— Мы решили оставить нашим врагам шанс исправить это досадное недоразумение, так что к вечеру ситуация может измениться, — ухмыльнулся Гаррис. — Кстати, Джейме, а ты хоть понимаешь, что если мы сегодня проиграем, то ты навсегда останешься в памяти людей как Джейме-предатель, человек, не оправдавший возложенных на него надежд?

— Не могу сказать, что меня это так уж сильно волнует, — сказал я. — Или ты считаешь, что я могу предать снова? Боишься повернуться ко мне спиной в бою?

— Не могу сказать, что меня это так уж сильно волнует, — сказал Гаррис, передразнивая мои слова. — Как это ни странно, но есть вещи, на которые я не могу повлиять. Однако что-то мне подсказывает, что если я сегодня и встречу смерть, то вряд ли она будет от твоей руки.

И в этот момент земля задрожала у нас под ногами. Армия Гарриса выступила навстречу своему врагу. Там, на равнине, где еще недавно мы вели разговор с императором, люди вот-вот начнут убивать друг друга, надеясь на лучшее будущее для своих детей. Чем бы ни закончилась эта битва, ее итоги будут определять историю развития нашего мира в течение ближайших веков, и те, кто ее переживет, будут рассказывать, что участвовали в величайшем сражении современности.

Мы тоже будем там еще до полудня…

— …Битва длилась уже несколько часов, и ни одна из сторон не могла взять верх, — сухой, надтреснутый голос экскурсовода звучал в музейной тишине, а дети внимали каждому его слову, не отводя глаз от выставленных в зале доспехов, в которых сражались люди былых времен. — И тогда император Гаррис Первый, прадедушка нашего нынешнего императора, повел в бой резерв — десять тысяч лучших рыцарей, и герцог Ланнистерский, который тогда еще не был герцогом, а был совсем молодым парнем, чуть старше, чем вы, скакал по правую его руку, размахивая знаменем Империи. Именно этот удар резервного отряда склонил чашу весов в нашу пользу. Победа в том сражении стала финальной точкой в войне за континент, после чего и наступила эпоха мира и процветания, длящаяся по сей день. А это, — экскурсовод показал рукой на центральную витрину экспозиции, — те самые пурпурные доспехи, которые герцог Ланнистерский выкрал для императора, проникнув в тщательно охраняемые сокровищницы Запретного Города Тхай-Кая накануне Великой Смуты.

— А они плавда магические? — спросил кто-то особо любопытный.

— Не знаю, — улыбнулся экскурсовод. — С тех пор Империя больше не вела крупных войн, и ни у кого не было шанса это проверить. А рядом с доспехами вы можете видеть легендарное копье, которым император Гаррис Первый, прадедушка нашего нынешнего императора, сразил кардинала Такриди и адмирала Фанга, обезглавив армию противника. Это явилось переломным моментом в битве, после которого исход сражения был предрешен. Тут же вы можете посмотреть на не менее легендарный меч герцога Джейме Ланнистерского, которым он отбивался от врагов, защищая тело раненого императора, пока славные имперские рыцари спешили им на подмогу. А потом императрица Ирэн залечила раны императора, и Гаррис Первый вернулся в строй.

— А плавда ли, что импелатор Галлис Первый был великим волшебником? — спросил тот же детский голосок. Нет, это уже другой. Первый был постарше. Зрение теперь частенько подводило экскурсовода. — А плавда ли, что он один утопил военный флот Тхай-Кая, когда тот возвлащался облатно на Утленний континент?

— Нет. — Лицо экскурсовода озарила улыбка. — Флот Тхай-Кая утонул во время шторма, в котором не было ничего странного для того времени года. Император Гаррис Первый не смог бы этого сделать, ведь он был обычным человеком, как вы и я. Нет, все-таки, скорее, как я. Вы-то еще слишком молодые, а император был постарше.

— Но он же был не такой сталый, как вы? — уточнил все тот же голос.

— Нет, чуть помоложе, — улыбнулся экскурсовод и посмотрел на циферблат карманного хронометра, привезенного из Тхай-Кая в качестве сувенира. — А теперь бегите в столовую. Подошло время обеда.

Дети не заставили себя упрашивать, тем более что столовая при государственном музее Тирена, культурной столицы Континентальной Империи, славилась искусством своих поваров. Вот только что малыши стояли здесь и слушали рассказы о славной истории своих дедов и прадедов, а теперь их и след простыл, слышался только удаляющийся по коридорам топот ног и крики:

— Я буду императором!

— Нет, я буду импелатолом Галлисом!

— А тогда я буду герцогом Джейме! Вас сразят, а я буду защищать ваши тела!

— Нет, тогда я буду гелцогом… Так нечестно! Экскурсовод вышел на балкон и достал из кармана трубку. Врачи не советовали ему курить, говорили, что в его возрасте это может быть смертельно опасно… «К черту, — подумал старик. — В моем возрасте решительно все смертельно опасно».

Он набил трубку, попытался прикурить ее от кремниевой зажигалки, подаренной внуком, и, как обычно, не преуспел. Пальцы уже не слушались его. По крайней мере, не подходили для пользования всеми этими новомодными штуковинами.

Прогресс не стоял на месте. Старик чувствовал, что он безнадежно отстал от нового времени. Но он не мог не признать, что и это время тоже было чертовски интересным.

Экскурсовод хитро улыбнулся, отчего по его лицу во все стороны побежали веселые морщинки, и разжег трубку, добыв огонь из указательного пальца левой руки.

— Он был обычным человеком… — пробормотал старик, выпуская к весеннему голубому небу первый, самый ароматный клуб дыма. — Как я, все-таки, скорее, как я.