— Вполне возможно, в один хороший день я отправлюсь на восток, — продолжил Тэмучжин, — и увижу все эти диковины собственными глазами. Но непонятно мне, почему ты все это покинул и отправился сюда, где с помощью меча и стрел правит землей мой народ. О вашем императоре мы здесь и слыхом не слыхивали.

— Хотя он отец нам всем, — не подумав проговорил Вэнь.

Тэмучжин уставился на него, и Вэнь пожалел, что выпил столько на пустой желудок.

— Я провел среди ваших племен два года, господин. Порой я очень тоскую по моему народу. Я послан на север, чтобы найти союзников против татар. Тогрул кераитский считает, что ты тоже ненавидишь этих бледнокожих псов.

— Похоже, Тогрул хорошо осведомлен, — ответил Тэмучжин. — И откуда только он узнал о моих делах?

Он в четвертый раз наполнил чашу Вэня и стал смотреть, как она быстро следует за остальными. Ему весело было наблюдать, как напивается китаец, и он налил и себе, стал отпивать понемногу, чтобы голова оставалась ясной.

— Хан кераитов — мудрый человек, — ответил Вэнь Чао. — Он много лет воюет с татарами на севере и за свои заслуги получил много золота от моих хозяев. Это обмен, понимаешь? Если я посылаю в Кайфын приказ перегнать на запад сотню лошадей, они прибывают до конца сезона, а взамен кераиты пускают кровь татарам и держат их подальше от наших границ.

Один из присутствующих заерзал, и Тэмучжин посмотрел на него:

— Я обязательно попрошу твоего совета, Арслан, но мы поговорим после, наедине.

Арслан успокоился. Он был удовлетворен. Вэнь окинул собравшихся взглядом.

— Я прибыл сюда предложить вам те же условия. Я могу дать вам золото, коней…

— Мечи, — перебил его Тэмучжин, — и луки. Если я соглашусь, то захочу получить дюжину таких же доспехов, что у твоих людей, а еще сотню лошадей — кобыл и жеребцов. Золото мне не нужно, так же как и каменный дом, который нельзя перевозить.

— Но я не вижу тут и сотни воинов, — возразил Вэнь. Он обрадовался. Торговля пошла куда легче, чем он думал.

— Да ты вообще их не видел, — фыркнул Тэмучжин. — И я еще не сказал, что согласен. А при чем тут Тогрул? Я никогда его не видел, хотя о кераитах знаю. Он тоже придет следом за тобой просить у меня помощи?

Вэнь покраснел, поставил на пол чашу с араком.

— Кераиты — сильное племя, у них более трехсот воинов, господин. От татарских пленников они узнали о тебе, о том, что ты совершаешь все более дальние набеги на север. — Он помолчал, тщательно подбирая слова. — Тогрул дальновидный человек, и он послал меня не умолять, а скорее побудить тебя объединить силы. Вместе вы на многие поколения изгоните татар.

Человек, которого называли Арсланом, снова забеспокоился, и Вэнь заметил, что Тэмучжин положил ему руку на плечо.

— Я здесь хан. И я отвечаю за моих людей, — проговорил он. — Ты хочешь, чтобы за пару коней я преклонился перед Тогрулом? — Еле заметная угроза слышалась в его голосе, и Вэнь пожалел, что Юаню не разрешили его сопровождать.

— Ты можешь отказать мне, и я уеду, — быстро откликнулся он. — Тогрулу не нужен простой воин. Тогрулу нужен военный вождь, сильный и безжалостный. Он нуждается во всех воинах, которых ты сможешь привести.

Тэмучжин посмотрел на Джелме. Все понимали, что после этой бесконечной зимы татары будут жаждать кровавой мести. Мысль объединить силы с большим племенем была соблазнительной.

