Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Батраков приготовился возразить, но Павлов поднял руку:
– Оставьте ваши домыслы при себе. Судите по поступкам.
Он сунул руку в портфель, вытащил оттуда толстую черную папку с надписью на торце «НИИ vs. МАМБа» и бросил ее на столик:
– Вот мои поступки. Загляните.
Батраков приоткрыл корочки папки, тут же схватил ее, пролистал и увидел то, на что уже и не рассчитывал. Здесь, казалось, было все: несколько заявлений об отзыве иска, реестр акционеров, а главное, решение собрания, которым восстанавливался в правах А.И. Батраков.
Директор густо покраснел, начал пролистывать дальше и увидел, что здесь действительно все – вплоть до копий учредительных документов трех оффшорных компаний, принадлежащих как Спирскому, так и ему самому! И самым последним документом была доверенность, в которой Батраков доверял адвокату А.А. Павлову быть его представителем по всем делам и вопросам.
– Да, я более не занимаюсь вашим делом, – кивнул Артем, – потому что оно целиком завершено.
Батраков судорожно сглотнул.
– Да, теперь мой клиент – Спирский, и это означает, что самый опасный ваш противник уже сидит в изоляторе, а я – его назначенный судом защитник.
Артем посмотрел, как Александр Иванович прячет мигом протрезвевшие глаза, и все-таки сказал то, что, в общем, говорить не собирался:
– Да, мы с вами могли расстаться иначе. Меня не смутило даже то, что вы, не сказав мне ни слова, начали скупать акции. Но два часа назад, когда мой стажер пришел помогать Прошкину, я узнал, что вы, пользуясь случаем, высосали из раздавленного горем отца последнее, что он имел.
Павлов поднялся, направился к выходу и только у двери приостановился:
– И хотя этот отчет стоил мне не только денег, из ваших рук я гонорара не возьму. Надумаете расплатиться, адрес оплаты: Москва, Красный Крест.
Когда Спирский вернулся в камеру, она была пустой – кавказцев определенно вызвали на допрос. И мысли почему-то вертелись не около приглашения адвоката или позиции на следствии. Петр Петрович думал о Париже. Тогда, несколько месяцев назад, поняв, что Ной – здравомыслящий бизнесмен, он с удовольствием принял приглашение в Париж.
Работы почти не было, все захваченные активы в виде кондитерской фабрики подмосковного Подольска, швейного комбината в Чехове и автосервиса в Серпухове были распроданы, и он легко и быстро собрался в поездку. В Москве стояла хмурая осень, а в Париже еще вовсю цвели хризантемы и астры, солнце сияло и оставляло на гранитных плитах Елисейских Полей тени крон каштанов.
«Вот бы куда мне сейчас», – тоскливо подумал Петр Петрович.
Он поселился, как и советовал Ной, в «Мариотте», в двух шагах от знаменитого ночного клуба Элтона Джона «The Queen» – по красноречивому адресу Елисейские Поля, 100. Бросил сумку с вещами, вышел на улицу и долго бродил по «столице мира», по-настоящему застряв лишь в одном историческом месте – у бывшего советского посольства.
Огромный серый монолит посольства просто поражал своей неприступностью, тяжестью, неповоротливостью и угрожающей мощью. Этот осколок советской империи не привлекал внимания туристов, а те, кто случайно на него наталкивался, спешили скорее миновать неуютный монумент ушедшей советской мощи. И только вдоль забора ютились ежащиеся от холода румынские и украинские проститутки, почти инстинктивно пытающиеся укрыться в тени бетонного великана бывшего «старшего брата».
А к семи вечера Петр Петрович занял столик в кафе «Монте-Кристо», где была назначена встреча, и сразу же увидел его. Это был мужчина неопределенного возраста с волосами ненатурально-яркого пшеничного цвета, одетый в рыжую мягкую замшевую куртку и элегантные зеленые брюки и укутанный в теплый толстый шарф по самый нос, на котором красовались солнцезащитные очки с голубыми стеклами. В общем, один из множества раскрепощенных, любящих комфорт французов. Вот только на пальце у него красовался перстень с гербом, спутать который с чем-нибудь иным было немыслимо – змейка, обвивающая копье.
– Вы?! – привстал Спирский. – Это вы – Ной?
Француз – или кто он там – обнажил белые фарфоровые зубы и протянул руку:
– Рад нашей встрече. На самом деле меня зовут Йон, однако «перевертыш» в виде спасителя всего живого на земле Ноя мне показался удачной находкой для роли в вашей Игре.
Петр Петрович машинально пожал тонкие прохладные пальцы, но думать мог только о перстне. Он давно уже понимал, что странный шрам, появившийся на его руке, никакой не стигмат, а обычный «защим» от кроватной пружины, но магическая сила знака меньше от этого не становилась.
– Оттуда у вас это? – показал он глазами.
– А-а, это, – посерьезнел Ной, – у него длинная история. Это фамильный перстень моего наставника, который теперь принадлежит мне – как его наследнику.
– Вы – потомок сэра Мордреда?!
Петя был потрясен.
– Кровного родства между нами нет, – покачал головой собеседник, – но вы должны понимать, что кровное родство – еще не все.
Петр Петрович растерянно кивнул. Все, чего он достиг, он достиг помимо родственных связей – сам. Однако никто не имел права приближаться к нему так близко.
– Что вам надо? – выдавил из пересохшего горла Петр Петрович.
– Мне понравилось, как вы работаете. Особенно хорош был рейд на комбинат плодово-ягодных вин. Сколько у вас было процентов акций?
– Две десятых… – одними губами ответил Петр Петрович.
Именно столько ему хватило, чтобы положить руку на сотни гектаров земель комбината в Подмосковье. Естественно, все ушло под жилищную застройку.
– Но, может быть, хватит бороться с доярками и агрономами? – придвинулся к нему Йон. – С таким-то талантом…
Спирский насторожился. Нельзя было исключать, что этот «рыцарь» счел его ремесленником, которому необходимо покровительство господина.
– Вам давно пора совершать точечные операции, – откинулся на спинку кресла собеседник. – Хватит «бить по площадям»…
– Ближе к делу, Йон, – потребовал Спирский. – Что именно вас интересует?
Собеседник понимающе наклонил голову и начал перечислять, попутно загибая пальцы:
– Ногинская фабрика электробытовых приборов – там производились высокоточные приборы опознавания ракет и торпед, – загнул он мизинец.
Спирский криво улыбнулся.
– Подольский лифтовой завод, – загнул Йон безымянный, – производил шахты и подъемные механизмы для стратегических ракет.
Петр Петрович потешно поднял брови.
– Тригорский комбинат, – загнул средний палец Йон, – специализировался на микроагрегатах, незаменимых в сложных комплексах вооружений…
– А сколько за это дают? – оборвал его Спирский.