

Проказница подпрыгнула, засеменила по полу и быстро вскарабкалась по ноге к нему на грудь. Суук ткнулась Риджару в губы, словно поцеловала, а затем стала вылизывать его липкое лицо.

Риджар погладил пальцем маленькую головку, на которой остался соус его любимого жаркого.

— Может быть, мне тоже вылизать тебя? — Он лизнул свой палец. — Тебе следует быть внимательнее, Суук, а то ты станешь ужином для одного очень проголодавшегося Чарла. — Риджар рассмеялся при виде побагровевшего от ярости лица брата.

— Ужин испорчен! — Лорджин выбросил жаркое вместе с супницей. Затем, с досадой поглядев на брата, он отправился в туалет, посмотреть, все ли в порядке с Адианн.

Ее отчаянно рвало, выворачивая наизнанку. Она хваталась за живот при каждом спазме. Ей хотелось умереть. Просто лечь и умереть. Сильная рука обняла ее за талию, поддерживая, когда она наклонилась над авиарской разновидностью унитаза.

Дина помощи не обрадовалась.

— Господи, Лорджин, уходи отсюда, — сумела она выговорить между спазмами.

— Не глупи, ты же больна.

— Нет, я не… О Боже! — Он помог ей наклониться. — Это так стыдно. Пожалуйста, уйди!

— И слышать об этом не хочу. Откинься на мою руку. Давай, Адианн.

Слишком измученная, чтобы спорить, она подчинилась.

— Ну вот. — Он положил прохладную ткань ей на лоб. — Дай мне знать, когда захочешь наклониться вперед, и я тебе помогу.

Она беспомощно кивнула:

— Не думаю, что во мне что-то осталось.

Желудок ее судорожно содрогался снова и снова, но уже всухую.

Лорджин ласково пригладил волосы, придерживая их, когда наклонялся вперед вместе с ней.

— Скоро все пройдет.

— Ты думаешь, это все из-за меда? — серьезно осведомилась она.

Уголки его рта приподнялись в сдержанной улыбке:

— Ну-у, ты ведь как следует его поела. Разве не так, зайра?

Она увидела его забрызганную одежду и ужаснулась:

— Это я наделала?

— Нет, это Суук. Она обрызгала меня, когда кинулась со всех ног к Риджару. Тебе лучше?

Дина осторожно кивнула.

— Хорошо. — Он поднял ее на руки и отнес по лестнице наверх. — Отдохни немного, а я вернусь с Риджаром домой и принесу нам еще еды на ужин.

— Я не слишком-то голодна.

— Думаю, что нет. Но позднее ты захочешь. Завтра тебе станет лучше и ты сходишь с Сулейлой на сакри. Она поможет тебе купить для нас продукты.

— Я ненавижу покупать еду. — «С чего это он взял, что я буду заниматься домашним хозяйством? Может, стареет?» — раздраженно подумала она.

Он окинул ее оценивающим взглядом. Все еще гарта.

— Хорошо, я сделаю это сам. — Он прошел к шкафу, взял чистую одежду и переоделся, продолжая говорить: — Я ненадолго.

Дина, опираясь на локоть, привстала с кровати:

— Лорджин! — Он обернулся к ней, шнуруя рубашку. — Не говори Риджару… что меня вырвало. С его стороны было очень любезно принести этот леденец. Я не хочу, чтобы он огорчался из-за этого.

— Разумеется. У тебя был беспокойный день. Я скажу ему, что ты устала. Это ведь правда, не так ли? — Он весело подмигнул.

К тому времени, как братья оставили дом на дереве, она уже заснула. Этот мирный сон охраняло дерево, чьи изящные листья овевали ее, отклоняя прочь поднявшийся сильный ветер.

Трэд сидел за изрезанным столом Яниффа и оглядывал дом старого Учителя. Он отличался неуютной простотой.

Янифф поставил перед Трэдом чашу с мирром и уселся напротив. Трэд подозревал, что ему предстоит услышать кое-какие вещи, о которых он предпочел бы не знать. Он все еще не был уверен в том, что возвращение на Авиару не было его ошибкой.

Бездонные глаза старца пронзили молодого человека.

— Тебе известно, почему Гильдия исключила твоего отца?

Трэд положил ногу на ногу. Его руки лежали на столе, пальцы были крепко переплетены.

— Я знаю лишь то, что рассказал Лорджин.

— Что именно?

Щека Трэда дернулась.

— Он сказал, что отец похитил мою мать, взял ее против воли и совершил Передачу. Теперь, Янифф, ты удовлетворен?

— Не совсем. Возможно, ты расслышал не все слова.

Зеленые глаза Трэда превратились в щелочки.

— Я все расслышал.

— Тогда, возможно, ты их не все выслушал.

— Не играй словами, Янифф. Если хочешь что-то мне сообщить, говори прямо. Я утратил прежнее терпение.

Янифф вспылил:

— Когда тебе что-то нужно, Трэд, у тебя терпения хватает. Я скажу то, что хочу сказать, и сделаю это так, как мне нравится, несмотря на то, одобришь ты мое поведение или нет!

Трэд отвел в сторону глаза, устыдившись своей вспышки гнева против самого уважаемого волхва:

— Прости меня.

Янифф чуть наклонил голову:

— А теперь, Трэд, ответь: назвал ли тебе Лорджин истинную причину изгнания отца?

— Лорджин сказал, что Гильдия была недовольна отношением отца к своей вине. Он намекнул, что причина, по которой они отвергли его, связана с тем, какие выводы сделал он из той ситуации.

Янифф смотрел прямо в лицо Трэду:

— Скажи мне, кто теперь увиливает от прямого ответа?

Трэд хлопнул ладонью по столешнице:

— Что ты хочешь услышать от меня? Что отца выгнали из Гильдии из-за бессмысленного и жестокого обращения с единственным сыном?

Вместо того чтобы расстроиться из-за злых слов Трэда, Янифф казался странно доволен:

— Наконец ты сказал это!

Трэд внезапно обмяк, почувствовав крайнюю усталость:

— Чего ты от меня хочешь, Янифф? Скажи, и давай с этим покончим.

Янифф поднес к губам чашу теплого мирра и стал медленно тянуть успокоительный напиток.

— Лорджин был призван Альянсом и Гильдией.

Трэд не слишком удивился:

— Так, значит, он сейчас занят Поиском для них?

— Да.

— Кто именно послал его?

— Я.

Трэд удивленно поднял брови:

— И что же?

— С некоторых пор в области Римма происходят необъяснимые нарушения, или, правильнее сказать, возмущения. Сначала я счел их несущественными: так… легкое подрагивание континуума. Ничего особенного, о чем стоило бы тревожиться всерьез. Однако эти нарушения стали учащаться, а их проявления просто устрашали.