Но человека обнаружил сразу же.

Реакция «драного кота» оказалась на зависть отменной. Хотя помощники Темного Конструктора собирали отряды берров в захолустьях Нижних миров, воины там обитали лихие. В этих местах частенько вспыхивали конфликты и междоусобицы, что позволяло головорезам поддерживать себя в отличной форме.

Орк повернул ствол и вдавил спуск. Не раз и не два доводилось ему расправляться с соплеменниками, а теперь пришла очередь человечишки. Но когда отдача ударила в плечо, он осознал, что разрядил бластер в пустоту. Пока орк пытался понять, почему человек не превратился в обугленное мясо и куда он вообще подевался, жертва вдруг появилась справа.

Раздался свист. Блеснуло солнце.

Удар…

Свет померк в глазах. Последнее, что с удивлением увидел «драный кот», это свои стремительно приближающиеся ноги. Разрубленный в поясе, он сложился, воткнувшись лицом в голенища собственных сапог.

Визг выстрела переполошил округу. Даймон упал в траву.

Фигуры орков со всех сторон зашевелились, задвигались. Послышался лязг оружия, раздались крики часовых. На счастье, никто не понял, откуда прозвучал выстрел.

Низко прогудев двигателями, патрульный бот заложил крутой вираж почти над Звероловом. Лицо обдало теплым воздухом, разогретым от антигравов. Тридцать тонн технологического веса зависли в десяти ярдах левее него. Под крылом, жужжа сервоприводами, крупнокалиберный пулемет «Вулкан» повернулся сначала в одну сторону, затем в другую.

Юноша не стал дожидаться, чем закончится устроенный им переполох, и отполз под трап. Здесь он отдышался и глянул на звездолет-«краб», до которого оставалось не меньше сорока ярдов.

Хвост конвоя, который сопровождал человеческого пленника, исчез в посадочном люке. Даймон озадаченно вздохнул. Лезть в звездолет не очень-то хотелось. Замкнутое пространство, отсеки и переборки — абсолютно чужая для Даймона среда. Как там все повернется?

Пока он раздумывал, люк начал закрываться. Скошенные створки поехали навстречу друг другу. Посадка закончилась. Неужели судно собирается взлетать? При таком развитии событий вариантов не оставалось.

Выскочив из-под трапа, Даймон со всех ног бросился по багровым плитам через летное поле.

Задняя часть храмовой пирамиды была окружена кедровой рощей. Деревья подступали к самому основанию, их пушистое прикрытие помогло Думану приблизиться к оцеплению незамеченным.

Орки стояли через каждые двадцать ярдов и не бездельничали, а, держа оружие наготове, зорко поглядывали по сторонам. Думан выбрал самого беспокойного, со свинячьими глазками, и послал легкий импульс. Часовой почувствовал внезапную головную боль, которая обручем стиснула виски и затылок. Пока он извивался, сдавив ладонями глазные яблоки, Думан прошел мимо него и юркнул в небольшой проход, ведущий в храм.

В отличие от леса, где старший из братьев Звероловов по привычке чувствовал себя уверенно, в каменных катакомбах пирамиды приходилось держаться настороже. Коридоры были узкими и извилистыми, можно запросто напороться на орка или на целый отряд. А Думан пока не владел интуицией и предвидением в должной степени и хотя его распирало от желания устроить где-нибудь в глухом коридоре бойню мерзким тварям, он понимал что любое проявление силы будет неразумным. Выдав свое присутствие, он спровоцирует орков на более тщательное прочесывание Ковчега, а это угрожает безопасности дочери Великой Семьи.

Закончился один коридор, начался другой. Отсутствие света не мешало, Думан видел в темноте настолько хорошо, что различал на стенах древние фрески, которые иллюстрировали самые значимые эпизоды из «Апокрифов». Иногда он слышал далекий топот, который, судя по всему, раздавался из больших центральных проходов. До мелких орки пока не добрались. В полной уверенности, что священная кровь Господа осталась на своем месте, крестоносец вышел к лестнице, ведущей в подвалы.

В подвалах было еще темнее, чем на первом ярусе. Узкий коридор с высоким потолком вывел его на развилку. Здесь Думан задержался. Справа, в конце коридора, находилась дверь, ведущая в хранилища, где вчерашним днем сиятельная дочь оставила ихор и где находились другие, не менее значимые святыни. Слева располагались склепы, в которых покоились мощи монахов, творивших славную историю Ковчега на протяжении веков.

Ведущий направо коридор был чист. Думан не увидел это, он ощутил. Ощутил настолько отчетливо, словно побывал там. Вот так внезапно открылось сокровенное умение паладинов. То, что неторопливо и осторожно пробуждали преподаватели, вырвалось на свободу, растревоженное ужасными событиями. В нем проснулась интуиция.

Он посмотрел направо и воочию увидел, как входит в камеру, берет ихор и беспрепятственно покидает не только подвалы, но и храм. На этом пути не было никаких преград. Думан это ясно понимал. Но с той же ясностью он вдруг обнаружил, что в левом коридоре находятся орки…

Левый коридор тонул в темноте. Думан чувствовал там движение, слышал побрякивание и хриплое перешептывание. И в нем вдруг поднялся гнев такой силы, что помутнело в глазах и стало трудно дышать.

Он решительно направился в левый коридор. С каждым шагом звуки из усыпальницы становились громче. Ладони обжигала энергия, которая стекалась в него со всех сторон.

Первое, что бросилось в глаза, когда он встал на пороге — около дюжины чернокровых ублюдков, бесчинствующих в усыпальнице. Сбылись худшие из его опасении. Орки выбрасывали из ниш останки рыцарей, раздирали их на части, топтали ногами, нанизывали черепа на островерхие тульи своих шлемов. Глумление остановилось в тот момент, когда в свете фонарей мелькнули серебристые доспехи. Не скрываясь, Думан встал в полный рост, чтобы твари как следует могли разглядеть его. Прогремели выстрелы, но он без труда отвел разряды, потому что энергия в нем просто кипела. Он не мог больше стоять на пороге. Думан ринулся в центр зала, в самую гущу безносых бойцов, и ударил.

В ущельях Виа Прима сын Зверолова прошел через самые жаркие бои, но ни в одном из них ему не доводилось выплескивать подобную ярость. Орков раскидало словно кукол, набитых соломой. Никто не остался на ногах. Мысль Думана швыряла их о стены со страшной силой. Ломая кости. Расплющивая головы. Отрывая конечности. Но крестоносцу все казалось мало, и он добивал тех, кто еще стонал и шевелился, обрушивая на них невидимые многотонные удары.

Вскоре в склепе остались лишь разорванные тела. Бой вышел очень коротким, но очень кровавым, о чем, впрочем, Думан не сожалел. Он вышел из склепа опустошенный, весь в поту, но полностью удовлетворенный. Пройдя оба коридора, рыцарь добрался до двери, которая вела в хранилище святынь. Немного отдышавшись, стер с лица орочью кровь и вошел в камеры.

Сила хранящихся здесь артефактов накатилась волной, пытаясь пробудить в человеке множественные чувства. Обычно он чутко переживал это воздействие, но сегодня все эмоции остались в склепе.

Он прошел мимо длинного ряда дощатых дверей, окованных железом. Остановился возле последней и толкнул ее.