комнаты. Может, захочешь как-нибудь сам попробовать подняться?

– Нет необходимости. Предполагаю, мне удастся обнаружить не больше, чем тебе! Еще кое-что: а призрак всегда там?

– Нет-нет. Некоторые его совсем не слышали. Возможно, они просто спали слишком крепко. Надеюсь, вам также повезет!

Генрих и Лотта легли рано. Суета на вокзале и тряска в вагоне очень их утомила, они сразу уснули.

Неожиданный толчок разбудил его – это была жена. Она, выпрямившись, сидела на постели, лунный свет, пробивавшийся в окно, озарял ее бледное от страха лицо.

– Слышишь?

Он рывком сел, стряхнул с себя сон и прислушался. Какое-то мгновение все было тихо. Но тут что-то зашипело, засвистело и зазвенело в ушах.

– Нет никаких сомнений, – проговорил он, – это прямо над нами, Вилли был прав.

Снова на мгновение все стихло. А затем снова раздался характерный свист и такой звук, будто кто-то волочил плащ, чьи полы хлопали друг о друга. Неожиданно между ними вклинились менее отчетливые, но резонирующие отзвуки.

Хлопки и шорохи все усиливались, но пола, казалось, никто не касался. Кто-то перемещался с бешеной скоростью, но явно по воздуху.

Фридель вскочил с кровати и начал быстро одеваться. Вдруг он услышал громкие дребезжащие смешки, потом еще раз и еще. Как будто группа детей не могла удержаться и уже захлебывалась от смеха. И на фоне этого жуткого хихиканья – все тот же звон, шорох, шипение, свист, похлопывание, ропот и шелест.

А теперь совершенно отчетливо еще и смачный поцелуй и оглушительный хохот.

– Да там просто какая-то оргия! – воскликнул он. – Страшнее и быть не может!

А шум с каждой минутой все усиливался – смех, хихиканье, вздохи, вопли, топот. Все сливалось в одну дьявольскую какофонию.

– А ведь примечательно, что шагов не слышно, – начал рассуждать Фридель.

Он полностью оделся и взялся за канделябр и сапоги.

– Что ты собираешься делать? – вопросила Лотта.

– Пойти и посмотреть, конечно же! Ты со мной?

Она затряслась от страха.

– Хотя бы возьми с собой револьвер!

– Зачем? Для этой веселой компании и сапога будет достаточно!

– Останься!

– Милая, ну что за глупости!

Он вышел.

Лотта слышала, как он поднимался по лестнице, как отпирал дверь, закрывающую еще один лестничный пролет. Цок, цок, цок… постукивали его шаги все глуше, чем выше он поднимался. Потом она еще раз услышала отчетливо… он был уже наверху, у самой двери в комнату, и подбирал ключ.

От страха на лбу ее выступили капли пота. Исступленная пляска там, наверху, стала еще громче – дикая, безумная. Только бы он поскорее вернулся, только бы вернулся.

Она пыталась молиться, но не могла вспомнить и слова.

– Генрих, Генрих!

Она вскочила с кровати и уже было повернула к двери. Наверх. Помочь ему.

Но ноги ее не слушались, голова закружилась. Она опустилась на стул.

Бух! Послышался оглушительный грохот. Он конечно же топтался у двери и не мог найти ключ. Шлеп, шлеп… раздавались его тяжелые шаги.

Только бы он поскорей вернулся. Снова грохот, и дверь наконец распахнулась. Теперь его шаги раздавались прямо над ней. Со всех сторон его окружили эти ужасающие звуки. Повсюду! Повсюду!

Его уже не спасти.

Она заткнула уши и разразилась истерическими рыданиями.

Но как только она решилась поднять глаза, она увидела перед собой супруга.

– Что с тобой, милая?

Она встала, обвила руками его шею и начала покрывать поцелуями!

– Не так сильно, Лотта, ты ведь раздавишь малыша призрака. Я принес его с собой. Здесь под сюртуком. Там таких шутников множество! – И он показал большую серую горлицу. – А другие могут продолжать веселиться, они нам не помешают. Ваши призраки Рамми-на, Лотта, лунатики. Это их особенность. Твой папуля разрушил птичники снаружи, и один находчивый самец, видимо, решил поселить свою стаю в комнате для сушки белья там наверху. Очень благоразумное решение. Там множество перекладин и канатов от стены к стене. Единственное, что бедные пташки не смогли учесть, – прямое попадание лунного света. Поэтому стоит только взойти полной луне, как пернатые превращаются в одержимых и воспроизводят эти душераздирающие звуки, которые не что иное, как хлопанье крыльев и курлыканье. Слышишь теперь, Лотта?

Уже на следующее утро, собираясь к родителям на завтрак, она смеялась:

– Как же обрадуется матушка, когда узнает, что мы разоблачили призрака Раммина. Теперь мы сможем продать это место!

Фридель на секунду задумался.

– Лотта, пожалуйста, лучше не упоминай об этом: расскажешь матушке, и завтра все соседи узнают, чего на самом деле стоит знаменитый призрак Раммина. А ведь это его главная достопримечательность. Вместе с призраком у твоего папули еще есть возможность избавиться от замка с выгодой для себя, без него он точно не получит ни гроша.

Родители уже приступили к завтраку.

– Ну что, слышали призрака?

– Да, – ответила Лотта.

– Уверены?

– Все именно так, как ты мне рассказывал.

Тут вмешался Фридель:

– Дорогой тесть, вы, кажется, намеревались продать Раммин!

– Да, как только найду покупателя.

– Папочка готов уступить его всего за пятьсот тысяч марок, – осторожно вставила госпожа Раммин.

– Гроши! – фыркнул Вилли.

– Я заплачу восемьсот тысяч марок! Вычтем сумму залога, которую вы просили. Итого будет семьсот двадцать тысяч марок. Если вы согласны с этим, то пошлите за нотариусом, я хотел бы как можно скорее вступить в права владельца, равно как и аннулировать все остальные займы.

Фрау фон Раммин расцеловала дочь и зятя, а старик пожал ему руку.

– Не так-то и много, – вставил Вилли.

Оставшись наедине с супругом, Лотта сказала:

– Это было очень благородно с твоей стороны, но что же ты собираешься делать с Раммином? Ты ведь понимаешь…

– Что он не пригоден для земледелия, к тому же у тебя нет ни малейшего желания этим заниматься, хочешь сказать? Разумеется, и у меня нет такого желания, да и понимаю я в этом еще меньше, чем твой отец. Я предполагаю продать Раммин уже через четырнадцать дней!

– Продать? Но ты же сам сказал, что с трудом можно найти того, кто захочет отдать хотя бы сто тысяч талеров, а ты заплатил восемьсот тысяч марок!

– Именно. И получу гораздо больше. Все, что я заработаю, Лотта, принадлежит тебе. Можешь потом разводить на эти деньги голубей, если хочешь. А теперь не напишешь ли пару писем под мою диктовку?

– Без проблем!

– Тогда записывай: «Старое дворянское поместье Раммин! Населенное призраками! Родовое поместье в Померании выставлено на продажу. Обширные лесные угодья, озера, парк. Плодородная почва, множество дичи. Владелец продал имение, принадлежавшее его семье более четырех веков, потому что уже не мог выносить соседства зловещего призрака. Составитель этого объявления приобрел поместье, так