— Ты рассказал мне много любопытного, Вэнь Чао, — спустя некоторое время произнес Тэмучжин. — Теперь оставь меня, ибо я должен принять решение. Хачиун, найди теплые постели для людей гостя и вели принести им горячей похлебки. Пусть утолят голод. — Он заметил, что взгляд Вэня упал на полупустую чашу арака. — И не забудь распорядиться насчет арака. Пусть принесут гостю, чтобы согрелся, — добавил он, увлеченный собственной щедростью.

Все встали, когда Вэнь поднялся на ноги, правда, уже не так уверенно, как до начала беседы. Он снова поклонился, и Тэмучжин отметил, что поклон на этот раз был пониже. Может, вначале у гостя спина затекла с дороги.

Когда Вэнь ушел, Тэмучжин обвел горящим взглядом своих самых верных соратников.

— Вот чего я хочу, — начал он. — Хочу узнать об этом народе как можно больше. Каменные дома! Тысячи рабов! Вас от этого дрожь не пробрала?

— Ты просто не знаешь этого Тогрула. Неужто серебряный народ продается? — фыркнул Арслан. — Этот китаец думает, что нас можно купить обещаниями, заморочив голову байками о несметном числе жителей в их городах. Что они нам?

— Давай подумаем, — предложил Тэмучжин. — С кераитами-то я точно вгоню копье татарам в спину. Пусть реки станут красными от крови.

— Я давал клятву тебе, а не Тогрулу.

Тэмучжин повернулся к Арслану:

— Знаю. Я и не собираюсь никому присягать. Но если мы объединим силы, то от этой сделки выиграю прежде всего я. Подумай о Джелме, Арслан. Подумай о его будущем. В нас слишком кипит жизнь, чтобы собирать наше племя по человеку, по два. Давай лучше огромными прыжками помчимся вперед, рискнем всем. Неужели ты будешь сидеть и дожидаться татар?

— Ты и сам знаешь, что нет.

— Тогда решено, — объявил Тэмучжин.

Его переполняло радостное волнение.

На три дня задержался Вэнь Чао в улусе Тэмучжина, обсуждая условия сделки. Он с видимым удовольствием принял в дар несколько бурдюков арака, опустил золотые занавеси паланкина, и Юань приказал рабам его поднять.

Оказавшись внутри паланкина, Вэнь тут же зачесался, уверенный, что в юртах точно нахватался вшей. Поручение, как он и ожидал, оказалось тяжким испытанием, но, похоже, эти разбойники жаждут войны с татарами. На что и рассчитывал Тогрул. Это и неудивительно, подумал Вэнь, словно сам был рожден в степях. Даже зимой племена нападают друг на друга. А теперь, когда сквозь мерзлую землю начала пробиваться трава, они снова с готовностью примутся за привычное дело. Так было всегда. Вэнь улыбнулся своим мыслям, читая Сюнь-цзы и проводя время в грезах. По ходу чтения он делал заметки на полях. Министр был прав, отправив со сложным поручением человека с такими дипломатическими способностями, думал он. Коротышка Чжан никогда не сумел бы договориться с этими варварами, даже наобещав им коней и доспехи. Шепелявый евнух наверняка не смог бы скрыть свое отвращение на свадебной церемонии, которую наблюдал вчера Вэнь Чао. Он содрогнулся, вспомнив питье из горячего молока и крови, которое ему поднесли. Сюнь-цзы был бы в восторге от его выдержки. Женщина, Бортэ, была такой же жилистой и суровой, как и ее муж, вспоминал Вэнь. Никакой тонкости. А молодому всаднику она нравится. Ах, много бы Вэнь отдал сейчас за ночь с женщиной из Ивового домика! В этой дикой стране не было таких гладких бедер. Вэнь опять принялся проклинать свою жалкую службу.

Шел четвертый день поездки. Он собирался в очередной раз приказать остановиться для трапезы, когда возвратился из разведки Юань. Вэнь, сидя в паланкине, нетерпеливо прислушивался к приказам Юаня. Необходимость изображать благородного господина, когда вокруг происходят такие интересные события, весьма сокрушала его. Он вздохнул. Любопытство не раз вовлекало его в неприятности.