— Не смейте!…

— Сержант, отведите ее в карцер. Еду и воду не давать, пока я не разрешу.

— Есть!

— Вы совершаете ошибку! Не надо!

— Заткнись!

— Постойте!…

— Да успокойте же ее!

Последовал звучный удар.

— Готово!

— Хорошо.

Дверь в палату отворилась, и я увидел смутно знакомое лицо. Странным образом я мог наблюдать за происходящим, не открывая глаз.

— Спят, голубчики, — усмехнулся худощавый мужчина в очках и больничном халате. — Приступайте!

За его спиной показалось шевеление, и в палату вбежали несколько санитаров с подозрительно напоминающими хирургические пилы инструментами. Я внутренне напрягся, внешне же оставался совершенно расслаблен.

— Сначала того! — указал на меня мужчина в очках. — Он самый опасный.

Санитары подошли ко мне с разных сторон койки, бросая пугливые взгляды. Сразу три пилы зависли над моим бренным телом, готовые в любую секунду опуститься и четвертовать меня. А хирургические пилы, между прочим, — это вам не «Дружба»; они выглядят как тонкие шнуры с руками, выполнены из прочного антикоррозийного металла с алмазным напылением. Такой хреновиной можно перепилить бедро за полторы секунды, а шеи они распиливают в одно мгновение.

— Давайте! — кивнул мужчина.

Но прежде чем санитары превратили меня в конструктор «Сделай сам», я раскидал их по палате как котят. Санитары медленно сползли по стенам и не пытались более показывать какую бы то ни было агрессию и желание меня четвертовать.

— Не может быть! — побледнел мужчина. — В тебе же кашалотовая доза снотворного!

— Уже выспался, — бросил я, мгновенно оказавшись за спиной «врача». — Добро пожаловать в наш склеп!

Я швырнул мужчину в центр палаты и стал с остервенением будить вампиров. К моей великой радости, они постепенно приходили в себя. Рана Стаса успела затянуться, а на лице Макса появилась тоненькая пленка новой кожи.

— Просыпайтесь же, упыри! — поторапливал я. — Нас прикончить хотят, а вы дрыхните как уже убитые!

Продрав глаза, Топор с удивлением уставился на валяющихся санитаров и трясущегося от страха «доктора».

— Чего хотят? — заревел он.

— Черт, где я? — тер глаза Макс.

— Давайте живее! — прикрикнул я. — Происходит что-то странное.

Вампиры повскакивали с коек, внешне готовые хоть сейчас полезть в драку. Очкастый Франкенштейн на полу хлопал глазами, а я вспомнил, где мог видеть его противную рожу.

— Макс, а не Домодедов ли это Евгений?

Друг внимательно всмотрелся в лицо очкастого.

— Блин, и в самом деле он! Только какой-то помятый… Ты что тут делаешь, Жека?

— Он хотел нас четвертовать, — ответил я вместо Домодедова.

— Щас я ему покажу, как нас четвертовать, — сурово пообещал Топор.

Я придержал его, не давая возможности расправиться с человеком.

— Надо выбираться. Хватайте его и ни за что не выпускайте. Если эта больничка — обитель светлых, то господин Домодедов послужит живым щитом. Они не посмеют прикончить его.

Вампиры дружно подняли мужчину с пола так, что его ноги перестали касаться линолеума.

Я выглянул за дверь, но ничего опасного не увидел. Коридор был пуст.

— Ну смотри, прыщ, если с Шокером случилось что-то нехорошее, я разорву тебя голыми руками.

— Лучше преврати его в вампира! — посоветовал Макс.

— Нет, только не это! — в ужасе завизжал Домодедов.

— Заткнись! — рявкнул Топор и отвесил пленнику внушительную пощечину.

Мы осторожно пробирались по коридору, прислушиваясь к каждому шороху.

— Говори, где лежит Шокер!

— В палате интенсивной терапии! — затрепетал Домодедов.

— Ты говори, где он лежит! — зарычал я.

Мужчина стал указывать нам дорогу. Через лестницу и небольшие коридорчики мы спустились на два этажа ниже и вошли в большую палату. В центре стояла странного вида кровать, на которой возлежал Леха, а вокруг него суетились три человека в зеленых хирургических халатах и респираторах. В момент нашего появления один из хирургов как раз занес скальпель над грудной клеткой вампира.

— Только попробуй, и я засуну его в твою задницу! — заверил я хирурга. — Быстро будите его, вивисекторы проклятые!

Люди некоторое время молча смотрели на нас, но когда заметили извивающегося в руках вампиров Домодедова, тут же принялись выполнять приказание. Через пять минут активных действий Шокер приподнялся на локте.

— Ты как? — справился я о его здоровье.

— Хреново, — описал ощущения Леха. — А что это вы… И где я, блин?

Я посоветовал ему как можно быстрее присоединяться к нашему маленькому отряду и объяснил, что мы попали в какую-то лабораторию, где вампиров очень любят резать на части.

Толкнув Домодедова в бок, я сказал:

— Теперь веди к карцеру.

— Зачем?

— За Светой, конечно же.

— Боже, она-то вам зачем?

— Мы многим ей обязаны, — признался я.

Мы спустились еще на два этажа и тут встретили вооруженных людей. Похоже, это были те самые спецназовцы, которые забрали нас с кладбища.

— Спокойно, — проговорил я. — У нас ваш начальник, не пристрелите его ненароком.

Бойцы ощерились стволами, но открывать огонь не стали.

— Эй, ты! — кивнул я одному из спецназовцев. — Приведи мне Добровольскую! Живо!

Боец, потоптавшись на месте, кинулся в дверь и вскоре привел босую Светлану в ночной рубашке. Девушка, увидев нас, обрадовалась, но едва взгляд ее пал на плененного доктора, сразу испугалась:

— Вы что творите?

— Лишь пытаемся свалить отсюда целыми и невредимыми, — ответил я.

— Послушайте, можно все разрешить мирным путем!

— Конечно, можно! — согласился я. — Только господин Домодедов против этого.

— Нет-нет, что вы, я не против! — взвизгнул доктор. — Пожалуйста, Суховеев, отпустите меня, и мы спокойно договоримся…

— Не пойдет, — двинул я ему под дых. — У нас был шанс расстаться полюбовно, но вы его просрали. Света, мы пришли за тобой. Прошу, выведи нас из этого места.

Девушка помедлила, но все ж повела нас по коридорам и лестницам наверх. Спустя несколько минут мы наконец-то вышли на улицу, под пасмурное небо вечера. Однако едва мы оказались снаружи, десятки бойцов в зимнем камуфляже нацелили на нас свои автоматы. Среди них выделялся почтенный господин в деловом костюме черного цвета. Именно он, сделав шаг назад, распростер руки и молвил: