— Чтобы сверху демоны не налетели, — объяснил рыцарь. — Выглядит, может, смешно, но в деле уже опробовали. Им, понимаете, размах нужен. Для крыльев.

— Налетали уже? — переспросила Паола.

Рыцарь зло усмехнулся:

— И налетали, и через ворота пытались. Люди у них есть, кто уж знает, чем уломали, но… да вы сами видели. Беженцами пришли, клинки под лохмотьями припрятали. А только адову печать на лбу не скроешь. Еле отбились тогда. Этих-то, припечатанных, в лапшу скрошили, но пока с ними возились, твари подошли. Они хитро сработали — сначала дождь огненный, потом, пока наши в укрытии отсиживались, часовые-мотыжники, прости их Всевышний, каменные твари по стене расселись и во всех, кто подойти пытался, камнями плевались. Здоровенные осколки и острые, что твои стрелы. А пока этих мерзостей со стены снимали, снаружи ров завалить успели и лестницы подтащить. Жаркое дело вышло, думали, уж все, конец, упокой нас, Отец Небесный, в милостях… По лестницам припечатанные тараканами прут, на стене эти каменюки расселись, а над ними дьявол крылатый завис и огненной плетью вокруг охаживает. Место вроде как расчищает, адово семя. Десятка три наших полегло. А только, — Гайборн оскалился, — слабоват он против стрелков оказался. Сняли за милую душу. И, видать, он там и командовал: как свалился, так и прочие отползли. А ведь стена почти в щебень, им бы, по уму, навалиться, не удержали бы. Так что мы теперь стены укрепляем, а они, похоже, то ли подкреплений ждут, то ли другого командира. Вокруг вон бродят, а под стрелы не лезут, адовы выползки. Да сейчас на башню вас сведу, сами глянете.

С башни вид открывался и правда отличный — и на саму крепость, и на вражеские отряды по ту сторону стен. Проклятых было не так уж много — осадой не назовешь. Да, в конце концов, вышел же вчера отряд Гайборна из крепости и вернулся потом. Но они без Гайборна, пожалуй, не сумели бы пройти…

За стенами крепости царил хаос. Бродили огненные псы и толстые, несуразные, вызывающие отчетливый рвотный позыв бурые чудовища с витыми рогами. Огромные твари разбивали лавовую корку шипастыми хвостами, чтобы окунуться в кипящее огнем озерцо. Перелетали с места на место те самые, наверное, «каменные мерзости» — черные, как грех, с крыльями летучей мыши и мордами, напоминающими изваяния адских горгулий с фасада столичного собора. Правда, тех, на соборном фасаде, побивали копьями отважные рыцари, а эти разгуливали вполне свободно, привольно и безнаказанно. Все они были чужды этому миру, и знали это, и стремились переделать мир под себя.

— Повезло нам, — не сдержалась Паола. — Не встретили бы твой отряд, Гайборн, как раз бы среди бела дня сюда подошли…

— Повезло, что они все здесь под стенами околачиваются, — хмыкнул Тагран. — Ты вспомни, отсюда подальше — ни души.

— Это верно, — кивнул Гайборн, — наша крепость им костью в глотке. Даст Всевышний, еще подавятся.

Паола повернулась к городу. Лабиринт узких улочек, сероватая жемчужина пруда с зеленью огородов по берегам, крохотные фигурки людей на крышах.

— Уличная стража, — пояснил рыцарь, заметив взгляд Паолы. — Мальчишки в основном. Сами понимаете, солдат не хватит все крыши укараулить, а караулить надо. И стену теперь от летучей мерзости укрепляем. — Махнул рукой вбок, Паола повернулась, кивнула: по верху стены шли такие же связанные втрое столбы, как на улицах, но вмуровывались они в камень основательно, не свалить. Работа кипела и под стенами, с внутренней стороны. Там наращивали толщину, забивая в землю сваи-столбы и засыпая между столбами и каменной кладкой землю.

— Откуда столько дерева? — удивилась Паола. — Да еще ровное такое, загляденье.

