Президент встал с кресла и поблагодарил еще раз. Встреча подошла к концу. Он проводил нас к двери, а потом сказал:

– Кстати, Кэрон, у меня же не было случая поздравить тебя с поступлением на работу в нашу компанию. Насколько я знаю, ты отлично справляешься со своими обязанностями. Пожалуйста, дай мне знать, если у тебя будут какие-нибудь пожелания… еще какие-нибудь. – И он заговорщически подмигнул мне.

Когда мы вышли из его кабинета, Мервин высоко подпрыгнул и завопил:

– Господняя сила! Мы сделали это!

И даже Флора погрозила кулаком небу и кинулась обнимать меня.

Секретарь мистера Чемберса (милая спокойная женщина средних лет) попыталась нас успокоить:

– Вы просто молодцы. Мы гордимся, что работаем с вами.

– Вы думаете, скоро все об этом узнают? – с надеждой спросила Флора, когда мы вышли в коридор.

– Наверное, еще до того, как мы спустимся на третий этаж, – предположил Мервин. – Предлагаю пойти обедать в столовую, чтобы члены нашего фан-клуба могли на нас полюбоваться.

– А я предлагаю пойти в столовую прямо сейчас. Мы можем сидеть там сколько угодно. Сегодня миссис Браун не будет нас бранить, в этом я уверена. Выпьем лучше капуччино.

Но тут нас нагнал Джеймс.

– Поздравляю вас, – сказал он. – А ты точно скоро займешь мое место, – обратился он ко мне, улыбаясь. – Вероятно, компания должна арендовать для вас троих пентхаус!

Джек Ховард тоже поздравил нас. Потом он добавил:

– Благодаря тому, Мервин, что ты выставил свои работы в витрине нашего магазина, стоимость моей картины резко возросла. Кто-то сообщил журналистам, что я приобрел ее, и теперь они собираются зайти в мой кабинет, чтобы сфотографировать.

– Послушай, Джек, тебе не кажется, что, пока газетчики не приехали, тебе стоит поменять название картины? Если Мервин не возражает, конечно. Наверное, будет лучше, если она будет называться не «Шишка», а «Трава-мурава», – посоветовал Джеймс.

Мы дружно засмеялись, а Ховард, которому явно хотелось затмить Джеймса, сказал:

– Что ж, я никогда и не считал, что все, что у вас с Флорой есть, – это хорошенькие мордашки.

– Это как же понимать? Что хорошенькая мордашка только у меня? – заинтересован Мервин.

Мы собрались уходить, но Джек, положив свою руку мне на плечо и наклонившись поближе, спросил:

– Ну, когда же мы наконец пойдем на свидание? Театр, ресторан и все такое?

– Прежде всего мне нужно хорошенько выспаться. Так что не в ближайшее время. Но спасибо за приглашение. – И я быстро подошла к Флоре и Мервину. Честно говоря, я неслась, как антилопа, и чуть не сбила их с ног.

– Вы что, забыли, что должны защищать меня от этого человека?!

Они засмеялись.

– Просто мы чуть не лопнули от смеха, когда представили себе новый пресс-релиз: «Компания „Чемберс Эмпориум" настолько продвинута, что в кабинете вице-президента висит картина, на которой изображена плантация марихуаны», – объяснил Мервин. – Что ж, надо признать, у этого Ховарда современные взгляды.

– Да уж, я, по крайней мере, сомневаюсь, что Билл Клинтон повесил бы такую картину в Белом доме, когда был президентом, – сказала я.

– Я так рада, что познакомилась с вами обоими! – воскликнула Флора. – У меня такое впечатление, что раньше в моей жизни ничего интересного не происходило. Теперь же каждую минуту что-то случается.

В столовой нам не позволили заплатить за еду.

– Это самое меньшее, что мы можем сделать, чтобы отблагодарить вас за наш общий триумф, – улыбнулась кассирша. – Пожалуйста, угощайтесь!

Я наслаждалась едой, поглядывая на своих друзей. Как приятно, когда все смотрят на тебя с восхищением! Кроме того, это здорово, что в нашей компании принято угощать сотрудников бесплатным обедом. Если наш магазин все-таки продадут, то наверняка скоро эти порядки отменят. Но уволят нас еще раньше.

Старина Харви тоже подошел к нам, чтобы промямлить, что он тоже нас поздравляет. Мы поблагодарили его, и когда он, шаркая ногами, отошел от нашего стола, Мервин наклонился ко мне поближе и сказал:

– Знаешь, Кэрон, я бы держался от этого малого подальше. Я знаю, что именно он позвал тебя работать в своем отделе, но все же…

– Да нет, что ты! Наверное, он кажется каким-то странным, но все-таки он мне нравится.

– Ну, я думаю, тебе не стоит общаться с ним слишком часто. Что-то в его отделе нечисто: мне кажется, он что-то скрывает. Понимаешь меня?

– Это все из-за опутавшей его паутины, – ответила я, и мы засмеялись.

Мы были в таком хорошем настроении, что, наверное, засмеялись бы, даже если бы в столовую вошел полицейский и потребовал заплатить штраф за то, что мы превысили время парковки за обеденным столом.

Потом к нам стали подходить наши коллеги. Всем были интересно узнать подробности. Нас спрашивали, как нам пришла в голову эта сумасшедшая идея и как удалось сделать так, что никто ничего не заметил. Когда они ушли, Мервин сказал:

– Не знаю, как вы, девушки, но я собираюсь устроиться на работу в рекламное агентство. Буду зарабатывать большие деньги. Может, меня даже назначат главой дизайнерского отдела.

– Не скромничай, Мервин. Наверное, тебя назначат президентом земного шара.

– Не знаю, Кэрон, – задумалась Флора. – Если вокруг нас будут постоянно толпиться поклонники, словно мы какие-нибудь рок-звезды, то я, наверное, начну учиться петь.

Мервин нежно обнял ее за плечи:

– Знаешь, Флора, мы могли бы петь дуэтом. А Кэрон пусть дирижирует оркестром.

Сделав серьезное лицо, я обратилась к Флоре:

– Похоже на то, что это четырнадцатая глава. Развязка уже близка.

К счастью для нее, к нам подошла кассирша. Она принесла три порции шоколадного торта со сливками:

– Надеюсь, от десерта вы не откажетесь. Потом мы стали обсуждать планы Мервина.

– На самом деле Чемберсу может не понравиться, если я стану слишком известным. Надеюсь, мои друзья-художники замолвят за меня словечко. Джим Чемберс – отличный парень, но наверняка ему не придется по вкусу, если мы будем привлекать к себе слишком много внимания.

– Даже не знаю, Мервин. Если моя премия превысит миллион фунтов, я отсюда никуда не уйду.

– А я бы согласился поделить этот миллион на троих, если нам обеспечат проживание в пентхаусе.

– И еще там обязательно должна быть площадка для вертолета, – поддержала его Флора. – Потому что мне легче научиться летать, чем петь.

Было глупо надеяться, что Джек Ховард быстро научится сдерживать себя: утром прибыл дубликат первого безвкусного букета. Все начали истерически смеяться. Мне тоже стало смешно, и я немедленно отнесла это кошмарное творение на стол миссис Браун.