— Какие правила? Какая игра? Я думала, мы приехали отдохнуть.

Джоли искоса смотрит на меня.

— Конечно, как скажешь, Джейн.

Я ловлю себя на том, что сижу, задрав колени к подбородку и упираясь ногами в приборную панель — а ведь я за это неоднократно журила Ребекку. Мы останавливаемся на красный свет, до меня доносятся голоса Хадли и Ребекки.

— Восемьдесят две бутылки рома на сундук мертвеца, — поют они.

Джоли бросает на меня озабоченный взгляд.

— Больше не буду поднимать эту тему. Но рано или поздно, скорее рано, сюда приедет Оливер и потребует объяснений. А я не уверен, что у тебя есть, что ему сказать. К тому же я сомневаюсь, что ты знаешь, что ответить, когда он велит вам садиться в машину и возвращаться с ним домой.

— Я точно знаю, что отвечу, — к собственному удивлению возражаю я. — Я скажу «нет».

Джоли жмет по тормозам, и я слышу, как два кресла ударяются о заднюю стенку кабины. Ребекка ойкает.

— У тебя дочь, которая понятия не имеет, что творится в твоей голове. Считаешь, это справедливо: увезти ее из дома, а потом «обрадовать», что она туда больше не вернется? Что ей придется жить без отца? А ее ты спросила?

— Не расспрашивала подробно, — отвечаю я. — А как бы ты поступил?

Джоли смотрит на меня.

— Дело не во мне. Я знаю, как тебе следует поступить. Не пойми меня превратно: мне нравится, что ты здесь, со мной. С моей стороны было бы эгоизмом, если бы я тебя удерживал. Но ты пока чужая в Массачусетсе. Тебе надо вернуться в Сан-Диего, сесть в кухне с Оливером и обсудить, что не так.

— Мой брат — романтик, — сухо констатирую я.

— Прагматик, — поправляет Джоли. — Я считаю, что пятнадцать лет — слишком большой срок, чтобы списать его на ошибку.

Хадли кричит Джоли, что он проехал поворот. Джоли сдает назад и разворачивает автомобиль.

— Пообещай, что подумаешь. И если старина Оливер будет стоять на пороге, когда мы вернемся, ты рта не откроешь, пока не выслушаешь, что он тебе скажет.

— Выслушать, что он скажет… Господи, Джоли, я всю жизнь только и делаю, что его слушаю. Когда же я смогу говорить? Когда придет мой черед?

Джоли улыбается.

— Дай я расскажу тебе, чему научился у Сэма.

— Это может и мне пригодиться?

— Он отличный предприниматель. Он мало говорит, поэтому выглядит как само хладнокровие. Он заставляет оппонента вести разговор, ходить вокруг да около, а сам просто сидит и слушает. Создается впечатление, что он владеет абсолютным знанием и полностью контролирует ситуацию. Я очень хорошо знаю Сэма, поэтому могу сказать, что иногда он страшно боится. Но речь о другом. Дело в том, что он знает, как извлечь из этого выгоду. Он выжидает, впитывает ситуацию, сидит себе тихонько, но когда открывает рот, то будь уверена — весь мир станет его слушать.

Я кладу голову на ремень безопасности.

— Спасибо за мудрый совет.

— Представь, что совет не имеет к Сэму никакого отношения, — улыбается Джоли. — Он ценен сам по себе, что бы ты там о Сэме ни думала.

Мы уже мчимся по гравию, поднимая облака пыли. «У Баттриков» гласит написанная от руки вывеска. Здание имеет Т-образную форму. Стайка девушек в желтых клетчатых униформах, с ручкой и блокнотом в руках готова принять заказы. На крыше над вывеской — большая пластмассовая корова.

— Нравится? — спрашивает Хадли у Ребекки, помогая ей выбраться из кузова.

Она кивает.

— Никогда ничего подобного не видела.

Хадли ведет ее к дощатому забору, поверх которого проложена колючая проволока. Забор ограждает большой, поросший травой луг, где пасутся коровы. Такое впечатление, что их расставил профессиональный фотограф.

— Это напоминает мне Нью-Гэмпшир, — признается Хадли. — Сейчас там живет моя мама.

Он перепрыгивает через забор, чем привлекает внимание ленивых коров. Одна даже поворачивает голову. Он протягивает Ребекке руку и помогает ей перебраться через колючую проволоку.

— Когда мы вернемся? — спрашиваю я у брата.

— В обед, — отвечает Джоли, — как и все.

Хадли берет Ребекку за руку и подводит к мирно пасущейся корове. Животное лежит, подогнув ноги. Ребекка, которую Хадли продолжает держать за руку, пробует дотянуться до коровы пальцами, и животное начинает их облизывать. Ребекка смеется и отступает назад.

— А у вас в Сан-Диего много коров? — интересуется Хадли.

Ребекка качает головой.

— А сам как думаешь?

— У коров четыре желудка. Но я не знаю, зачем столько.

— Четыре желудка? Ого! — изумляется Ребекка.

Хадли чуть отступает назад; он не привык, чтобы ему заглядывали в рот.

— И коров нельзя пасти на одном поле с овцами, потому что овцы выедают траву под корень, а потом коровы не могут обернуть язык вокруг травы, чтобы сорвать ее. — Ему явно нравится роль учителя. — У них только один ряд зубов — нижний.

Ребекка слушает слишком увлеченно для девочки, которую никогда не интересовал крупный рогатый скот.

— Коровы умеют разговаривать ушами, у них свой язык, — продолжает Хадли, все больше распаляясь. — Оба уха назад означает «счастье», оба вперед — «раздражение». Одно вперед, второе назад — «в чем дело?», — смеется Хадли. — Если бы ты осталась подольше, — говорит он, понизив голос, — если бы пожила здесь еще, я бы подарил тебе теленочка. — Он на несколько секунд задерживает взгляд на Ребекке, потом отворачивается.

— Я бы обрадовалась теленку, — говорит Ребекка. — Назвала бы его Спарки.

Хадли замирает на месте.

— Шутишь? — не может поверить он. — У меня в детстве был теленок по кличке Спарки.

Он с таким изумлением смотрит на Ребекку, что она опускает глаза.

— А для чего эти пятна? — смущенно спрашивает она.

— Маскировка.

— Правда? — Ребекка проводит пальцем по коровьему боку, по пятну в форме заварника.

— Кстати, коров никогда с краю не выпасают. Только быков.

Хадли ждет, что Ребекка посмеется вместе с ним. Потом наклоняется и что-то шепчет ей на ухо, но я не слышу, что именно.

Ребекка бросает взгляд на Хадли, и они припускают по полю, перепрыгивая через камни и оббегая коров, которые настолько испугались, что встали с травы.

— Это не опасно? — тревожусь я.

— Человек быстрее коровы, — отвечает Джоли. — Я бы не беспокоился.

Они играют в салки. Побеждает Хадли — в конце концов, у него ноги намного длиннее, чем у Ребекки. Он хватает ее и подбрасывает в воздух. Запыхавшаяся Ребекка пытается ухватить Хадли за волосы, молотит кулачками по его плечам.