Здесь он был укрыт от городского шума. Здесь ему были слышны лишь шум волн и океана. Здесь он сидел, прислонившись к стене, подставив лицо солнцу, наедине со своими мыслями и своей тревогой. Он подумал было нырнуть в воду, но понял, что волны слишком высокие, его могло отбросить на плиту и убить.

Пространство между воздухом и водой. Он чуть не забыл, где, на самом деле, его место. Ему нужно туда. Почему? Из-за чего эта странная мысль пришла ему в голову много лет назад? Изображение, картинка, запечатлевшаяся в его подсознании, очень важная картинка. Спокойная и прекрасная, он хорошо это помнил. Почему она не появляется сейчас? Забыта? Исчезла? Стерлась из-за ярких переживаний последних лет?

Ему не удавалось вызвать в памяти ту картинку. Но он твердо знал, что она хранится где-то глубоко в его сознании.

Иногда Мино казалось, что его жизнь – бурная река, уносящаяся прочь. А самого его бурлящий поток несет в одном направлении – быстрее, быстрее, и из-за этой скорости все вокруг размывается. Если же Мино пытался плыть против течения, он задыхался и лишался сил. Из-за этого он иногда терял ориентацию во времени: то казался себе слишком старым, то новорожденным и невинным. И все же и у этой реки были тихие затоны, где он мог лежать, не двигаясь, впитывая острые, как нож, впечатления от окружающего мира.

Прямо сейчас он находился в таком затоне.

Мино знал одно: где бы на свете он ни находился, сколько бы лет ему ни было, он навсегда неразрывно связан с джунглями, с сельвой, с могущественным лесом, скрывающим нехоженые дорожки и неразгаданные тайны, вмещающим бо́льшую часть флоры и фауны мира, подпитывающим планету кислородом, лесом, где тысячи и даже десятки тысяч лет жили неизвестные ныне культуры. Если когда-нибудь кто-нибудь сумеет разгадать загадочные рисунки, петроглифы, выбитые на камнях вдоль рек или на склонах гор, поросшие растениями и засыпанные землей, мир склонится перед джунглями в глубоком восхищении. В них содержится музыка, забытая человеческим ухом.

Но сейчас дождевые леса разрушают, уничтожают и грабят, а с ними – и их тайны. А ведь эти леса – самый живой организм на планете. Сам он лишь маленький человек. Его жизнь не имеет никакого значения. Самая незначительная жертва, которую он мог принести на алтарь дождевого леса, – его жизнь. Короткая или длинная. И нужна была эта жизнь лишь ради одной цели: беспощадной борьбы. Если гнев дождевого леса станет видимым и ощутимым, лишь немногие жители планеты избегут наказания. А наказанием будет уничтожение, смерть, вечное забвение.

На земле живет на два миллиарда человек больше, чем нужно. Гайа корчится от боли. Он бы и сам умер, если бы это облегчило страдания Гайи.

Мино находился в Европе. Он изучал историю Европы. Она была полна жестокости и зла. От античности и времен древних греков до наших дней вилась кровавая полоса. Ее видели все, у кого были глаза. Так должно было случиться. Так случилось из-за того, что люди попытались сделать вид, что они совсем не то, чем они на самом деле являются. Европа уничтожена. Навсегда. Именно отсюда на другие континенты пришла чума.

Зерно, подумал Мино. Ему нужно волшебное зернышко. Зернышко, из которого очень быстро вырастет что-то такое, что сломает всю брусчатку и выломает весь асфальт так, что ни одной машине на свете не удастся все восстановить. Которое сможет превратить большие города в непролазные леса всего за одну ночь. И Европа сможет начать все заново. Только так.

Мино смотрел, как волны ударяются о мол. Прежде чем достичь самого мола, они разбивались и почти исчезали, сталкиваясь с бетонными колоссами необычной формы: из центра в разные стороны отходили четыре ноги. Волнорезы. Они называются тетраподами. Очень эффективный метод.

Он пообедал в ресторане «У Арчо», где подавали традиционные португальские блюда. Ему очень понравилось их рыбное блюдо – espada, рыба-сабля. Во время обеда Мино подумал: Португалия – Португеза. Может быть, его семья родом отсюда, поэтому у них такая фамилия? Вполне возможно. Но абсолютно неважно.

Сидя под гибискусом в саду отеля, Мино внезапно услышал звонкий смех, доносящийся с улицы. Хлопнула дверь автомобиля, отъехало желтое такси. Этот смех он не спутал бы ни с каким другим.

Мино бросился к воротам. Там, с ног до головы увешанный пакетами и чемоданами, стоял Орландо, сияющий, как маяк. Увидев Мино, он улыбнулся во все лицо. А потом выпустил из рук вещи, чтобы поскорее обнять друга. Орландо даже вытер набежавшие от радости слезы. А Мино почему-то начал заикаться.

На Орландо была дорогая элегантная одежда. От него пахло эксклюзивными духами и бальзамом после бритья. Волосы он выбелил. Жизнь за границей придала Орландо лоска и элегантности, от которой у Мино перехватило дух.

– Mein lieber Magico, Марипоса, Морфо, Мино, главный исполнитель, самый разыскиваемый преступник в мире, ты, бескрылая мелочь, неужели это действительно ты?!

Орландо танцевал по всему коридору, не в силах придерживаться своего величественного внешнего вида. Ведь он так и остался подросшим ребенком, изо всех сил старавшимся выдавать наружу лишь небольшую толику испытываемого им счастья.

Они смеялись и толкались. Затем пришел священник и показал Орландо его комнату.

Обедать они начали омаром и белым вином в рыбном ресторане «У Гольфино». Продолжили стопками мадейры в уличном баре. Единственный факт, который немного приглушал их радость от встречи, заключался в том, что, рассказывая о своих приключениях, им приходилось шептать. А им бы хотелось кричать о них так, чтобы весь Фуншал услышал, какие гости к нему наведались.

Орландо знал о делах Мино почти все. Его акции стали главными новостями в Европе в последние месяцы. Как и подвиги Орландо. Не много не мало он был виновен в следующем:

Покушение на директора Курта Дитера Хуна.

Атака на члена Бундестага Эмму Оккенхауэр, ее мужа, секретаря и советника.

Убийство трех журналистов газеты «Бильд-Цайтунг».

Ликвидация Иеронимуса Церна.

Казнь финансового гиганта и директора Вальтера Шлоссоффнера.

Все эти люди стали жертвами Орландо и его холодного, расчетливого, невидимого использования духовой трубки, стрел и смертельного яда асколсины. Всех этих людей объединяло то, что они отвечали за проекты, наносившие колоссальный ущерб дождевым лесам по всей планете. Да, три журналиста «Бильд-Цайтунг» выбивались из общего ряда, здесь Орландо столкнулся с той же проблемой, что и Мино: они не хотели печатать послание группировки и искажали смысл акций. Эти проблемы исчезли после устранения трех главных журналистов газеты.

– Великолепно! – прошептал Мино, а Орландо разворачивал перед ним газетные вырезки одну за другой.

– Это точно! – улыбнулся Орландо. – Но Святая Покровительница всех мясников, как тебе удалось проделать этот фокус с подрывом целого небоскреба?

– Ерунда, – ответил Мино. – Совпадение случайностей. Этот метод вряд ли подойдет для Европы.