— Склад купчишки одного реквизировали, — жестко ответил Гайборн. Отвернулся, рявкнул на юнца с охапкой длинных стрел: — Ты какого беса здесь делаешь? Забыл, куда разносить, семя мотыжное? По крышам, а не по башням! В башнях свой запас, хвала Господу.

Юнец опрометью бросился прочь, а рыцарь, кинув еще один взгляд за стены, сказал:

— Пора нам. Кастелян ждет.

Паола и Тагран переглянулись и молча пошли следом за Гайборном.

Благородный Квентин ждал их на верхней площадке надвратной башни, глядя на копошение Проклятых за стенами. Буркнул:

— Оживились твари. Гайборн, нынче ночью дежуришь. Гляди в оба.

Перевел взгляд на Паолу, спросил:

— Отдохнули?

— Да, — кивнула девушка, — спасибо.

— Что решили?

— Остаемся. — Паола бросила быстрый взгляд на Таграна; тот кивнул.

— Слава Всевышнему, — выдохнул Квентин. — Благословение Отца Небесного с нами теперь! Могу я попросить, дева?

— О чем?

Паолу немного смутила чересчур восторженная реакция. Кастелян, похоже, заметил. Усмехнулся:

— У нас тут, дева, люди темные. Крестьян окрестных много. Да и свои солдаты тоже хороши, от мотыжников недалеко ушли. Они тебя увидят — так и скажут, как я сейчас сказал: Благословение Господне с нами. Им это веры придаст. Они уже знают, что адово семя бить можно; Гайборн вам, я думаю, рассказал?

— Рассказал…

— Ну вот. А теперь узнают, что мы здесь не совсем от своих отрезаны. Ты пришла — глядишь, и из столицы подмога придет. Нам бы только продержаться.

— Понимаю, — медленно кивнула Паола. — Хорошо, я пройду по стенам, благословлю людей. Только сначала давайте к раненым зайду. И еще, я с башни огороды заметила — там мое благословение тоже поможет.

Кастелян длинно вздохнул — и, опустившись перед Паолой на колено, поцеловал край платья. Паола с трудом сохранила подобающее выражение лица: совсем некстати влезла в голову мысль, что вчера, в драных, подпаленных варварских штанах, она никак не годилась для подобных торжественных церемоний.

— Ты правильно решила, — сказал Тагран следующим вечером, когда уставшая до предела Паола медленно ела поданную Деборой кашу. — И кастелян тоже. Умный. Понимает, как лучше.

Тагран ходил за Паолой весь день. Вечером дня предыдущего — после разговора с Квентином — Гайборн отвел крылатую деву к раненым, а варвара таскал за собой по укреплениям, чтобы все увидели и запомнили и в горячке боя не приняли за врага. Нынче же рыцарь отдыхал после ночного караула, а Тагран вернулся к своим обязанностям защитника жезлоносицы: ходить без охраны кастелян ей запретил.

Паола обошла город сначала по стенам, затем по основным улицам. Конечно, заштатный гарнизон сам по себе мог бы быть и поменьше, но жили вокруг богато, и под защитой стен и войска давно уже селились торговцы, ремесленники и прочий не слишком привязанный к земле люд. А когда пришли Проклятые, к жителям крепости прибавились беженцы. Так что — все-таки город, и не такой уж маленький. Паола благословляла несущих стражу воинов и укрепляющих стены рабочих, и лица людей светлели, а в глазах появлялась надежда. Ради этого и впрямь стоило остаться. Учитель сказал бы: «Твое дело — обеспечивать нам ресурсы. Ты жезлоносица, а не благословительница, прости Господи». Да, так бы и сказал. Наверняка. Он любил поговорить о правильности расстановки приоритетов — и отличался в этих вопросах редкостной непримиримостью. Обычно Паоле и в мысли не приходило сомневаться в словах старого мага; но сейчас она думала иначе. Что толку в ресурсах, если некому воевать, а крепости захватывает враг? Она поможет удержать крепость, это будет правильно…