— Мне не доложили, что с вами будет кто-то еще.

— Мой помощник, стрелок Юрген, — представил я, отмечая его присутствие коротким жестом. — Он сопровождает меня по любому официальному делу.

Я кинул взгляд на Эмберли, будто едва замечая ее присутствие.

— Это капрал Вейл, командует выделенной мне личной охраной.

— Мэм, — отреагировала Эмберли, отдавая честь и, к моему некоторому изумлению, застывая по идеальной стойке смирно, как на параде, будто ожидая дальнейших приказов.

Остальные остались стоять вольно, не опуская оружия, но и не перекладывая его в боевую готовность, что было с их стороны весьма неглупо, поскольку Сестер было вдвое больше и к тому же они были облачены в силовую броню и вооружены болтерами.

— Для меня встреча с вами также является приятной неожиданностью, — произнес я, стремясь сохранить за собой инициативу в разговоре. — Планировалось, что мы приземлимся в расположении приписанных вам СПО.

— Решение перенаправить вас сюда было принято на самом высоком уровне, — заверила меня Сестра Битвы с таким благоговейным придыханием в голосе, от которого у меня волосы зашевелились на загривке.

Живан и Киш определенно полагали, что мы будем придерживаться изначально разработанного плана, и, принимая во внимание Эмберли, я не мог назвать больше ни одной крупной шишки на этой планете. Но впрочем, Экклезиархия склонна была играть по совершенно особым правилам, так что я начал подозревать, что вламываться в их карманное королевство без приглашения было не такой уж хорошей идеей. Закованная в броню женщина повернулась, жестом предлагая нам следовать за собой. И, находясь в окружении тяжеловооруженных фанатичек, я, как вы можете понять, не намерен был с нею спорить.

— Пройдемте со мной, инквизитор вам все объяснит.

Глава двадцать четвертая

— Инквизитор? — эхом повторил я, бросая, помимо собственной воли, быстрый взгляд в сторону Эмберли, но та продолжала, не пропуская ни единого вдоха, играть роль невозмутимого вальхалльского капрала, а кроме нее, кажется, никто больше не заметил моей секундной слабости.

Старшая Сестра только кивнула, когда я пошел в ногу рядом с нею, остальной же отряд построился вокруг нашей маленькой группки так, чтобы, изображая почетный эскорт, они в то же время не оставляли ни малейших сомнений в том, что разнесут нас градом болтерного огня, случить нам только сделать что-нибудь непозволительное. Все вместе мы прошли через посадочное поле к широкому дверному проему в одном из окружавших нас зданий.

Как мне вспоминается, воздух был замечательно свеж, вне сомнения благодаря близкому соседству с краем плато, и напоен ароматами свежескошенной травы и цветущих фруктовых деревьев, ощутить которые не составляло никакого труда, даже несмотря на гораздо более приземленное и близкое благоухание Юргена. На этой высоте солнце светило чисто и светло, все еще оставаясь теплым, хотя задувающий ветерок нес прохладу, которая делала вполне оправданными наши шинели. Настоящие вальхалльцы, конечно, уже отказались бы от теплой одежды, предпочитая оставаться в рубашках до той поры, пока все не покрылось добрым слоем изморози, но Сестры находились в неведении относительно этого факта.

— Присутствие его здесь является тайной, — объяснила Сестра, как будто это должно было быть для меня совершенно очевидным. — Я уверена, что вы понимаете, насколько важна секретность в подобных обстоятельствах.

— Конечно же, — отозвался я, важно кивая, несмотря на то смятение, в которое она только что ввергла мой разум.

Эмберли, впрочем, не казалась особенно удивленной таким развитием событий, что заставило меня заподозрить, и совершенно, как выяснилось, справедливо, что она все это время знала о присутствии на планете второго инквизитора. Из тех замечаний, что случалось отпускать Эмберли за время нашей совместной работы, я вынес мнение, что не каждый в Инквизиции — если говорить образно — проповедовал одни и те же истины, но до сих пор мне не приходило в голову, что настоящей целью ее визита на Периремунду был один из коллег. Если, конечно, именно так и обстоят дела. Справившись с замешательством как сумел, я постарался, чтобы голос мой звучал столь же спокойно и деловито, как и у нашей проводницы:

— Победа или поражение в битвах, бывало, зависели от одного неосторожного слова.

— Отлично сказано, — вмешался в наш разговор новый голос.

Беседуя с Сестрой, мы вышли к широкому мраморному портику, увешанному изображениями Императора и испещренному неизбежными геральдическими лилиями, от вида которых меня уже тошнило. Говоривший же был мужчиной средних лет, с хорошо очерченными мускулами, карими глазами и каштановыми волосами. Но мне случалось видеть столетних людей, которые выглядели на двадцать — по причине излишнего увлечения ювенальной терапией, — так что принимать его физический облик за надежное указание на истинный возраст я бы не стал. Наша скромная процессия как раз готова была войти под колоннаду, когда человек этот поднялся со скамьи, что стояла поблизости от декоративной решетки, увитой сладко пахнущими розами цвета свежевыпавшего снега; он подошел, чтобы приветствовать нас, дружелюбно улыбаясь и протягивая мне руку для пожатия:

— Вижу, что репутация ваша вряд ли хоть в чем-то преувеличена.

— Больше, чем вы можете себе представить, — отозвался я, твердо отвечая на его пожатие, поскольку моих аугметических пальцев было вполне достаточно для того, чтобы пресечь любую скрытую попытку сбить с меня уверенность излишней приложенной силой.

Прикосновение его было четким и решительным, но не более того. Очевидно, необычный человек, гостями которого мы оказались, полагал, что не имеет причины опускаться до таких ребяческих состязаний, чтобы продемонстрировать свой статус. К моему удивлению, он легонько хмыкнул, отпуская мою руку, как будто нашел мой ответ чрезвычайно остроумным.

— Именно подобных слов я и ждал от такого человека, как вы. — Он оправил лацканы своего опрятного черного камзола и кивнул нашей проводнице. — Сестра Каритас, не могли бы вы позаботиться о том, чтобы товарищам комиссара предоставили все необходимые удобства? Склонен полагать, что в трапезной найдется что-нибудь приемлемое на солдатский вкус.

— Это очень любезно с вашей стороны, — отозвался я, не выказывая ни малейшего смущения, что бы ни происходило, даже если опасаюсь разлучаться в подобных обстоятельствах с Эмберли, — в конце концов, она гораздо больше знала о том, что тут происходит. — Но не уводите их слишком далеко. Нас еще ждут дела в расположении СПО, и они мне потребуются, когда я туда направлюсь.

— Они будут ждать вас, как только вы будете готовы покинуть нас, — заверил меня этот странный инквизитор.

Мне оставалось лишь кивнуть.

— Вольно! — бросил я Эмберли.

Та снова отдала честь, повернулась к остальным и, ловко копируя интонации младшего сержантского состава, когда те выговаривают своим подчиненным, как будто служила в этом звании с Первого Основания, сказала: