Леночка осторожно подошла к двери, постояла, безуспешно пытаясь унять дрожь в пальцах, затем ввела код. Могла бы отдать приказ чипу, но, видимо, сказалось стрессовое состояние.

Люк плавно ушел вверх. За ним никого не было. Лена шумно выдохнула, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце.

— Так, мне это надоело, — буркнула Катя. — И эти загадки, и этот корабль. Идем в рубку, осмотримся — и назад. Время не ждет. Монк, деактивация вооружения! Топай за нами.

На пути к рубке управления Катя старалась принципиально ни на что не отвлекаться. В том числе и на лиловые надписи, которые им попадались дважды. И оба раза буквы не несли в себе никакой полезной информации. Первую Девушки заметили у самого выхода из блока «D» — на стене были выведены неровные буквы «РАЩА». Вторая надпись украшала люк, ведущий в зону «В», — в этот раз букв было всего две. «ДЕ». Вне всякого сомнения, неизвестный автор писал на русском, но что он хотел сказать — так и осталось загадкой. Всерьез подумать над этой проблемой Катя собралась попозже, желательно — на борту «Маргаритки». А пока следовало все-таки попытаться выполнить задачу десанта и выяснить, что произошло с кораблем.

И все же девушки не удержались и заглянули в самое большое помещение сектора «В» — в кают-компанию. Экипажи транспортных кораблей немногочисленны, людям приходится вращаться в своем маленьком, тесном мирке — и вращаться долго. Неудивительно, что постепенно команда притирается друг к другу, выдавливая лишних людей и ассимилируя тех, кто подходит коллективу по всем статьям. Бывали случаи, когда действительно отличные специалисты, мастера своего дела, долго не могли найти себе пристанище на достаточно длительный срок — из-за мелочей, на первый взгляд не стоящих внимания. Из-за отсутствия умения слушать. Из-за легкого недостатка толерантности. Или из-за неумения сдерживаться… Их могли оценить по достоинству на огромных космических базах, на исследовательских или военных кораблях, где легко затеряться не только в запутанных коридорах, но и в толпе. Но крошечные коллективы транспортных судов принимали только тех, кто вписывался в компанию, кто готов был стать равным среди равных.

Комната отдыха экипажа, она же — комната психологической разгрузки, она же — кают-компания — на любом малозаселенном корабле всегда недвусмысленно свидетельствовала о характерах экипажа. Суровая, лишенная ярких пятен обстановка — удел аскетов — информировала о том, что члены экипажа — люди серьезные, в чем-то зацикленные на своей работе. Уютная, домашняя обстановка говорила о том, что для людей корабль давно стал родным домом, а товарищи — второй семьей. Нарочитая роскошь и демонстративно комфортная меблировка позволяли утверждать, что команда знает себе цену и вряд ли возьмется за невыгодный или сомнительный фрахт. Как-то Кате довелось побывать на транспорте класса Т4, вся команда которого была спаяна любовью к компьютерным играм — вся кают-компания была увешана голографиями из популярных игр, мощные компьютеры позволяли свободным от вахты спейсменам вволю насладиться любимым занятием. А из корабельного рациона наибольшим спросом пользовалась еда, которую можно было поглощать, не снимая сенсошлема и игровых перчаток, то есть пиво, сэндвичи, чипсы и копченая колбаса. По слухам, капитан этой сумасшедшей компании избирался по итогам виртуальных баталий.

Эта комната отдыха была оборудована в строгом соответствии с названием корабля. Странное сочетание черного и серого в отделке, классическое привидение, нарисованное на стене: бесформенный балахон, провалы глаз, горящие фосфоресцирующей зеленью… По спине девушки пробежали мурашки — чтобы получать удовольствие от пребывания в такой обстановке, необходимо было иметь крепкую психику… или, наоборот, иметь давно и далеко уехавшую крышу. Катя даже не удивилась, когда люк открылся не с привычным шипением, а с пронзительным, душераздирающим скрипом. Явная запись.

— Ненормальные! — фыркнула Леночка, осматриваясь. — Я бы здесь с ума сошла на пятый день.

— А я сойду уже сегодня, — спокойно заметила Катя, протягивая руку.

Невысокий столик из кроваво-красного (кто бы сомневался!) полированного дерева был уставлен тарелками и стаканами. Один из стаканов лежал на боку, лужица дотянулась до края столика, и густые красные капли медленно шлепались на пол.

— Кр-р-овь… — Леночка заикалась и медленно пятилась к двери, явно намереваясь убраться за надежную спину Монка.

— Ну прям! — пренебрежительно фыркнула Катя, окуная палец в лужу и поднося к губам.

— Томатный сок. Пересоленный.

— Т-ты… ты с ума сошла…

— Похоже, люди вышли отсюда совсем недавно. — Голос капитана звучал совершенно спокойно.

Внешне казалось, что увиденное ни в коей мере не взволновало девушку, но это была лишь второпях натянутая маска. Шелест понимала, что еще чуть-чуть, и Леночка забьется в истерике… Необходимо было подать пример, и пусть мелко трясутся пальцы, а по спине ползет струйка холодного пота и волосы под шлемом встают дыбом, главное — удержать себя в руках.

— И чего ты боишься? — продолжила Катя, неспешно озираясь по сторонам. — Скорее всего, кто-то и в самом деле нашел «Черного призрака». Высадил призовую команду, чтобы обыскали корабль и определили ценность груза, сам отправился за транспортом. Или за рабочими — разгрузить такую махину вне орбитального дока, это ж постараться надо. Люди, скорее всего, сейчас обследуют трюмы. Сейчас пойдем в рубку, включим общую связь и вызовем их.

— А е-если это п-пираты? — Ленка все не могла заставить зубы перестать выбивать мелкую дробь. Похоже, версию капитана она приняла безоговорочно, с готовностью забыв и о странных буквах, и о призраке, который чуть не довел Монка до стрельбы.

— Исключать, конечно, нельзя! — усмехнулась Катя. — Но в этом случае парням крупно не повезло. Вряд ли они притащили сюда тяжелое вооружение, а с легкими бластерами или с пистолетами против Монка… им не завидую.

— Может, вернемся?

— Рано.

Рубка встретила девушек ожидаемой пустотой — ни одного человека… И все же создавалось странное ощущение, что люди были здесь совсем недавно. Древний навигационный компьютер выглядел вполне исправным, зато красные огоньки на пульте однозначно свидетельствовали о том, что с кораблем далеко не все в порядке. Где-то на заре космоплавания конструкторы часто использовали для оснащения пультов кораблей жидкокристаллические дисплеи с цифровой индикацией, точно отражающей состояние подконтрольных систем. Идея не прижилась: большинство пилотов, не оспаривая полезность численных сведений, все же предпочитали старую цветозвуковую индикацию — мозг человека, даже порядком уставшего от скучной долгой вахты, практически мгновенно реагирует на вспыхнувшую алым светом лампочку Тем более если сигнал о нарушении в работе той или иной системы сопровождается достаточно раздражающим зуммером. Главное — вовремя узнать о сбое… а уж потом можно изучать показания приборов. Так что все корабли обязательно имеют или индикаторную панель, или монитор, выводящий схему корабля, подсвечивая разными цветами основные узлы.