В Галиции, в штабе 8-й армии в Коломне генерал Врангель успел повидать генерала Корнилова, уже назначенного Главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта. Он кратко информировал о работе в столице и предложил использовать поручика графа Шувалова для связи с Петроградом. Генерал Корнилов тут же приказал зачислить графа Шувалова ординарцем{~8~}.

В дни корниловского выступления генерал Врангель оставался на фронте, командуя Сводным конным корпусом, ожидая нового «видного» назначения. Но только 9 сентября, когда генерал Корнилов и его ближайшие соратники были уже арестованы, он получил телеграмму о назначении его командиром 3-го конного корпуса, находившегося уже под Петроградом.

Приехав в столицу, он узнал, что в командование 3-м конным корпусом уже вступил генерал П.Н. Краснов. Не желая ставить его в неловкое положение, генерал Врангель решил выждать и в первый же вечер заехал к графу Палену.

От него он узнал, «что в первые дни после разрыва ставки с правительством графу Палену и большинству работавших с ним офицеров пришлось во избежание ареста скрываться; наиболее скомпрометированные бежали из города... Граф Пален укрывался в окрестностях города в имении Всеволожского "Рябово". По словам Палена, движение Крымова на Петербург застало его организацию совершенно врасплох. Конфликта правительства со ставкой никто не ожидал, и в предвидении его ничего сделано не было»{~9~}.

Верно, конечно, что генерал Корнилов, поверивший Керенскому, рассчитывая действовать против петроградского совета и большевиков во взаимодействии с Временным правительством, не счел нужным ни предупредить своих военных сторонников в столице, ни послать в голове 3-го конного корпуса свой Ударный Корниловский полк. Т.е., говоря словами генерала А.И. Деникина, имела место «полная несостоятельность технической подготовки корниловского выступления»{~10~}.

Но и следует признать, что полковник граф Пален, прослуживший всю войну помощником волевого и энергичного командира Лейб-гвардии Конного полка Б.П Гартмана, не был подготовлен к самостоятельным решениям в дни, когда генерал Крымов вел свой 3-й конный корпус на Петроград.

Вскоре после большевистского переворота полковнику графу Палену удалось выбраться в Прибалтику. По некоторым сведениям он посетил свое имение — Каутсемюнде в Латвии. Однако вскоре после капитуляции Германии в ноябре 1918 г. при приближении большевиков к Риге в декабре 1918 г. он выехал в Либаву, откуда, как рассказывает генерал Родзянко, вместе с ним и полковником Бибиковым они приплыли в 20-х числах января 1919 г. на эстонском корабле «Виза» в Ревель, где прибыли к командующему Северным корпусом полковнику Дзерожинскому.

Эстонский главнокомандующий Лайдонер, которому в то время был подчинен корпус, поручил полковнику Палену осмотреть лагеря русских военнопленных, находившихся в Эстонии. Оказалось, что большинство офицеров и солдат были не пленными, а добровольцами, перешедшими на сторону эстонцев из Красной Армии.

После доклада Палену было разрешено сформировать из них батальон. В силу того, что большинство добровольцев, согласившихся перейти на службу в Северный корпус, были мобилизованные уроженцы Урала, батальон, сформированный полковником Паленом, был назван «Уральским». Сначала он входил в состав Островского полка — одной из первых частей Северной армии, сформированной из добровольцев Островского уезда Псковской губернии еще в конце 1918 г. Позже он был развернут в 7-й Уральский полк 2-й пехотной дивизии.

В начале мая полковник Пален сменил командира Островского полка, занимавшего участок на нарвском фронте. Вместе с приданным ему отрядом полковника Бибикова и конной батареей он возглавил «отряд полковника Палена», которому во взаимодействии с отрядами полковника Георга и поручика Данилова предназначалась главная роль в предстоящем майском наступлении Ямбург-Гатчина.

Рано утром 13 мая отряд полковника Палена перешел в наступление. Большое село Попкова Гора было занято с ходу. Еще ночью отряд поручика Данилова, переодевшись в красноармейскую форму, захватил его. Взяты в плен начальник 3-й бригады 19-й стрелковой дивизии бывший генерал Николаев и его штаб.

На следующий день Пален форсировал переправы на реке Плюссе. Прискакавший верхом генерал Родзянко приказал, не задерживаясь в селе Арамовка, где едва не был захвачен командир 53-го полка, срочно, на подводах, двигаться к переправам на реке Луге у Поречья и Муравина, с тем чтобы выйти к железнодорожной станции Веймарн на Балтийской железной дороге.

Вечером 16 мая он с боя взял Веймарн, перерезав таким образом пути отступления ямбургской группе красных. Бросая артиллерию и обозы, она начала беспорядочное отступление в обход шоссейной и железной дороги у Веймарна по болотистым лесам в сторону Копорья. Из трех полков 6-й стрелковой дивизии красных вышли из окружения немногие.

На следующий день, 17 мая, генерал Родзянко подчинил полковнику Палену все войска, действовавшие на Гатчинском направлении, в том числе отряды полковника Георга и поручика Данилова. 18 мая отряд Палена занял, совершив обход, станцию Вруда и захватил на ней бронепоезд. Путь на Воло-сово, Кикерино и далее на Гатчину был открыт.

Как признает бывший командующий 7-й красной армии, Д.Н. Надежный, «...в этот период местное население района, где происходили боевые действия, выказывало большое тяготение в сторону белых, в результате чего их ряды начали пополняться добровольцами и добровольческими партизанскими отрядами»{~11~}.

Заняв Кикерино 20 мая, полковник Пален согласно приказу генерала Родзянко остановил Талабский и Волынский полк к северу от него по Балтийской железной дороге. Островский полк продолжал наступление в направлении станции Кипень, но тоже был остановлен, хотя красное командование с трудом собирало здесь остатки 51-го и 171-го стрелковых полков, «утративших свою боеспособность», как пишет Д. Надежный{~12~}.

Генерал Родзянко (см. его биографию) опасался, что отряд полковника Палена, стремительно наступая по Балтийской железной дороге на Гатчину, зарвется и окажется в окружении. Резервов у него не было. Войска устали, необходим был не только отдых, но и реорганизация.

Но как раз в это время на фронт из Петрограда прибыл 3-й стрелковый полк, сформированный на основе запасного батальона Лейб-гвардии Семеновского полка. Его командир — бывший капитан Семеновского полка Зайцов — сообщил в штаб Палена о готовности полка перейти к белым, и полковник Пален поспешил послать ему навстречу Талабский полк

во главе с ротмистром Пермикиным. Семеновцы перешли в полном составе, прихватив два орудия; и прибывший генерал Родзянко был «приятно удивлен их бодрым видом»{~13~}.

Однако по-прежнему дальнейших планов для наступления выработано не было. 30 мая 1919 г. полковник граф Пален был произведен в генерал-майоры «За отличное руководство в боях», как говорилось в приказе, и вместе с генералом Родзянко приступил к реорганизации армии. В начале июня Родзянко передал генерал-майору Палену целиком штаб своей бывшей 2-й бригады во главе с произведенным по этому случаю в штабс-ротмистры Видякиным, с которым Пален принял командование 2-й дивизией.