Мы расширили возможности движения наших тел в пространстве. Мы расширили также возможности восприятия и действий рук. Многие из нас не продержались бы долго в этом мире без очков. Очки, телескопы, микроскопы усиливают зрение, позволяя нам видеть дальше, практически до конца Вселенной и до начала времен. Они позволяют нам видеть меньшее, вплоть до самых основополагающих мельчайших частиц, составляющих все во Вселенной. Разумеется, эти частицы находятся в постоянном движении; астрофизики отправляются в пещеры глубоко в земле, чтобы улавливать их. Микрофоны и слуховые устройства облегчают слушание. Протезы рук и кистей, роботы и другие аппараты расширяют возможности действий рук. Список – слишком длинный, чтобы привести его здесь – продолжает пополняться.

Расширение возможностей ума

А расширение возможностей ума – еще важнее, чем расширение мира, действия и восприятия. Научение, взаимодействие, воспитание – все это принципиально зависит от социального общения и начинается в очень раннем возрасте. Для всего вышеперечисленного достаточно наличия других людей, хотя эффективность увеличивается благодаря книгам, игрушкам и пр. Палки и камни тоже могут быть полезны. Существует такое явление, как подражание, у маленьких детей часто доходящее до смешного. Шимпанзе и бонобо тоже склонны к подражанию; так они учатся друг у друга. Один шимпанзе находит удачный способ колоть орехи, другие повторяют за ним. Разные семейные группы шимпанзе вырабатывают собственные методы. Интересно, что шимпанзе подражают успешному собрату, но не машине, достигающей той же цели тем же способом.

Однако шимпанзе не учат друг друга. Люди учат. Основы обучения закладываются в начале жизни в ходе игр. Такие игры, как ладушки, не сводятся к подражанию, они предполагают согласованные действия, синхронность и чередование – действие по очереди, как при разговоре. Подобные игры подразумевают сотрудничество, внимание друг к другу, совместную деятельность и общую фокусировку на задаче. У людей – но, что примечательно, не у человекообразных обезьян – обучение и кооперация стимулируются ответственными лицами, которые подают пример и руководят. Жест играет важную роль в руководстве и обучении. Язык запускает эти взаимодействия, особенно в западных культурах, но игра в названия сама по себе требует общего внимания и жеста, указывания, – если не рукой, то глазами. На эту тему можно сказать очень многое, но тогда мне пришлось бы написать еще одну книгу.

Мы проводим жизнь в пространстве, действуем в пространстве, движемся в пространстве. Наши тела перемещаются в пространстве, по большей части, ногами. Пути, пройденные нашими ногами по мере движения из одного места в мире в другое, оставляют следы на земле и следы у нас в уме. Хорошо протоптанные пути становятся шире. Они прокладывают маршруты, которые можно превратить в карты. Пути и места образуют сети, похожие на нейронные сети в мозге, кровеносную систему тела, речные сети на земной поверхности, информационные – в компьютерных системах и структуры власти в правительствах. Часто посещаемые места становятся жилыми районами или пересадочными узлами и разрастаются. Их ячейки накапливают больше действий. Иногда одна ячейка – головной мозг, сердце, президент – берет управление на себя и сеть становится деревом с единым корнем. Паттерны являются паттернами во времени, а также в пространстве, ритмически расположенными точками и линиями, повторениями, порядками, циклами. Время и пространство не разделены. Сборка на конвейере, вязание, музицирование, игра в теннис, уборка дома – все это последовательности прерывистых действий, пути и места во времени и пространстве. Они создают формы, использующиеся для репрезентации идей и отношений между идеями.

Теперь обратимся к рукам. По большей части именно кисти рук совершают действия над объектами, проявляя поразительную подвижность. Они трогают, вертят, поднимают, толкают, тянут, собирают, разбирают, дотягиваются, упорядочивают, бросают, рассыпают, смешивают, переключают, переставляют, сортируют, строят, разрушают и производят тысячи других действий над объектами. В то же время наши глаза смотрят, рассматривают, изучают, блуждают. Обратите внимание на эти глаголы. Теми же глаголами мы описываем мышление. Мышление есть ментальные действия над ментальными объектами – идеями, – а не физические действия над физическими объектами. Все происходит в уме. Переходим к жесту. Жесты – физические действия, но не над физическими объектами. Жесты суть действия над невидимыми объектами, над идеями – идеями, существующими только в уме жестикулирующего человека или его партнера по разговору, если он есть. Уверена, вы помните важнейший аспект жеста: жестикуляция помогает мыслить. Если мышление – это интернализованное действие, то экстернализация действий над мыслью в форме жестов, разыгрывающих действия в миниатюре, должна помогать мышлению. Она и помогает – как нашему мышлению, так и мышлению других людей.

То же относится к графике во всех формах: наброскам, схемам, графикам, диаграммам, моделям, гальке и салфеткам. Графика экстернализует мысль, таким образом способствуя мышлению. Если вывести имеющуюся в уме идею из сферы ума и поместить ее в мир перед нашими глазами, это поможет мышлению, собственному и чужому. Помещение мысли в мир – ключ к сотрудничеству, совместной работе, общему действию, представляющему собой основу человеческого общества, и выживанию.

И жест, и графика абстрактны. Они сокращают, урезают, схематизируют, обобщают. Жест не передает всего действия, это лишь его иконка – как и слова, обозначающие действия. Слово «поднимать» не объясняет, как поднимается объект – пальцем, рукой, двумя руками или восемью, а может, машиной, вилочным погрузчиком. Откуда бы вы ни «поднимали» крошку – с пола или с пианино, – слово одно и то же. Жесты в действительности бывают более конкретными, они показывают, если нужно, как именно нечто понимается. Рисованная от руки карта схематизирует маршрут; в ней очень многое отсутствует и ничуть не меньше того, что упрощается и искажается.

Жесты – и это роднит их со схемами и другой графикой – делают мысль абстрактной иными способами. Жесты могут создавать общие схемы в пространстве. Они готовят сцену для идей. Например, очень полезный жест, поэтому часто используемый, – жест сравнения и противопоставления. Одна рука помещает первую группу воображаемых объектов по одну сторону тела, другая располагает вторую группу воображаемых объектов по другую сторону. С одной стороны – с другой стороны. Столбцы и строки на странице, воображаемые – в воздухе. Затем, в ходе сравнения, – указующий жест туда и обратно. Теперь каждое место представляет отдельный комплекс идей. Вы показываете это, т. е. вам не приходится об этом говорить. Другой жест: установление порядка, движение вдоль горизонтальной линии. Это может быть последовательность событий во времени, это могут быть фильмы, рестораны или бейсбольные команды в порядке предпочтения. Далее – круг, демонстрирующий повторяющиеся события. Вертикальная линия, направленная вверх, – например, для обозначения температуры, достижений, силы или настроения. Снова формы. Что я описываю – схемы на странице или жесты в воздухе? И то и другое. И жесты, и графика помещают мысль в мир, организуют мысль и придают ей абстрактный характер. И жесты, и графика ставят шашки на доску, чтобы сыграть в игру мысли, выводят идеи на сцену, чтобы разыграть представление в театре мысли.