В общем, к тому времени, как мужчина поднялся на второй этаж таунхауса, за окнами уже начало темнеть, а Станислава успела полностью прийти в себя. Не без ловких ручек и жестких, но точных слов Неаполь, конечно же.

Правда, вопреки стараниям неформалки, сестра одного из директоров клуба наверняка уже успела напридумывать себе кучу лишнего.

И то, как она сидела: на кровати, спиной к стене, согнув колени и пристроив на них запястья, глядя куда-то в угол комнаты, служило прямым тому доказательством.

Впрочем, Владислав особо не удивился. После всего произошедшего, вообще немыслимо, что Станислава еще как-то могла верить людям, особенно такому, как он. В прошлом, да и сейчас тоже, в некоторых вещах он был далеко не ангелом, и девушка прекрасно об этом знала.

Не подозревала, не узнавала благодаря слухам, а именно знала…

— Рыжий тебе уже все рассказал, верно? — спокойный, даже равнодушный голос стал единственным, чем его встретила девушка, безучастно смотрящая куда-то в угол комнаты, особо не вглядываяющаяся в полумрак.

Включать верхний свет или зажигать настольную лампу Влад не стал. Откатив от стола компьютерное кресло, мужчина придвинул его почти вплотную кровати и удобно устроился, чуть подавшись вперед, опираясь локтями о колени, сцепив пальцы в замок.

— Верно. Но лучше бы было, если бы ты рассказала обо всем сама.

Вместо ответа Стася лишь громко хмыкнула, красноречиво высказывая свое отношение к озвученному.

— Стася, я не шучу, — так же спокойно заметил Влад, не отводя взгляда, хотя сестра Харлея, кажется, смотреть на него не собиралась от слова совершенно. — С чего ты решила, что я вдруг пойду на попятную?

— Влад, хватит, — откинув голову назад, слегка ударившись затылком о стену, тихо усмехнулась Станислава. — Просто хватит. Времена рыцарей на белых конях давно прошли, тебе не нужно больше быть белым и пушистым. Не нужно оставаться со мной из жалости и корчить из себя героя. Я пойму.

— Стася…

— Нет, — перебила его девушка до того, как он смог произнести хоть слово. — Встречаться с безбашенной байкершей — это одно. Это я вполне могу понять. Делать то же самое с натуральной сумасшедшей, побывавшей в дурке — совсем другое. Не нужно портить себе репутацию, чтобы кому-то там что-то доказать. Хватит, Влад. Поиграли, и хватит. Что знает один, рано или поздно узнает и другой.

— Кто сказал, что для меня все было игрой? — иронично выгнул брови Алехин, ни капли не уязвленный категорическим отказом. Что-то подобное он и ожидал сейчас услышать. Да разве и могло всё обойтись иначе?

— Влад…

— Я от своих слов не отказываюсь, Коротышка, — как бы ни был настроен блондин на долгий разговор, терпение его лопнуло довольно быстро. Всего каких-то две секунды и, покинув стул, он уже сидел на кровати, касаясь щеки девушки свое ладонью. — И никогда не повторяю дважды. Мне все равно, что было в твоем прошлом. Мне нужна ты. Такая, какая ты есть.

— Это не смешно, Цепеш, — Стася невесело усмехнулась, обхватив руками колени. Но и его руки не оттолкнула, вопреки всему, в том числе и собственным словам. — Ты ведь меня совсем не знал, и сейчас ты это понимаешь. Я… Я сама себя не знаю, в общем-то. И не могу предсказать дальнейшие действия.

— Хватит, — не дав договорить, мужчина коснулся пальцами ее подбородка, мягко, но все же заставляя посмотреть ему в глаза. Он смотрел твердо, спокойно и уверенно, в то время как в карих глазах девушки застыла боль и огромная тоска… — Ты не сумасшедшая, Коротышка. И ты это знаешь.

— Вла-а-ад, — ответный смешок был наполнен непролитыми слезами. По самой себе, по своему прошлому, по сыну… Как она до сих пор еще держалась, оставалось большой загадкой. — Ни одна мать в здравом уме не ударит своего ребенка. Никогда!

— Тебя доводили годами, Стась. Годами! — коснувшись пальцами ее щеки, отрицательно качнул головой Владислав. — Твоей вины здесь нет. От этого не застрахован никто. Рано или поздно ломаются куда более сильные личности, нежели двадцатилетняя девчонка.

— Я не должна была…

— Хватит, — снова ее перебив, мужчина коротко поцеловал девушку. — Я не собираюсь убеждать тебя вечно. Сейчас мне придется уехать по делам на несколько дней. Возможно, даже недель. И, когда я вернусь, мы поговорим снова.

— Ты не вернешься, — неожиданно рассмеялась Стася, закусывая нижнюю губу, охватывая руками свои колени. — Не вернешься.

— Я когда-нибудь тебе лгал? — иронично выгнул брови Алехин, глядя на девушку, которая явно и с большим трудом пыталась подавить в себе истерику. Конечно, оставлять ее сейчас было не самым лучшим вариантом…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но Цепеш знал, что ни одним словам Станислава не поверит. Даже если он подберет самые правильные, приведет все доводы и аргументы, останется с ней настолько, сколько это будет нужно… Эффект все равно будет нулевым.

После всего произошедшего с ней, Стася поверит только поступкам.

— Нет, но…

— Я вернусь, Коротышка. Обещаю.

* * *

Время тянулось хуже жвачки, а просторная, уютная комната с плотно завешенными шторами уже давно стала для меня личным, персональным адом. Не пугала уже закрытая дверь и навечно повисшая тишина, изредка разбавляемая включаемой на ноутбуке музыкой. Не мной включаемой, мне-то, по большому счету, было все рано, что там играет, как давно, и зачем вообще ее врубили.

Тоска, опустившаяся на плечи после отъезда Влада, в скором времени сменилась пустотой и равнодушием.

Всего лишь еще одна потеря непозволительно дорого мне человека за последнее время. Уже не первая, но еще и не последняя: таким как я, не может быть дано все и сразу.

У меня ведь было все, и тогда и сейчас. Черт с ней, с псевдо семьей и отношением мужа, у меня был Максим, и мне казалось, что этого достаточно… Что ради него я выдержу все, справлюсь с любой бедой, перетерплю и переживу всё, что угодно…

Переоценка собственных сил и лишняя самоуверенность слишком дорого мне обошлась в итоге.

Ма-а-аська…

Собственные пальцы, чуть дрогнув, коснулись холодного, запотевшего стекла, за которым уже не первый час хлестал унылый ливень. Табачный дым драл горло и легкие, снова играл чертов ноутбук, включенный заботливой неформалкой, где-то снизу слышался отчетливый, отборный мат старшего братца — установленный распорядок, как и во все предыдущие дни, шел своим чередом.