Немного, это он и сам понимал – изучил уже эту тропу досконально, как родную, мотаясь по ней туда-сюда на пробежках. По заметным и известным ему приметам осталось метров, наверное, сто где-то, может, чуть меньше.

Но… и он опустился на четвереньки!

– Юрочка, быстрей! – совсем растревожилась Варвара.

– Все будет хорошо, Варюш! – пообещал Костромин и больше ни на что не отвлекался, сосредоточившись на том, что чувствовали его руки.

Он ощупывал под слоем снега каменный уступ тропы и двигался вперед, осторожно, но в темпе. Какая-то сильная внутренняя тревога, нараставшая с каждой минутой, подгоняла его, и он переставлял и переставлял под снегом руки, и подтягивал за ними ноги.

И все же не успел!

По расчетам Костромина, оставалось всего каких-то несколько метров, когда сорвалась с горных вершин перезревшая снежной массой метель и закружилась между двух горных массивов, сметая все на своем пути, словно жесткой метлой выворачивая камни и обдирая поверхности скал, кулаком ударив в лицо и наподдав под дых ничтожному человечишке, раскорячившемуся на тропе.

Он упал на живот, пережидая свирепое нападение метели, каким-то чудом уловил небольшую передышку в череде смертельных ударов, безостановочно наносимых ее кулаками, быстро, уже и не ощупывая тропу впереди себя, пополз вперед.

Белая смертоносная воительница сделала круг, набрала разгон и силу, и с новой, еще более мощной волной обрушилась на него. Костромин вжимался в снег, прикрывал голову руками и повторял про себя одну из мантр-молитв, которой научил его Тон.

И снова в какой-то момент почувствовал, что метель сейчас ненадолго ослабнет – всего на несколько мгновений, – приготовился к броску и, уловив этот момент, вскочил на четвереньки и побежал со всей возможной скоростью. Рюкзак на размокших, ослабших и разболтавшихся креплениях нещадно колотил его по спине, снег залеплял глаза, в кромешной черноте, упавшей на этот мир, не было видно ничего, руки и ноги практически потеряли чувствительность, но он бежал, бежал, опережая эту бешеную карусель, и вывалился на площадку в тот момент, когда она ударила его с новой силой.

Успел!!

– Успел, Юрочка!! – ликовала Варюха. – Ты спасся!

Вообще-то ликовать пока было рановато, требовалось на ощупь в непроницаемой мгле, под непрекращающимися ударами стихии протащиться влево по скалистому выступу, найти пещеру и очень постараться не промахнуться, а это запросто – пещерка узкая и в углублении расположена. Промахнешься – считай, погиб! Однозначно!

Но какая-то интуиция вела сегодня Костромина!

А может, и не интуиция, а те самые, что ни на есть защитные Высшие силы, стоявшие за его спиной, ангел-хранитель и, разумеется, Варвара!

Он придерживался за скалу рукой, прижимался к ней, пережидая очередной ураганный порыв, и снова двигался вперед, когда тот ослабевал. Наконец, Юрий скорее понял, чем почувствовал уже онемевшей от холода рукой под пальцами не скалу, а какой-то другой материал. Ветки! – осенило Юрия. – Сухие, переплетенные ветки двери!!

И он рванулся вперед, выворачивая на себя хлипкую дверцу, из всех возможных сил сопротивляясь ветру. И когда метель окончательно поняла, что упустила свою жертву, от злости она резко переменила направление и зашвырнула его толчком в спину в узкую щель спасительной пещеры с такой силой, что, пролетев жалкие три метра, Костромин со всего разгону ударился в противоположную стену.

А за ним, издав максимально возможно громкий для своей хлипкости звук, захлопнулась дверка, отгораживая это убежище и его в ней от озлобленной стихии, захватившей мир снаружи.

– Ну, вот и наши апартаменты, – пошутил для Варюхи Костромин.

Но она не отозвалась. Совсем.

И не отзывалась больше ни разу, как он ни звал.

Костромин провел в убежище два дня. Метель завывала, то усиливаясь, то отступая, но не сдавая позиций, рвала своими когтями в бессильной злобе дверку, прикрывавшую эту келью, но дотянуться от улизнувшего чудом от нее человека так и не смогла.

А он… Он вспоминал.

Не дозвавшись Варюхи, Юрий расстроился ужасно, и в какой-то момент к нему вдруг снова пришли воспоминания о той их счастливой жизни, отсюда казавшейся ему таким далеким, сказочным миражом. Совсем другой, чьей-то чужой, невозможной жизнью, на другой, неизвестной планете.

Лежа на тонком холодном настиле на камнях, Юрий вдруг так ярко, так отчетливо в своем новом объемном восприятии эмоций и видений, в мельчайших красочных подробностях с запахами, звуками, нюансами и оттенками, с теми забытыми чувствами и ощущениями вспоминал их первую с Варюхой поездку во Францию…

Они, как-то не сговариваясь, вдруг оба заговорили о том, что интересно было бы съездить во Францию, и Костромин в присущей ему деловитости решил-сделал взялся искать туры, разузнавать про гостиницы и экскурсии, но Варюха неожиданно остановила эту его активность:

– Да ну, Юрочка, так совсем неинтересно и скучно!

– А как интересно? – спросил он с удивлением.

– А вот как интересно, – взялась вдохновенно повествовать она. – Чтобы поехать в Прованс! Я так много про него прочитала и посмотрела, что мне кажется, он совпадает с моей душой, и будет мне там замечательно! Хочу в Прованс!

– Ну, хорошо, – тоном любящего мужа, нещадно балующего свою жену, согласился Костромин. – Мы едем в Прованс. И что, там не надо бронировать гостиницу?

– Наверное, надо, – сказала беззаботно Варька. – Только не одну, а череду гостиниц. А может, и не надо! Лучше быть свободными, как летний ветер Прованса, Юрочка! Взять напрокат машину, прочертить маршрут между самыми интересными городками, чтобы ехать куда мы захотим и когда хотим! В одном городе попробовать их знаменитый сыр, в другом… ты знаешь! – вдруг озарилась она воодушевлением необычайным, аж подскочила с дивана, стала ходить перед мужем и, размахивая руками, пояснять: – Там есть ферма по сбору трюфелей, и тебе даже могут дать свинку-поисковика, чтобы ты лично нашел и откопал трюфели. Я читала! А потом тебе их приготовят, как ты захочешь! Ну, разумеется, если ты их купишь, – уточнила она.

– Разумеется, – криво улыбался Костромин, любуясь раскрасневшейся от восторга женой.

– А еще там есть фермерский ресторан, который принадлежит одной семье уже несколько столетий, и там готовят какие-то потрясающие фирменные блюда из козлятины. А еще есть ресторан натуральной молекулярной кухни и тоже на особой ферме. Есть старинные винодельни и маленькие заводики, принадлежащие многие столетия одним семьям. Есть городок, где проходят уникальные соревнования по кулинарии и бегу, есть еще множество невероятно интересных местечек! Козы! – произнесла она весело и подняла указательный пальчик. – Там есть потрясающие длинноухие козы, которые дают фантастическое молоко, имеющее вкус и запах луговых трав, из которого изготавливают самый дорогой в Европе сыр! Вот это все-все-все! И еще поля лаванды, луговые цветы, горы, долины, великолепные старинные городки и деревеньки, особый дух и запах. – И устав от восторга, она плюхнулась рядом с ним на диван и со смехом завершила свою тираду, задорно поблескивая своими весенними глазами: – А ты говоришь, гостинцу забронировать!