Смотри, мы можем… – начал говорить Анатолий Фёдорович.

Я задействовал Восприятие, ускорился и быстро выстрелил два раза – в голову каждому. Сначала Анатолию Фёдоровичу, потом Владимиру. Оба не успели среагировать, даже удивиться не сумели. Было морально тяжело это проделать. Всё это время я искал варианты оставить их в живых, всячески пытался найти решение. Тяжело вот так расчётливо без эмоций убивать человека, только потому что «надо». К моменту, как мы закончили говорить, я эмоционально уже не воспринимал этих двоих ни как врагов, ни как опасность. Они выглядели безопасными и жалкими. Пришлось себя заставлять. Я тяжело вздохнул и сел на землю. Накатила какая-то апатия. Казалось, что всё, что я делаю, я делаю неправильно. Опять трупы. Опять смерть.

Надо собраться. Сейчас посижу и соберусь.

Со мной рядом опустилась на корточки Крапива. Просто молча сидела, но мне становилось легче от одного её присутствия.

– Ты всё сделал правильно. Вставай, – спокойно сказала девушка без какого-либо сочувствия в голосе. Это помогло.

– Спасибо, – я поднялся и пошёл к машине.

Обыск Мерседеса не занял много времени. Нашёл только два магазина к Глоку и немного наличности в долларах и рублях. Ну как немного, тысячи три долларов и пятьдесят тысяч рублями. Неплохая сумма, но по сравнению с добычей из Альфарда так себе. Пистолеты и магазины отдал Крапиве, а сам затащил трупы в Гелендваген, туда же кинул телефоны, полил салон бензином из канистры, которую возила Крапива, и поджёг. Дожидаться, когда машина разгорится и прогорит, мы не стали, а как можно быстрее поехали обратно в город.

– Поехали на базу. В городе нам делать нечего. Сегодня мы все планы выполнили и перевыполнили, – настроение было мрачное. Крапива тоже вела машину молчаливая и серьёзная. Хотелось помолчать, я и молчал.

Глава 18

По дороге я обдумывал смерть отца и сына Череватовых и немного помирил себя с произошедшим. Были ли они плохими людьми? Да. Абсолютным злом? Нет. Да и не правильные это критерии оценки: плохой или хороший. Сейчас для меня более актуальны понятия «враг» и «друг». Если бы у меня был друг, о котором бы я неожиданно узнал, что он подрабатывает наёмным убийцей, и который предложил бы мне помощь, я бы не стал в него стрелять со словами «ты плохой». Я бы эту помощь принял. Так что не надо себя оправдывать, что я убил «плохих людей». Я убил врагов. Но в целом они, конечно, смерти заслуживали за одну только помощь Степанову.

А вот Степанова, мне кажется, я бы убил в любом случае. А вообще, как только начинаешь судить, кто хороший, кто плохой, то всё усложняется, а когда смотришь, друг человек или враг, то всё упрощается, хотя не сказать, что очень сильно. Меня против моей воли втянули в эту войну, я и воюю. К своему удивлению, достаточно успешно. Понятно, что суперспособности и всё такое. Так ведь и у противоположной стороны тоже на руках козырей немало. Но как-то выкручиваюсь.

– Ты как себя чувствуешь? – поинтересовался я у сосредоточенной девушки.

– Странно. В жестокие игры мы играем. Стрёмно немного. До сих пор не могу принять до конца эти правила, – мысли напарницы были в чём-то созвучны моим.

– Такая же фигня. Вроде, что произошло? Мы победили врагов. По их правилам и их оружием. А настроение дерьмовое, так как мы бы с радостью никого не побеждали. Я бы по лесам скакал, а ты бы на фотках подругам ягодицы округляла, – на мою интерпретацию её рабочих будней Крапива наконец улыбнулась. – Но нет, ко мне припёрлись, чтобы легендарным ножиком зарезать, тебя хотели увезти куда-то непонятные типы. Во всей этой заварухе только одно хорошо.

– Что?

– Не что, а кто. Сказать?

– Удиви девушку.

– У неё отчество Ивановна, а имя самого опасного в моей жизни растения.

– Да, я поняла, о ком ты, – серьёзно кивнула девушка. – Я тоже считаю, что нашей команде повезло с этим человеком. Рада, что ты это отметил.

– Да, я далеко не сразу распознал твой потенциал, первые девятнадцать лет приглядывался.

– Да, сказать кому, что мы девятнадцать лет знакомы, не поверят.

– Будем говорить семнадцать. Так более правдоподобно.

Настроение улучшилось. Всё-таки мы планомерно решаем наши проблемы, вернее, пока мои, но решаем же. Так, болтая ни о чём, мы добрались до базы отдыха. Я также вышел пораньше и проверил свою бумажку в двери – всё было в порядке. Обойдя дом по кругу, я проверил все комнаты, после чего сообщил Крапиве, чтобы подъезжала. Восприятие работало вполне успешно через стены. Сам вышел на улицу, чтобы её встретить. Напарница припарковала машину так, чтобы в случае экстренного покидания этой локации не было необходимости разворачиваться. Пошли в дом. Перед этим договорились всё обсудить за обедом. Все наши сегодняшние приключения произошли по большей части в первой половине дня. Больше всего времени мы потратили на дорогу. Сейчас было всего лишь начало пятого.

– Что будем делать? – поинтересовалась у меня Крапива.

– Ты готовить что-то невероятно вкусное, я составлять корявые одноходовые планы, которые твой мощный интеллект допилит до чего-то вразумительного. Если честно, то меня немного рубит на поспать. Да и Восприятие использовал долго сегодня. Ты пока готовь, а я посплю часок, – почти бессонная ночь наконец дала о себе знать, адреналин уже давно весь утилизовался, так что неудивительно, что меня поднакрыло.

– Хорошо, партнёр! Я тебя разбужу, как приготовлю, но посуду ты потом моешь.

– Договорились.

Я упал на диван и отрубился. Пришёл в себя от того, что на мой нос нажимали, как на кнопку. Я, ещё толком не проснувшись, рефлекторно поймал руку, которая занималась этим мелким хулиганством, но сразу пришёл в себя, поняв, что это всего лишь Крапива. Руку её я при этом не отпустил, а принялся пристально разглядывать. Аккуратные, достаточно коротко подстриженные ногти, тонкие, но сильные пальцы. Небольшие мозоли, тёплая приятная кожа. Я перевёл взгляд на девушку. Она сидела на стуле рядом с моим диваном, спокойно смотрела на меня и – что самое приятное – не спешила высвобождать свою руку. Я тоже сел, наши головы оказались напротив друг друга. Я смотрел ей в глаза, она смотрела в мои. Увидев всё, что мне было нужно, я потянул её к себе и поцеловал. Она ответила.