Имя работника — Игорь Рыбаков, звание — сержант. Его, как и многих других, откомандировали в распоряжение ростовской милиции для укрепления «Лесополосы». Шестого ноября ему выпало дежурить на станции Лесхоз, вблизи которой в последнее время то и дело объявлялся убийца.

По инструкции полагалось патрулировать по двое, однако его напарник сегодня почему-то не пришел. Это было жутко неудобно — нельзя отлучиться ни на минуту. То есть, конечно, можно, начальство далеко, никто не узнает, нарушил сержант инструкцию или нет. Однако он строго ее соблюдал, и не потому, что опасался взысканий. Просто был честным парнем.

Неукоснительно соблюдать инструкцию было не так уж обременительно. Игорь Рыбаков, одетый в штатское, сидел неподалеку от платформы у костерка, который разожгли поджидающие электричку грибники, грелся и сушился — промозглым ноябрьским днем это было вовсе не лишним, — болтал с грибниками о том о сем.

Сержант глянул на часы: четверть второго. Скоро должны сменить. Сидеть под нудным осенним дождем у костра — мало радости. Скорее бы домой. Он собрался было перейти путь, чтобы посмотреть у кассы расписание, когда увидел вышедшего из леса высокого мужчину в куртке и фуражке, с сумкой через плечо. Должно быть, еще один грибник.

Что-то в облике мужчины, в его экипировке насторожило Игоря. Нет, не одежда — что же тогда?

Сумка. Надо быть ненормальным, чтобы класть грибы в мягкую сумку. Они там превратятся в труху.

Значит, не грибник. Но он явно вышел из леса, от деревни обычно идут по аллейке. Что же в такую погоду делать в лесу, если не собирать грибы?

Мужчина в фуражке прошел вдоль железнодорожного полотна и скрылся за кассой. Игорь подождал несколько минут, размышляя, не двинуться ли за ним. Но тот появился сам, пересек пути и неторопливо направился к костерку. Шел он сутулясь, на ходу протирал запотевшие очки.

Сутулый подошел вплотную к группке, поздоровался и спросил:

— Много набрали?

Одна из женщин показала на полупустую корзину, другая шутливо ответила:

— Что ни набрали — все наше. А у вас какие успехи? Сутулый как-то кривовато улыбнулся и развел руками — мол, какие в такую погоду грибы. А Игорь не мог оторвать взгляда от его одежды. Собственно говоря, ничего необычного в ней не было. Вот только к спине прилипли веточки и листья. И к сумке тоже. Это объяснимо, человек пришел из леса. Но почему тогда у него чистые, будто только что вымытые ботинки? И вот что еще: следы крови на щеке и мочке уха, перевязанный палец на правой руке. Мог, конечно, оцарапаться о сучья или ветки. И все же…

Игорь встал и сделал несколько шагов в сторону. Сутулый продолжал беседовать с грибниками.

— Гражданин, — негромко позвал его Игорь.

Мужчина вздрогнул и обернулся. Игорь поманил его пальцем, тот как-то нерешительно подошел.

Повернувшись спиной к грибникам, сержант негромко представился и показал сутулому свое удостоверение. И тут же попросил мужчину предъявить документы. Тот суетливо расстегнул куртку, полез во внутренний карман пиджака, долго в нем рылся. На худом лице, туго обтянутом желтой кожей, играли желваки.

Рыбаков внимательно наблюдал, как мужчина роется в кармане, подмечая и мешки под глазами, и седоватую щетину на щеках, и грязную повязку на пальце, и бурый мазок на щеке. А незнакомец, вытаскивая документы, все отводил глаза, упорно смотрел в сторону.

Внимательно, точно следуя инструкции, сержант пролистал паспорт на имя Андрея Романовича Чикатило, удостоверение старшего инженера Ростовского электровозоремонтного завода, еще одно удостоверение — железнодорожное, дающее право на бесплатный проезд в электричке. У Игоря екнуло сердце: по ориентировкам, разыскиваемый мог быть железнодорожником.

Из тумана в полукилометре от станции показалась подслеповатая зеленая голова электрички.

А если и железнодорожник — что из того? Мужчину надо было отпускать, не было причин его задерживать. Он уже поглядывал в сторону платформы, как бы давая понять сержанту, что опаздывает и боится упустить электричку.

Рыбакову очень хотелось задержать мужчину хоть ненадолго, чтобы задать ему несколько вопросов, которые пока не приходили в голову. И он спросил первое, что пришло в голову: как очутились здесь в рабочий день, куда направляетесь? Чикатило вполне вежливо, но уже уверенно объяснил, что едет в Ростов, что с утра, воспользовавшись отгулом на службе, заехал к приятелю в Шахты, а потом решил побродить по лесу, подышать свежим воздухом.

На мгновение Игорю почудилось, что блуждающий взгляд мужчины застыл, в глазах мелькнула тревога — и тут же, будто сбросив наваждение, Чикатило отдернул рукав куртки и ногтем постучал по циферблату часов, давая понять, что время ему дорого.

— Можете идти, — сухо сказал сержант и впервые нарушил порядок: не извинился, что задержал добропорядочного гражданина, старшего инженера и жителя славного города Новочеркасска.

Чикатило уже скрылся в дверях электрички, а Рыбакова все мучили сомнения: не зря ли он отпустил сутулого. Хотел даже вскочить в поезд, но автоматические двери закрылись, электричка дернулась и плавно отошла от перрона. Хвост ее уже исчез в тумане, а Игорь все стоял на опустевшей платформе, повторяя редкую фамилию: Чикатило… Чикатило…

Он пересек путь, подошел к станции и спросил у мальчишек возле кассы, не заметили ли они высокого мужчины с сумкой. Как же, только что был здесь, мыл под колонкой туфли, потом руки. И на поезд пошел.

Сержант Рыбаков знал службу и доложил подъехавшему в скорости начальству о проверенном мужчине. Сменившись, он написал и рапорт. Он полагал, что гражданин Чикатило чем-то подозрителен, но не ведал, что именно он, сержант Рыбаков, остановил того, кого ищут уже двенадцать лет.

Сейчас Рыбаков служит в городе Донецк Ростовской области в вытрезвителе — милицейскую работу чистой не назовешь. На наш вопрос, были ли у него еще похожие случаи, со снисходительной улыбкой отвечает, такое выпадает раз в жизни…

Из обвинительного заключения:

На станции Лесостепь он вышел из электрички вместе со Светланой Коростик раньше, до 10.30. После ее убийства прошел лесом к соседней станции Лесхоз, где уже дежурил Рыбаков. Если бы пост с утра был на месте, милиция, несомненно, заметила бы мужчину с бродяжкой в рваной одежде, удаляющихся в лес. И предпоследняя жертва оказалась бы последней, а Светлана осталась бы в живых.