Это же он скажет и Хикмену. “Бумажный червь” – Ремингтон знал, что за спиной его зовут именно так, – будет твердо стоять на своем. Ничего, в пятьдесят шесть лет у этого “бумажного червя” будет членство в респектабельном клубе и все прочие блага, и ему не придется расплачиваться за это собственной жизнью.

Лейтенант Ремингтон открыл дверь, вышел в унылый окрашенный серой краской коридор и направился к лифту, который поднял его на тот этаж, где располагался кабинет человека, имеющего самое высокое звание на военно-морской базе в Сан-Диего.

– Садитесь, Ремингтон, – сказал контр-адмирал Брайан Хикмен, пожимая неловко поданную лейтенантом руку и указывая ему на кресло напротив большого стола. – Не знаю, как принято у вас, но мы в вашем возрасте называли подобные дни сумасшедшими. Иногда мне хочется, чтобы конгресс не отпускал нам такие бешеные деньги. Каждый так мнит о себе, что кажется, будто они накурились марихуаны и забыли: прежде чем давать взятки за контракты, следовало бы сначала найти архитекторов.

– Да, сэр, я понимаю, что вы имеете в виду, – проговорил Ремингтон с должным почтением, несколько смущенно усаживаясь в предложенное кресло и поглядывая на Хикмена, который продолжал стоять в нескольких футах от него. Упоминание о марихуане подтвердило его предположение: адмирал наверняка заведет сейчас разговор на тему “с кем не бывает” и зачем, дескать, флоту подогревать расовые противоречия инцидентами, подобными произошедшему на Филиппинах. Что же, к этому он готов. Закон – включая и морской закон – не считается с цветом кожи.

– Сегодня я заслужил выпивку, лейтенант, – проговорил Хикмен, направляясь к отделанному медью бару у стены. – Вам что-нибудь налить?

– Нет, благодарю вас, сэр.

– Послушайте-ка, Ремингтон, я весьма ценю то, что вы остались после работы для этой, скажем так, беседы. Но я совсем не требую от вас строго уставного поведения в данный момент. Честно говоря, я чувствую себя глупо, выпивая в одиночестве, да и то, о чем нам предстоит говорить, не так уж и важно. Просто хочу задать вам пару вопросов.

– Уставное поведение, сэр? С вашего разрешения, я выпил бы капельку сухого белого, сэр, если оно у вас имеется.

– Оно у меня всегда имеется, – объявил генерал с отсутствующим видом. – На случай бесед с офицерами, собирающимися разводиться.

– Своим браком я очень доволен, сэр.

– Рад это слышать. А у меня третья жена, хотя следовало бы остановиться на первой.

Вино было разлито, и Хикмен уселся наконец в свое кресло за столом, распустив немного галстук, и заговорил самым обыденным тоном. Однако слова его вызвали у Дэвида Ремингтона отнюдь не обыденные чувства.

– Кто такой этот чертов Джоэл Конверс? – спросил адмирал.

– Простите, сэр?

Адмирал тяжело вздохнул, и вздох этот означал, что ему придется начинать с самого начала.

– Сегодня в двенадцать часов двадцать одну минуту вы наложили запрет от имени главного юриста базы на все материалы, отмеченные “флажком” в приложениях к делу некоего лейтенанта Джоэла Конверса, который был пилотом во время боевых действий во Вьетнаме.

– Я знаю, что он там был, сэр, – позволил себе вмешаться Ремингтон.

– А в пятнадцать часов ноль-две минуты, – продолжал Хикмен, сверившись с записью на столе, – я получил телетайп из Пятого округа, требующий немедленно выслать эти материалы в их адрес. Как всегда, по соображениям государственной безопасности. – Адмирал прервался, чтобы отхлебнуть из стакана.

“Похоже, он очень устал”, – подумал Ремингтон.

– Я приказал адъютанту позвонить вам и выяснить, в чем дело, – закончил свои объяснения Хикмен.

– И я дал ему исчерпывающий ответ, сэр, – сказал Ремингтон. – Это было сделано по распоряжению главного юриста базы. Я зачитал ему выдержку из директивы, в которой ясно сказано, что главный юрист военно-морской базы имеет право задержать выдачу документов, если проводимое им самим расследование, основанное на этих документах, может быть затруднено вмешательством третьих лиц. Подобная практика встречается и в гражданском праве, сэр. Федеральное бюро расследований, например, редко предоставляет в распоряжение местной или столичной полиции информацию, собранную своими силами, уже хотя бы потому, что расследование может быть затруднено утечкой информации или вмешательством коррумпированных элементов.

– И наш главный юрист базы капитан третьего ранга Фитцпатрик в настоящее время занят расследованием, связанным с офицером, который ушел в отставку восемнадцать лет назад?

– Не могу знать, сэр, – ответил Ремингтон с ничего не выражающим взглядом. – Знаю только, что таков отданный им приказ. Приказ этот будет действовать в течение семидесяти двух часов. По истечении этого срока вы, естественно, имеете право подписать разрешение па выдачу этих документов. Конечно, это может сделать в любое время президент Соединенных Штатов – в случае государственной необходимости.

– А я считал, что этот запрет действует сорок восемь часов, – сказал Хикмен.

– Нет, сэр. Сорок восемь часов – это стандартная процедура по отношению к любым “флажкам”, независимо от того кто требует эти материалы, за исключением, разумеется, президента. Такая отсрочка называется проверкой на запрещение. Морская разведка перепроверяет с ЦРУ и Национальным советом безопасности, нет ли в выдаваемых материалах чего-нибудь такого, что до сих пор считается секретным. Подобная процедура, однако, не имеет ничего общего с прерогативами главного юриста.

– Вы хорошо знаете законы, да?

– Полагаю, как любой юрист в военно-морских силах США, сэр.

– Понимаю. – Адмирал откинулся на спинку своего мягкого вращающегося кресла и положил ноги на угол стола. – Капитана Фитцпатрика нет на базе, не так ли? Насколько я помню, он в отпуске по личным причинам.

– Так точно, сэр. Он в Сан-Франциско со своей сестрой и ее детьми. Ее супруг был убит грабителями в Женеве, похороны завтра утром, как я полагаю.

– Да, я читал об этом. Пренеприятнейшая история… Но вы можете связаться с ним?

– Да, сэр, у меня есть номер телефона. Вы хотите, чтобы я сообщил ему о запросе Пятого округа?

– Нет-нет, – сказал Хикмен, качая головой. – Не в такое время. Они могут подождать с этим, по крайней мере до завтрашнего вечера. Надеюсь, им тоже известны правила; если национальная безопасность подвергается такому риску, они знают, где находится Пентагон, а по последним слухам из Арлингтона[41], они даже обнаружили, что есть и Белый дом. – Адмирал умолк, поморщился и снова поглядел на лейтенанта.

– А предположим, вы не знаете, как связаться с Фитцпатриком?

– Но я знаю, сэр.

– Правильно, но все-таки – предположим, что не знаете. А тут поступает запрос, не на президентском уровне, но все же чертовски высоком. Вы лично можете забыть об этом “флажке”?