— Они же стормвинги, — ровным голосом ответил Киприот. — Вечно все путают.

— Я тебе не верю.

Киприот пожал плечами.

— Ты меня огорчаешь, — сказал он грустно. — Ты даже не понимаешь, как ты меня огорчаешь.

Через некоторое время во дворце появился Митран. Али и Киприот наблюдали, как коронуют трехлетнего Дайневона. Али до слез было жалко маленького мальчика, который был в том же возрасте, что и Эльсрен. Дайневон, до смерти испуганный, подчинялся командам Имаджан.

Наконец его посадили на огромный трон тикового дерева, откуда виднелась теперь только маленькая, украшенная жемчугом корона на темных кудрях. По правую руку от него стояла его сводная сестра Имаджан с алмазным скипетром, по левую — Рубиньян, державший подушку с мечом правосудия.

Броно стоял в третьем ряду и бросал на Имаджан и брата убийственные взгляды. Это был вовсе не тот веселый, очаровательный человек, каким он казался у Балитангов. «Он напоминает вулкан накануне извержения», — подумала Али. Казалось, Имаджан и Рубиньян думали о том же самом, судя по взглядам, которые они украдкой бросали на родственника.

Последние гимны были допеты, и Имаджан выступила вперед.

— Теперь у нас новый король, и мы должны его оберегать, — объявила она звенящим голосом. — Настало время препроводить нашего возлюбленного короля в опочивальню. Мы же пока объявим траур и очистим наши души скорбью.

Имаджан подозвала Верхнего Жреца Митрана. Заботиться о похоронах Хазарина должен был он. Пока он объявлял порядок похорон, Али подошла к Киприоту.

— Мне пора домой. Раз здесь полдень, то полдень и на Ломбине. Если обнаружат, что я все еще сплю, меня просто похоронят.

— Не похоронят, — беспечно отозвался Киприот. — Окобу им не позволит. Наслаждайся представлением. Ты когда-нибудь присутствовала на королевских похоронах?

— Что я тут делаю? — терпеливо спросила Али. — Ведь Балитанги должны немедленно узнать о новом короле.

— Тебе надо еще кое-что увидеть, — ответил Киприот.

— Я не хочу ждать, — твердо сказала Али, — мне пора назад. Если с детьми Балитангов что-то случится за время моего отсутствия, наша сделка будет расторгнута. Но ты не посмеешь сказать, что я проиграла, потому что я находилась совершенно в другой стране.

— С ними ничего не случится, наша сделка в силе, — улыбнулся Киприот.

— Мне тут надоело, — настаивала Али. — Мне просто скучно. Я не желаю болтаться без дела, пока луарины творят всякие глупости.

— Ну и ладно, — сказал Киприот. Он поднял пылающую руку и написал в воздухе какой-то знак. Али внезапно очутилась внутри своего собственного тела и услышала голос Окобу:

— Тут я ничего не могу поделать.

— Больше ничего и не надо, — послышался чей-то голос.

Али изо всех сил старалась открыть глаза. Это был голос Навата. Она спала в Инти, а что он там делал? Он ведь остался в Танаире.

— Она сейчас у бога, — продолжил человек-ворон, — и он вернет ее, когда настанет время. — И прошептал Али на ухо: — Если он не вернет тебя обратно, моя стая заставит его пожалеть об этом.

Али хотела что-то сказать ему, но тут темнота вновь наплыла на нее.

Очнулась она в роскошной детской, полной дорогих игрушек. На полу резвились две охотничьи собаки. Дайневон, одетый в черное, хихикал и хлопал в ладоши. На ковре возле мальчика были разбросаны марципаны и изюм.

Али это не понравилось. По собственному опыту она знала, что детям нехорошо давать так много конфет. Разве у короля нет няньки, которая могла бы заботиться о нем надлежащим образом? Странно: мальчик наряжен в черный бархат и один играет на полу. Она огляделась, но Киприота нигде не было.

Деревянный пол заскрипел, и гобелен на стене приподнялся. В комнату вошел Броно. В руках у него была деревянная кукла.

— Дядя Броно! — бросился к нему Дайневон. — Как ты вошел сюда? Это какое-то колдовство?

— Нет, всего-навсего потайная дверь, — ответил Броно, одной рукой притягивая к себе мальчика. — И теперь это наша общая тайна. — Он протянул мальчику куклу. — Я принес тебе подарок. Но это сюрприз, и пусть все останется между нами. Ну как, ваше величество доволен?

— Я не величество, — ответил король, — это Хазарин величество. Я об этом говорю-говорю, но меня продолжают называть неправильно.

Броно засмеялся тем смехом, которым он так часто смеялся с Сарэй.

— Видишь ли, Хазарину пришлось уехать. И, уезжая, он назначил величеством тебя, — объяснил он и нервно огляделся вокруг.

Али что-то не понравилось в Броно. Его глаза горели слишком ярко, губы были сжаты, и во всей его фигуре чувствовалось напряжение.

— А где твой плащ, Дайневон? — спросил он.

Мальчик показал на гардероб.

— Но сейчас ведь лето, а летом мне не нужен плащ.

— Мы отправляемся в плавание. — Броно обратился к ребенку со своей самой обворожительной улыбкой. — У меня отлично судно, оно ждет нас в порту.

— В плавание? — с восхищением спросил мальчик. — И мы увидим обезьян-ревунов и крылатых лошадей?

Броно, не отпуская мальчика, пересек комнату.

— Увидим и обезьян, — сказал он, — и крылатых лошадок. Они водятся на острове Имахин. — Броно покопался в гардеробе, достал оттуда плащ и укутал в него ребенка.

— А мы не можем отплыть утром? — спросил Дайневон. — Плащ очень жаркий.

Броно злобно захихикал.

— Нет, сударь, именно сейчас. Дядя Рубиньян и тетя Имаджан хотят послать меня в Картак. Если я туда отравлюсь, то никогда больше не увижу моего любимого маленького короля. Поэтому давай-ка поплаваем сейчас.

— Но сейчас слишком жарко, — пожаловался мальчик, сгибаясь под тяжелыми складками одежды. — Мне не нужен плащ. И плавать я сейчас не хочу. Тетя Имаджан обещала, что если я съем весь свой ужин, то смогу посмотреть на фокусников.

— На судне нас тоже ждет ужин, — сказал Броно, еще плотнее закутывая короля. — И даже если ты его не съешь, то фокусника увидишь все равно. Делай, что я говорю!

— Я не хочу! — закричал мальчик, его глаза наполнились слезами. — Я хочу фокусника прямо сейчас!

Броно размахнулся и ударил Дайневона по губам.

— Если не замолчишь, получишь еще! — резко сказал он.

Когда Броно вошел, собаки прекратили свою возню. Сначала, глядя на поведение Дайневона, они не тронули незнакомца, но теперь они залаяли и начали бросаться на обидчика короля. Внезапно Дайневона, переевшего сладостей, вырвало прямо в руку Броно.

Броно разразился проклятиями и выпустил мальчика.

— Негодяй! — закричал он, обтирая руку о гобелен. — Ты сделал это нарочно!

Дайневон с плачем кинулся прочь. Дверь открылась, появилась группа охранников. В руках одного из них была бутылка вина. Это вполне объясняло, почему они не явились раньше.