– Я говорил. Но я же не знал, что он не простой мужик! А ты должен был знать и предупредить! Тогда все по-другому делалось бы!

– А я откуда что знал? Ты же у нас мудрый! Вот и делал бы как правильно!

На кухню выглянула замотанная в простыню Светка.

– Чего вы тут орете?

– Не твое дело! – вызверился на нее Алекс. – Иди оденься, ходишь, как шалава!

Пожав плечами, девушка ушла в ванную. Полилась вода. Алекс сразу вспомнил, что лежит под ванной в газетном свертке.

– Я на тебя понадеялся... «Кенты, кореша, друг за друга мазу тянем»... Говорил?

– Да чего ты заладил одно и то же! Говорил, говорил... Я и не отказываюсь...

– А что ты мне вместо карданных валов положил?!

Кривуля пронзил Алекса угрожающим взглядом.

– Зачем трогал?!

– Вода пролилась, сверток намок, думал просушить, чтоб не заржавело... Угроза во взгляде исчезла.

– Я их недаром принес. Вещи нужные. Вот сейчас и пригодятся.

– Зачем пригодятся?!

Кривуля встал, тяжело вышел в коридор, выглянул, что делает Светка, и, плотно притворив дверь, вернулся.

– Значит, расклад получается такой. Желтого ты сейчас не достанешь. Да он тебе и на хер не нужен. Вместо этого сраного рынка я тебе нашел другое дело. Там ты и на бабки подымешься, и вообще...

– А квартира? Он грозился квартиру отобрать!

– Херня. Ничего он не сделает. Поверь мне – ничего. А если попытается

– грохнут его без звука, кто б он ни был, за это я отвечаю...

От Кривули исходила такая сила убеждения и такая расслабляющая волна, что Алекс сразу поверил ему и мгновенно успокоился.

– Но надо из этой запутки вылезти. Эти долбаные киллеры... Хер их знает, что у них на уме! Может, и вправду хотели Желтому сдать, а может развели Каратиста, как лоха... Кстати, очень похоже. Если б повезли на кладбище мочить, так и замочили бы. А они стали ему фокусы показывать...

– Что за фокусы?

– Потом как-нибудь... – отмахнулся Кривуля. – Так вот, выйти на нас и Желтый, и эти хрены моржовые могут только через Каратиста. Значит...

Кривуля многозначительно замолчал, но выражение его лица не допускало двояких толкований.

– Что «значит»? – переспросил Алекс.

– То и значит! Он сам во всем виноват! Ведь он же нашел этих хренов! Он подставился! И нас подставил! И на десять тысяч баксов согласился! У тебя есть столько?

Алекс покачал головой.

– И у меня нет. И потом, если даже напрячься и отдать, они все равно доить будут. Это закон: где легко взяли, туда обязательно еще раз придут!

– Так что же делать? – заторможенно спросил Алекс. Он уже все понял, но надеялся, что понял не так. Не может быть, чтобы друг напрямик предложил ему такое!

– Каратиста надо списать. Ну, грохнуть. Не бойсь, основное я сам сделаю. Ты только за рулем посидишь... Тачка на ходу?

Алекс кивнул.

– Я же никогда... Я не умею...

– Тебе ничего уметь и не надо. Главное, силу духа проявить. Заодно и испытание пройдешь. Ну, на то дело, где бабок будет много... Алекс сглотнул вязкую слюну:

– А ты сможешь?

Кривуля кивнул:

– Это нетрудно. Славик при мне знаешь скольких грохнул... Да и я, если честно... Внезапно он оборвал свои откровения.

– Жрать охота. Скажи Светке, пусть сготовит чего-нибудь... Я уже домой не пойду. У тебя переночую. Лады?

– Лады. Только...

– Чего? – удивился массажист.

– Мы со Светкой решили по-серьезному. Так что ты ее больше не трогай. На полу ляжешь... Кривуля присвистнул и весело улыбнулся:

– Ну вы даете! Раз так, то ладно.

Пока Светка возилась на кухне, Кривуля, задернув занавеску, разложил на тахте свой арсенал. Отобрав детали пистолетов и бурча что-то себе под нос, он сноровисто соединил ствол с затвором, вставил пружину, надел и повернул до щелчка запирающую втулку, надел кожух на направляющие пазы рамки, вставил и закрепил защелку... По одному вщелкнул в широкую обойму восемь патронов, резко вогнал магазин в рукоятку, передернул затвор и осторожно спустил курок на предохранительный взвод.

– Готово! – Он вскинул руку и прицелился в телевизор.

– Откуда это? – спросил Алекс. Вид готового к бою оружия будоражил и возбуждал его.

– Еще с тех времен, – ответил Кривуля, и Алексу показалось, что в голосе проскользнули печальные нотки, как у стариков, когда они вспоминают о счастливой молодости.

– Дай-ка мне...

– Держи, – Кривуля протянул пистолет рукояткой вперед.

– Какой это? – Алекс взвесил оружие на ладони, потом навел на окно.

– «ТТ». Очень мощная машина. Два стальных листа прошибает, я пробовал. А иногда и три. Научить?

Алекс кивнул. Кривуля показал, как вынимать и вставлять обойму, как досылать патрон, как взводить и спускать курок. Алексу все это очень нравилось, он пробовал вскидывать руку и щелкать курком в тот момент, когда мушка совмещалась с переплетом оконной рамы.

– Этот завтра «светить» не будем, – сказал вдруг Кривуля. И пояснил:

– Придется выкинуть, чтобы паленый ствол при себе не держать. Жалко, хорошая вещь... Лучше обрез попробуем. Ну-ка, садись сюда... Усадив товарища на тахту, массажист ладонью вымерял расстояние.

– Так, заднее сиденье полтора метра... Он сидит, где ты, а я здесь. Обрез в сумке, сумка в ногах. Раз! Нет, не пойдет... Давай я чуть дальше отсяду... Раз! Черт, не получается...

Расстояние между Кривулей и изображающим жертву Алексом было слишком маленьким, чтобы развернуть руку с обрезом.

– Может, его рядом с тобой посадить? – вслух размышлял массажист. – А я сзади... Так удобней, но тогда все вперед полетит! Ты обхезаешься с непривычки, а хуже то, что машину не отмоешь... Может, ты сзади сядешь? Ты потоньше, и рука у тебя короче...

– Нет, как, ты что... Я не могу!

– Ах да... Ты шофер, и дело твое телячье... Крепче за баранку держись, шофер... Придумал!

Кривуля довольно потер руки:

– Мы приехали, и ты выходишь первым. Давай. Поворачивайся и выходи. Алекс повернулся на тахте и подался вперед. В тот же миг в затылок ему уперся ствол обреза, тихо щелкнул ударник.

– Отлично! Самое то! – веселился массажист. – Еще одну вещь подработаем, и все... Плоскогубцы есть?

– Зачем?

– Затем, что в винтовочных патронах заряд охеренный! Они на несколько километров бьют. Ему на хер голову разнесет! А мне может руку оторвать: оно ж на весу, без приклада. Надо пороху отсыпать маленько...