Хотя, у Андрея Петровича боевики куда как… Гиря поймал себя на том, что мысли пошли по кругу, а это был признак опьянения. Ну и что? Он и хотел напиться.

А Андрей Петрович сегодня обломался. Нашелся кто-то покруче его пятнистых солдат. Так оно всегда бывает – на крутого всегда найдется кто-нибудь покруче.

Гиря сел в гостевое кресло, возле журнального столика в углу кабинета. Так, что получается?

Кто-то неизвестный наехал на него. Припугнул, но убивать не стал. Не стал, хотя мог свободно замочить – Гирю передернуло – и не один раз замочить. Так может, этот гад хотел через Гирю выйти на Андрея Петровича? А?

Что, Генка, задумался? Жить хочешь – крутись. Значит, кто-то сообразил, что Гиря не на самом верху, что над ним кто-то есть, и решил надавить на них. А Гиря теперь ему не нужен. И ему не нужен, и Андрею Петровичу не нужен.

Гиря помотал головой. Веки наливались тяжестью и закрывались. Все-таки он перебрал сегодня. Перебрал. Пришла ведь ему какая-то мысль в голову… Черт!

Нужно вспомнить. Нужно обязательно вспомнить. Гиря встал с кресла. Нужно умыться. Смыть с лица эту проклятую сонливость. Хорошо, что не надо выходить в коридор. Классно придумал бывший владелец клуба, устроив личный сортир для директора с входом только из кабинета.

Гиря открыл кран, плеснул холодную воду в лицо, еще раз. Не вытираясь, посмотрел на себя в зеркало. Что же он хотел вспомнить? Ага!

Всего полчаса назад он выбросил Владимира Абрамовича на улицу. Ободрал и выбросил. Потому, что слишком обременительным стал Абрамович. И нужно было освободить место для Нины. А если Андрей Петрович решил, что раз Гиря на смог справиться с проблемами, да еще и навел кого-то на самого Андрея Петровича…

Так что, теперь вышвырнут Гирю? А он будет просто так ждать? Ни хрена! Не дождетесь.

Гиря вытер лицо, выключил свет в туалете и вернулся в свое кресло. Тут есть, о чем подумать. Только думать нужно быстро. Пока не поздно.

В одиночку он не сможет отбиться. Нужно искать союзников. Союзников. Только не осталось у него союзников. Зачем ему союзники, если сам Андрей Петрович решает все проблемы наверху, если возникает необходимость, то Гиря надавит, а менты прикроют. Если возникнет необходимость.

А теперь что делать? Он ведь сам себя спутал по рукам и ногам. Он ведь совершенно четко держит всех и все под собой… Он совершенно четко держит всех под собой и совершенно не представляет себе, кто стоит над ним.

Подал голос телефон на столе. Внутренний.

– Чего?

– Приехал Зеленый, – сообщил охранник снизу.

– Понял. Ты его отправь на третий этаж. В апартаменты. И скажи, чтобы туда отнесли пожрать и выпить. Я буду через минуту.

Гиря вылез из-за стола. Пол кабинета ощутимо качнулся. Набрался, блин, Геннадий Федорович.

А ведь предстоит разговор. Не хотел, чтобы так быстро, но ничего не поделаешь.

– Ни хрена не поделаешь! – вслух провозгласил Геннадий Федорович, погрозив кому-то пальцем, – И ты, гражданин Гринчук, тоже ни хрена не поделаешь!

Гиря подошел к бару, открыл дверцу, отодвинул в сторону бутылку и нажал на кнопку. В баре что-то щелкнуло, и задняя зеркальная стенка отошла в сторону.

– Кто-кто в теремочке живет? – спросил Гиря, набирая код на замке.

Щелкнуло еще раз, и открылась дверца небольшого сейфа.

Гиря вынул из него пакет, сунул в карман пиджака. Закрыл сейф и бар.

– Пора поговорить, Юрий Иванович, – почти пропел Гиря.

– Меня не беспокоить! – приказал Геннадий Федорович, проходя мимо Коляна, дежурившего в приемной. – Нина уже уехала?

– Уехала.

– Как вернется – пусть ждет.

Гиря обратил внимание, что и Колян, и все, кого он встретил по пути в апартаменты, выглядят встревожено. Или даже нет, не встревожено, а как-то неуверенно. Это им рассказали о том, что произошло в лесу сегодня. И каждый, небось, сейчас прикидывает, не стоит ли свалить от греха подальше.

Он бы и сам предпочел находиться сейчас как можно дальше. Только, если уехать сейчас, назад дороги уже не будет. А это Гирю устраивать не может. Это – для слабаков. А он…

Гиря остановился перед дверью на третьем этаже. Все будет нормально. Все будет путем. Сейчас ему нужен именно капитан Гринчук. А хочет этого капитан или нет… Не его это дело. Не капитанское. Теперь за него все решит Геннадий Федорович.

– Здорово, капитан! – с порога приветствовал Гринчука Гиря.

– Вечер добрый, – не вставая с кресла, поздоровался Гринчук. Руки он держал в карманах куртки и для рукопожатия их извлекать не собирался.

– Ты уже начал подкрепляться? – добродушно, насколько мог, осведомился Геннадий Федорович, усаживаясь напротив Зеленого.

– Не-а, я поел только что, поэтому сидел, любовался комнатой, – Гринчук одобрительно кивнул, – кучеряво жить не запретишь…

– А, это так, для отдыха, – Гиря открыл бутылку коньяка и понемногу налил в бокалы, – а по чуть-чуть, для сугрева?

– Для сугрева? Это по жаре?

– А мы сейчас кондиционерчик включим, и будет прохладно, – пообещал Геннадий Федорович, взял со стола дистанционный пульт и нажал кнопку.

Загудел кондиционер в углу.

– Да ты угощайся, капитан, – еще раз предложил Гиря, – икорку там, балычок… А то одними пирожками питаться нехорошо. Нехорошо.

– Какими пирожками? – невозмутимо спросил Гринчук и пригубил бокал.

– Куда мою Нинку водил, – Гиря хитро, по-свойски улыбнулся и взял с блюдца лимон. – Бедная баба аж разревелась! Так хотела в кабаке перекусить. И на тебе. Еще и деньги забрал, гражданин капитан.

– Хороший балык, – похвалил спокойно Гринчук. – Сами коптите, или с рынка?

– А хрен его знает, Юра… ты кушай, не стесняйся.

– А я и не стесняюсь.

– И правильно. Чего там стесняться? Живем только один раз, блин, – Гиря засмеялся. – Еще по одной?

– Не стоит.

– Ну, не стоит, так не стоит, – легко согласился Гиря, – и с теми бабками мы с Ниной разобрались, она, как я понял, на тебя зла не держит.

– Я так думаю, что не держит, – подтвердил спокойным голосом Гринчук, – хотя я не совсем понимаю, о каких деньгах идет речь.

– Не понимаешь? Ну и Бог с ними. Тем более, что я тебе все равно задолжал…

– Это за что?

– Как? А за твою идею о рекламе? Мы тут прикинули – неплохую копейку на этом можно заработать. А я человек такой – если мне кто помог – то я, брат, должен отблагодарить.

– Да, ладно вам, Геннадий Федорович, какие счеты!

– Нет, Юра, ты не прав. Если я должен, то должен.

– На сколько там я заработал…